Девять миров

Те, кто видел палаты Фрейи в Асгарде, сказывают – дивно велики они и прекрасны. Недаром зовётся этот чертог Сессрумниром – Вмещающим много сидений. Часто ездит Фрейя вместе с Одином на поля битв, и верят Люди, что достаётся ей половина убитых героев, тогда как другие отправляются к Одину в Вальхаллу. Может быть, Фрейя берёт к себе в Сессрумнир тех, кто был влюблён?..

Как все Ваны, она сильна в колдовстве и научила Асов этому искусству, дарующему высшую власть. Есть у Фрейи волшебное соколиное оперение: немало помогло оно Асам, когда выручить мог лишь быстрый полёт. Ещё есть чудесное ожерелье: так хитро выковали его Карлики Брисинги, что можно носить его и как ожерелье, и как пояс; и верно сказывают мудрые Люди – нет лучшего лекарства роженице, чем пояс Богини Любви. Но так вышло, что колдовством начали заниматься трусливые Люди, привыкшие бить исподтишка вместо честного поединка. Вот почему мужчины бросили колдовство, считая его недостойным своего мужества. Только женщинам оно позволительно, да и то, немногие похвалят колдунью. Особенно когда она переодевается в мужскую одежду, чтобы верней соткать свои чары. А колдуна-мужчину с презрением называют – муж женовидный. Поистине нет худшего оскорбления ни у Богов, ни у Людей. И никто не осудит женщину, надумавшую разойтись с постылым супругом, если вдруг обнаружится, что одежда его похожа на женскую.

…Многие Асы сватались к Фрейе, покорённые нежностью и красотой дочери Ньёрда. И наконец отдала она сердце одному из них, стал её избранником Ас по имени Од. Родились у них милые дочери: Хносс и Герсими – Драгоценность и Сокровище. А потом Од снарядил свой корабль и отправился в дальние странствия. Захотелось ему посмотреть, что же там за тёмными волнами Океана, мглистым кольцом окружившего населённую Землю… Ушёл он в поход и не возвратился, говорят, до сего времени. Горько плачет по нему Фрейя, и слёзы Богини превращаются в червонное золото. Много неведомых стран объездила она в поисках мужа – и вечно ждёт своего путешественника, затерявшегося в Океане, вечно смотрит с надеждой в непогожую даль – не появятся ли знакомые паруса…

Может быть, потому и прозвали её Богиней Любви?..

Сватовство Фрейра

Брат Фрейи, Фрейр из племени Ванов, владеет дождями и солнечным светом, животворящим влажную Землю. Оттого не восходит посеянное зерно и не зреют плоды, если нет на то его воли. Есть у Фрейра вепрь Золотая Щетинка, на котором он ездит, и корабль Скидбладнир – Выстроенный из тонких дощечек. Хитро сделан этот корабль: куда бы ни шёл он, попутный ветер всегда тут как тут и наполняет полосатый парус. А выйдя на берег, можно свернуть чудесное судно, как простой платок, и спрятать в кошель.

Фрейр умеет за себя постоять, когда его обижают. Владеет он добрым мечом, похожим на солнечный луч, и сказывают, что ясный клинок сам наносит удар, если держит его рука мудрого храбреца. Фрейр не всегда носит этот меч, и как-то раз на него, безоружного, напал хримтурс по имени Бели – Фрейр его уложил обломком оленьего рога, подхваченным с земли, и не счёл это подвигом, сказав, что хватило бы кулака. Есть пророчество, что достанется Фрейру в последнем бою один из самых страшных врагов – огненный исполин Сурт, но и перед ним он не струсит…

И всё-таки Люди молят Фрейра не об удаче в бою, а об урожае и мире, просят у него приплода скота, счастливого брака и здоровых, крепких детей. Знают мудрые Люди, что безмятежная жизнь ему милее войны.

А вот как его самого подстерегла однажды Любовь. Ибо перед Любовью бессилен не то что Фрейр – даже суровый Один, Отец Богов и Людей…

Воссел как-то Фрейр на священный престол Хлидскьяльв и принялся обозревать все миры. И, видно, не обошлось тут без лишней гордыни: на миг лишь вообразил себя Фрейр самовластным владыкой Вселенной – и был тотчас же за это наказан. На всякого владыку есть кара, называемая любовью. Бросил он взгляд на север, в далёкий Иотунхейм, и разглядел там двор Гюмира и Аурбоды – четы инеистых исполинов. Неумехами и неряхами слывёт всё это племя, но двор Гюмира оказался уютным и красивым на диво. А всего более поразила Фрейра девушка, шедшая к дому: вот подняла руку к дверному кольцу, и как будто сияние разлилось по Небу и по морю, так что посветлело во всех девяти мирах…

– Белорукая дева, – только и мог прошептать Фрейр.

Неистово забилось сердце в груди наследника Ванов, а потом как будто застыло. И побрёл он прочь опечаленный, зная: ни Асы, ни светлые Альвы не согласятся принять к себе Великаншу. Великое немирье было тогда между Хримтурсами и Богами. Вернувшись домой, не ел и не спал юный Бог и ни слова ни с кем не произносил. Начали вянуть цветы на солнечном лугу Идавёлль, пожухла трава, остановились в полёте дожденосные летние облака…

Тогда Асы не на шутку встревожились. Даже отец с матерью не отважились расспросить сына, что с ним случилось: рассердится Фрейр – и не миновать голодной зимы на Земле и на Небесах. Решили послать к нему слугу Скирнира, с которым Фрейр вырос вместе, как с братом. Неохотно пошёл Скирнир, боясь услышать от друга недоброе слово. Но всё-таки пошёл и спросил:

– Отчего ты, хозяин и побратим, день за днём сидишь в пустой палате один? Расскажи, а я постараюсь помочь твоему горю.

Вздохнул Фрейр и ответил:

– Не знаю, как и поведать. Не светит мне Солнце, нет в мире места моей любви. Зачем жить?

– Доверься мне, – сказал Скирнир. – Мы с тобой с детства не разлучались и верим друг другу. Или так велика твоя любовь, что для неё и слова не подобрать?

Тогда рассказал ему Фрейр о дочери Великана и о том, отчего нет надежды на счастье. Выслушал Скирнир и дал разумный совет:

– Поговорить бы с этой Герд, дочерью Гюмира, что ещё скажет. Ибо сдаётся мне, Асы и Альвы рады будут согласиться на ваш брак, чтобы только ты не сидел здесь, как неживой.

Не ошибся слуга. Сам Один погладил длинную бороду и припомнил, как некогда в молодости проводил ночь за ночью в сырых тростниках, дожидаясь свидания, и как всё не мог встретиться с возлюбленной наедине: пришёл первый раз – дом был полон гостей, пришёл второй раз – воины стояли на страже, а когда наконец сумел пробраться к любимой, увидел, что девушка обманула его, владыку Богов: сама спряталась, а к лавке, в насмешку, привязана была собачонка…

Решили Боги послать свата к Гюмиру и Аурбоде, просить Герд для Фрейра. И снова выручил Скирнир. Знал он, что Великаны не потерпят в своей стране ни Аса, ни Вана, ни светлого Альва: отправятся свататься – не приключилось бы сражения вместо свадьбы! Он же, слуга, был простым Человеком, родом из Мидгарда. Дал ему Фрейр славного коня, не боявшегося даже мрачного пламени Муспелля, дал солнечный меч-самосек. И поскакал Скирнир.

Долго ли, коротко ехал – до самого Иотунхейма добрался верный слуга, подскакал к дому дочери Великана. Не испугался ни пламени, ни злых псов, лаявших у ворот. Пригласила Герд гостя в палаты, налила ему мёду, пошёл у них разговор. И так хотел Скирнир скорее обрадовать Фрейра, что позабыл совет мудреца: не заводить речей сразу о деле. Достал он подарки, что приготовили Асы:

– Вот одиннадцать золотых яблок, дарующих молодость всякому, кто их отведает. Это Фрейр, мой хозин, прислал их тебе, потому что ты ему полюбилась.

– Знать не хочу твоего хозяина, – ответила Герд.

Скирнир продолжал:

– А вот золотое кольцо, его послал сам Один – каждую девятую ночь порождает оно восемь себе подобных…

Едва глянула на подарки гордая Великанша:

– Не бывать Фрейру никогда моим мужем. Не выменяет он моей любви за яблоки и кольцо!

– А вот меч у меня в руке, – сказал Скирнир в отчаянии. – Видишь руны на его лезвии? Снесёт он тебе голову, если будешь злословить!

Герд молвила:

– Никогда ещё в моём роду не терпели угроз! Мало поможет тебе твой меч, когда вернётся отец.

Не стал разумный слуга затевать схватку с Гюмиром – ибо мечом не берут любви, не рождают счастья убийством. Вышёл он за ограду двора в дубовую рощу и начертал священные руны, а потом произнёс песнь, полную приворотных заклятий:

– Руны я режу —«турс» и ещё три,но истреблю их,так же, как резал,когда захочу.Жезлом укрощеньяударю тебя,покоришься мне, дева.,