Девять правил соблазнения

Она широко раскрыла глаза и наткнулась на веселый взгляд Ралстона.

— Доброе утро, императрица.

Еще не окончательно проснувшись, Калли скорее ощутила, чем услышала слова, гулко прокатившиеся в его груди, и покраснела. Ведь не каждый день просыпаешься в постели рядом с мужчиной. Отстранившись от него в отчаянной попытке принять надлежащий леди вид, Калли ответила:

— Доброе утро. А который час?

— Почти пять, — ответил Гейбриел, и его рука ловко нырнула под нее и вернула в прежнее положение, прижав к теплому, мускулистому и абсолютно обнаженному телу. — Слишком рано, чтобы подниматься с постели.

— Нас застанут, — шепотом произнесла она.

— Гм-гм, — пробормотал Ралстон, уткнувшись ей в шею, затем отстранился от нее. — Мне просто невозможно оторваться от тебя, такой теплой, нежной и соблазнительной, но я буду утешаться тем, что очень скоро мне этого больше делать не придется.

Калли наблюдала, как он одевается, любуясь его великолепной фигурой; затем он наклонился над ней и запечатлел восхитительный прощальный поцелуй.

— Ты будешь на балу у Чилтонов сегодня вечером?

— Я собиралась пойти.

— Замечательно. Там и встретимся. Оставь за мной один вальс. — Гейбриел вновь поцеловал ее, смакуя ее аромат. — Оставь мне все вальсы.

Калли улыбнулась:

— Это наверняка наделает шуму, сэр.

— Несомненно, но я полагаю, наша репутация это стерпит. — Ралстон подмигнул ей. — К этому времени у меня на руках уже будет специальная лицензия. Как ты посмотришь на то, чтобы пожениться сегодня вечером на балу у Чилтонов и покончить со всем этим?

В груди у нее разлилось тепло.

— Думаю, некоторых представителей высшего света это весьма огорчит.

— Им придется это пережить, — ответил Гейбриел и страстно поцеловал ее. Он ушел, оставив Калли ошеломленной, измученной и счастливой.

Девушка почти мгновенно заснула, но и во сне не расставалась с возлюбленным, наслаждаясь картинами их совместной будущей жизни.

— О, Калли! Маркиз!

Калли широко раскрыла глаза, услышав восклицание своей матушки, и в надежде на поддержку посмотрела на своих брата и сестру, сидевших в экипаже напротив. И сразу же поняла, что надеяться ей не на что. Марианна глуповато улыбалась, очевидно, обрадованная тем, что в этот вечер разговоры о ее предстоящей свадьбе уже не будут главной темой Обсуждений и пересудов. А у Бенедикта был такой вид, словно он всерьез подумывал, чтобы выпрыгнуть из экипажа на ходу, лишь бы не слышать возбужденного щебетанья матушки.

— Я не могу поверить, что ты окрутила маркиза, Калли! Тем более Ралстона! А ты, Бенедикт! — переключила внимание на сына графиня. — Поверить не могу, что ты так долго скрывал от меня планы Ралстона!

— Ну ведь и Калли, и Ралстон держали свои планы в секрете, мама.

Герцогиня вновь разразилась оживленным щебетаньем, а Бенедикт поднял бровь и, беззвучно шевеля губами, произнес: «От нас всех».

Калли не сдержалась и слегка взмахнула ножкой в башмачке.

— Ох! — воскликнул Бенедикт и нагнулся, потирая ушибленную голень.

— О, извини, Бенни, — мило произнесла Калли. — Должно быть, все дело в моих нервах.

Бенедикт прищурился, а матушка проговорила:

— Конечно же, ты нервничаешь, дорогая! Подумать только! Наша Калли! Обручена! С Ралстоном!

— Мама, только, прошу тебя, не делай из этой новости представление сегодня вечером: не стоит сообщать о моей помолвке всем и каждому, хорошо? — взмолилась Калли. — Мне бы не хотелось смущать Ралстона.

Бенедикт и Марианна дружно рассмеялись при предположении о том, что графиня способна проявить подобную тактичность.

— Поздновато говорить об этом, тебе не кажется, Калли? — поддразнил ее Бенедикт, выходя из остановившегося экипажа и помогая спуститься своей матушке и сестрам.

Прежде чем выйти из экипажа, графиня утешающим жестом положила руку на колено Калли.

— Чепуха, Калли. Ралстон давно вращается в свете и знает, как это бывает. Он поймет радость матери.

Матушка вышла из экипажа, а Калли простонала:

— Мне следовало уговорить Ралстона на побег.

Марианна широко улыбнулась:

— Теперь ты представляешь, каково приходится мне.

Она подмигнула сестре и последовала за матерью.

Когда Калли вышла из экипажа, ее матушка уже поднималась по парадной лестнице Чилтон-Хауса, радостно сообщая свою новость всем, кто готов был ее выслушать, и у Калли возникло нехорошее предчувствие, что этот вечер станет одним из самых ужасных в ее жизни. Она посмотрела на брата и сестру и сказала скорее утвердительно, чем вопросительно:

— На вашу помощь рассчитывать не приходится.

В ответ они улыбнулись, не в силах скрыть охватившего их веселья.

— Может, тебе следует попытаться найти Ралстона, Калли? Прежде чем матушка начнет испытывать на нем свои чары? — услужливо подсказала Марианна.

— Это называется чарами? — Калли повернулась, наблюдая, как их мать — в пышном наряде ярко-зеленого цвета, дополненном огромным головным убором, отделанным кружевами и страусиными перьями, — возбужденно рассказывает что-то леди Лавуэлл, самой известной сплетнице света, интимно постукивая веером по ее руке.

— О Господи, — выдохнула Калли.

— Я и сам пытался молиться, — сказал Бенедикт добродушно, — но это не действует. Полагаю, она заключила сделку с Создателем.

— Или с кем-то другим, — возразила Калли и, поправив шаль, последовала за матушкой, провожаемая смехом брата и сестры.

Войдя в зал, Калли безуспешно пыталась отыскать Ралстона в толпе гостей. Она стояла, стараясь сохранять невозмутимый вид, медленно поворачиваясь из стороны в сторону, выискивая его взглядом. Однако ее небольшой рост делал эту задачу довольно сложной, и, вздохнув, она по привычке направилась к «скамье старых дев».

Калли едва успела обогнуть угол зала и увидеть мисс Элоизу и тетушку Беатрис, как у нее за плечом тихо раздался низкий знакомый голос:

— И куда же вы направились, императрица?

Возбуждение пронзило ее, и Калли обернулась к Ралстону, не в силах скрыть удовольствие от того, что он сумел отыскать ее в этой толчее.

Как только она оказалась с ним лицом к лицу, — таким высоким, широкоплечим, красивым, безупречно одетым, с накрахмаленным галстуком, — ее мгновенно охватила робость. Интересно, что говорят жениху, которого последний раз ты видела утром в своей спальне, когда он перед рассветом тайком выскальзывал из твоего дома?