Девять шагов друг к другу

– Как дела? – спросила Грейс у Фрэнки, зайдя в прохладную конюшню.

– Не очень, – поморщилась Фрэнки. – Мне кажется, она меня игнорирует. Наверное, только ты умеешь разговаривать с лошадьми.

– По крайней мере она привыкает к твоему голосу. Пообедаем?

Фрэнки кивнула, встала и посмотрела на мать, склонив голову на бок.

– Ты какая-то… довольная.

– Чарли оказался сговорчивее Хоуп. Такое ощущение, что я брела по болоту, но мне все же удалось немного продвинуться вперед. – Она сжала плечо Фрэнки. – На большее пока рассчитывать не приходится. Прошло всего два дня. Игра только начинается.

– А сколько… – Фрэнки вздохнула. – Прости. Конечно, ты не знаешь. Просто очень хочется, чтобы это закончилось.

– Я понятия не имею, сколько это займет времени. – Грейс твердо решила, что каждую минуту каждого дня – и ночи тоже – она посвятит тому, чтобы ускорить процесс. – Не бойся, я не стану заставлять тебя садиться на Хоуп. Если у меня получится с Чарли, это удовлетворит Марво.

– А если нет?

Естественно, Фрэнки ничего не может принять на веру, не задавая вопросов.

– Вот тогда и будем ломать голову.

Фрэнки помолчала.

– Думаешь, Джейк попытается нам помочь? Он же помог Доновану.

– Не сомневаюсь.

– Но тут много людей с винтовками. Ему будет трудно, правда?

– Очень трудно.

Фрэнки улыбнулась.

– Он знает все па. Ты сама говорила.

– Думаю, нам лучше рассчитывать только на себя. Если Джейк сможет до нас добраться, это станет приятным сюрпризом.

– Сможет. – Фрэнки присела на койку. – Он нас любит.

– Сиди тут. – Грейс направилась к двери. – Я попрошу кого-нибудь из охранников принести обед.

Отправив охранника в дом, она стала смотреть на Чарли, который пасся в загоне. Жеребец выглядел спокойным и беспечным, но Грейс понимала, что он знает о ее присутствии.

– Два часа, Чарли, – прошептала она. – Приготовься. Я вернусь.

Жеребец поднял голову, но даже не посмотрел на нее.

Взгляд Грейс скользнул в сторону леса. Забавно, что Фрэнки вспомнила о Джейке. После приезда сюда она специально не говорила о нем с дочерью. Фрэнки разумный ребенок, но все-таки ребенок, и Грейс не хотелось говорить ей, что Килмер обязательно будет участвовать в любой попытке бегства.

Чарли заржал и поскакал к забору.

Грейс улыбнулась.– Не торопи меня. После обеда у тебя еще будет шанс.

Солнце уже почти село, когда из конюшни с криком выбежала Фрэнки.

– Мам, быстрее! Хоуп!

Грейс закрыла ворота и бросилась к стойлу.

– Сейчас. Что случилось?

– Лежит на боку. Она стала какая-то странная, а потом легла.

– А до этого что было?

– Беспокоилась. Ходила туда-сюда и тыкалась носом себе в живот. Это жеребенок? Надо было тебя позвать раньше?

– Нет. Ты все правильно сделала. – Грейс остановилась у стойла Хоуп. – Все равно я ничем не могла помочь.

– Жеребенок.

– Думаю, да. Я заметила, что вчера у нее набухли соски. Обычно это признак приближения родов.

– Почему она лежит?

– Наверное, отошли воды. После этого кобыла обычно ложится на бок и вытягивает ноги. Готовится к родам.

– Правильно. Надо было вспомнить. Но я последний раз видела, как появляется жеребенок, три года назад, когда родился Дарлинг.

– Конечно, ты могла забыть. Тебе было всего пять лет.

– А мы можем ей как-то помочь?

– Я войду в стойло. Жеребенок родится минут через двадцать. Беги к охраннику и скажи, что мне нужно ведро теплой воды с мылом, хлопковые полотенца, полоски ткани, чтобы перевязать пуповину, и двухпроцентный раствор йода. Сделаешь?

Фрэнки кивнула и выскочила из конюшни.

– Ладно, Хоуп. – Грейс медленно открыла ворота стойла. – Я тебе не нравлюсь, и ты мне не доверяешь, но ты теперь не в том состоянии, чтобы поднимать шум. Я пришла тебе помочь.

Хоуп подняла голову и посмотрела на нее.

– Не волнуйся. Тебе это вредно. – Она присела рядом с кобылой. – Я ни во что не собираюсь вмешиваться без необходимости. Ты сама. Действуй так, как подсказывает тебе инстинкт.

Голова Хоуп опустилась, по телу пробежала дрожь – начались схватки.

Прошло десять минут, но жеребенок не появлялся.

– Давай, Хоуп, – прошептала Грейс. – У нас должны быть чудные, нормальные роды. Я не ветеринар. И не знаю, справлюсь ли с проблемами.

– Вот, мама. – Фрэнки тащила ведро с водой. – Получилось долго. Они не понимали, что мне нужно, пока не пришел конюх. Как она?

– Кажется, нормально. – Грейс с облегчением вздохнула. – Уже показалась голова и передние ноги. Слава богу. Иди сюда, Фрэнки. Она слишком занята, чтобы причинить тебе вред.

– Посмотри на голову жеребенка. – Удивленно прошептала Фрэнки. – Она все еще в пузыре. Разве он уже не должен порваться?

– Порвется через минуту, чтобы жеребенок мог дышать. – Но плодный пузырь оставался целым. Грейс подождала немного, потом наклонилась к кобыле. – Ладно, малыш, давай немного тебе поможем. – Она осторожно проткнула оболочку, и жеребенок сделал первый вдох. – Теперь давай быстрее. Освободи маму.

– Жеребенок не двигается. Он вышел только наполовину. – Фрэнки опустилась на колени рядом с кобылой. – Что случилось? Он застрял?

– Нет, отдыхает. Не помнишь? Обычно жеребенок отдыхает минут десять или двадцать и только потом выходит весь. Мы не должны перерезать пуповину. Пусть кобыла сделает это сама.

– Наверное, ей очень неудобно. – Фрэнки погладила Хоуп. – Все будет хорошо. Потерпи немножко.

Кобыла не ответила на прикосновение Фрэнки агрессией, с удивлением подумала Грейс. Может, у Хоуп просто нет сил.

Через десять минут жеребенок появился на свет, и Хоуп заметалась. Когда порвалась пуповина, Грейс повернулась к Фрэнки.

– Скорее. Принеси мне настойку йода, пока Хоуп не занялась жеребенком. – Грейс быстро опустила обрывок пуповины в йод и отскочила в сторону – кобыла принялась искать жеребенка. – Давай, Фрэнки, уходим отсюда. Нельзя им мешать. Сейчас у них формируется привязанность.

– Жеребеночек. Правда хорошенький? Что, уже все?

– Подождем, пока не выйдет плацента, но на это может уйти до трех часов. – Грейс закрыла ворота стойла. – Оставим жеребенка и Хоуп вдвоем.

– Он такой красивый. – Фрэнки прислонилась к воротам, не отрывая взгляда от кобылы и жеребенка. – Смотри, она его лижет.

Хоуп ласково тыкалась носом в жеребенка, не пытаясь встать.

– Знакомится. – Грейс улыбнулась, глядя на малыша. Наверное, на свете нет более неуклюжего, неловкого и абсолютно восхитительного существа, чем новорожденный жеребенок. Этот негодник уже перевернулся на живот и пытается встать! – Внимательно следи за ними, а я пока позвоню Марво. Если кобыла вздумает подняться на ноги, смотри, чтобы она не наступила на малыша.

– Я прослежу за ними.

Грейс покачала головой. Фрэнки прямо влюбилась в жеребенка, но разве можно ее в этом винить?

Она сняла трубку телефона и вызвала дом.

– Я ждал твоего звонка, – сказал Марво. – Надеюсь, кобыла в добром здравии?

– Да, и жеребенок тоже. Нужно, чтобы завтра утром от ветеринара привезли инвермектин. После родов кобылу следует избавить от паразитов.

– Я пошлю за лекарством.

Грейс повесила трубку и вернулась к кобыле. Хоуп стояла, а жеребенок неловко пытался сосать.

– Может, ему помочь? – спросила Фрэнки. – Только сначала?

– Нет, он научится. – Грейс обняла дочь за плечи. – Правда прелесть?

– Прелесть, – кивнула Фрэнки. – Но он такой маленький! Можно я буду за ним ухаживать, мама? Когда я не буду нужна тебе для чего-то другого?

– Мне кажется, это отличная мысль. Так мы докажем Марво, что и от тебя есть польза. Возможно, таким образом ты даже подружишься с Хоуп. Пока она относительно спокойна.

– Я придумала ему имя. Давай назовем его Маэстро?

– А не слишком пышное имя для такого малыша?

– Но я чувствую, что он будет каким-то особенным. Посмотри, как он держит голову. У него есть… талант.

Как могла Фрэнки разглядеть что-то в неуклюжем жеребенке?

– В таком случае Маэстро годится. – Грейс сжала плечо дочери и отвернулась. – Я скоро вернусь. Мне нужно в загон.

Фрэнки кивнула, не отрывая взгляда от жеребенка.

Несколько минут спустя Грейс уже стояла у ограды загона.Ты стал отцом, Чарли. Это самый красивый жеребенок из всех, которых я видела, а Фрэнки в него просто влюбилась. Интересно, что ты почувствуешь, когда увидишь его…

– Что сказал твой шейх? – спросил Донован, когда Килмер ответил на его звонок.

– Он не мой шейх, – ответил Килмер. – Чертовски независим и заставляет меня ждать уже шесть дней.

– И все не дает ответа?

– Даже бровью не поведет, чтобы намекнуть. – Он помолчал. – Как там дела?

– То же, что и вчера. Хотя, наверное, не совсем. После обеда одна из лошадей позволила Грейс себя погладить.

– Черт. Какая?

– Не знаю. С такого расстояния их не различить. Каждый день Грейс разделяет их на несколько часов, а вечером снова сводит вместе.

– Фрэнки видел?

– Всего пару раз за последние два дня. Она сидит в конюшне с жеребенком – за исключением того времени, когда они выпускают его в загон. Но выглядит отлично.

– А Грейс?

– Кажется, немного похудела. Впрочем, неудивительно – она работает с лошадьми с утра до вечера. – Донован помолчал. – Девять лет назад, когда она занималась Парой, меня тут не было. Потрясающе. Такое впечатление, что Грейс читает их мысли.

– Только не говори этого ей. Ее бесит, когда ее сравнивают с теми, кто заговаривает лошадей.

– Все равно я просто в восхищении. Половину времени боюсь, что лошадь затопчет ее насмерть, а другую половину недоумеваю, почему Грейс не торопится сесть на нее верхом.

– Она уже так далеко продвинулась?

– Достаточно, чтобы я тебя предупредил: будь готов. Ты говорил, что Марво повезет их в Сахару, как только лошади позволят себя оседлать. Он каждый день приходит проверять, как продвигается дело.

– С Грейс и Фрэнки хорошо обращаются?

– Насколько я могу судить, да. Охрана приносит им еду, но держится на расстоянии. Но людей там достаточно, чтобы охранять такие сокровища. Ты прав: будет чертовски трудно вытащить их оттуда.

– Тогда сделаем это в пустыне.

– Я тоже так думаю.

– Как ты?

– Почти на сто процентов здоров. Лежать тут и наблюдать за Эль-Тариком – чистый санаторий. Меня обуревает жажда деятельности.

– Думаю, уже скоро. Я просто не могу больше ждать. Попробую поторопить шейха. Как только добьюсь согласия, приеду и сменю тебя. Свяжемся завтра. – Килмер отключил телефон.

Черт. Его захлестывало отчаяние. Как только Грейс сядет на лошадь, Марво привезет ее сюда.

Он быстрым шагом пересек лагерь кочевников и вошел в палатку шейха.

– Все, с меня хватит. Я устал от этой неопределенности, черт возьми. Мне нужен ответ.

– Ты неправильно все понимаешь. – Шейх улыбнулся. – Восточные люди обязаны быть уклончивыми. А ты невежлив. В конце концов, кто ты такой, чтобы просить об одолжении?

– Да или нет?

– Ты слишком напряжен. Может, тебе нужна женщина? Я все устрою. В прошлый раз тебя развлекала Фатима. Она рассказывала мне, что каждый раз, когда ты…

– Мне не нужна женщина. Дай ответ.

Улыбка шейха стала шире.

– Ты раздражен. А я лишь хотел подать тебе пример вежливости. Он тебе явно не помешает.

– Время уходит. Я оставил друга в Эль-Тарике вместо себя. Мне нужно быть там.

– Я размышлял, – сказал шейх. – Эту проблему решить нелегко. Должен ли я рисковать своим народом ради мести? Или лучше устраниться и посмотреть, как Марво тебя уничтожит и получит желаемое?

– Если ты не примешь решения, выбора у тебя не будет.

– О, я принял решение. Боюсь, я слишком ответственный для звания вождя.

– Что это значит?– Что я собираюсь разделаться с негодяем.

Жеребец стоял неподвижно и смотрел на нее. В лунном свете его спина отливала серебром, и он казался каким-то существом из старинных легенд. Грейс почувствовала, как ее охватывает волнение; пальцы непроизвольно стиснули перекладину. Нет, Чарли вовсе не мифическое существо. Он состоит из плоти и крови, и скоро предстоит выяснить, сможет ли ее собственная плоть и кровь его победить. Мысленно Грейс сказала жеребцу:

Через несколько минут я приведу к тебе Хоуп. После рождения Маэстро гордячка стала лучше относиться к Фрэнки. Лошадь поняла, какая Фрэнки добрая и как она любит жеребенка. Чувствует, что моя дочь для нее не опасна. Точно так же, как ты знаешь, что я не опасна для тебя.

Завтра я собираюсь сесть на тебя верхом. Не утром. Примерно в это же время, ночью. Не хочу, чтобы это видел наш враг. Я не буду надевать на тебя седло, потому что понимаю: это уязвит твою гордость и напомнит о тех, кто причинял тебе боль. Без седла мне будет труднее. Ты можешь сбросить меня, а если я окажусь недостаточно проворной, то и убить. Если захочешь. Надеюсь, что нет.

– Уже пора, мама? – За спиной у нее возникла Фрэнки. – Хоуп беспокоится.

– Да, пора. Открой стойло. – Грейс соскочила с ограды и отперла ворота. – Пусть побудут вместе.

Через секунду Хоуп уже была в загоне, и Чарли радостно приветствовал ее. В эти мгновения название Пара наполнилось новым смыслом. Глядя на них, легко забыть о дикости и жестокости, которые проявляли лошади все эти годы. Взаимная привязанность кобылы и жеребца очевидна. Двое против всего мира…

Похоже на связь между ней и Фрэнки.Грейс заперла ворота. До завтра, Чарли .

Глава 16

– Я в загон, Фрэнки, – сказала Грейс. – Присмотри за жеребенком и Хоуп.

– Выпустить Хоуп и Маэстро в загон?

– Нет, и одну Хоуп тоже не выпускай, пока я не скажу.

– Можно мне с тобой, хоть немножко? – Увидев лицо Грейс, Фрэнки замерла. – Ты собираешься это сделать, – пошептала она. – Сегодня?

– Попробую. От Чарли зависит, получится у меня или нет.

– Я хочу посмотреть.

– Лучше не надо. Все может закончиться тем, что я окажусь на земле.

– Я уже видела, как ты объезжаешь лошадей. – Губы Фрэнки дрожали. – Ты ведь не поэтому не хочешь, чтобы я смотрела?

Грейс колебалась.

– Нет, дело в другом.

– Ты боишься, что Чарли на тебя нападет.

– Всякое может случиться.

– Тогда не ходи.

– Фрэнки…

– Подожди, пока не будешь в нем уверена…

– Я не могу быть в нем уверена, пока он не позволит сесть на него. В последние три дня мне удалось кое-чего добиться, но пока не понятно, достаточно этого или нет.

Фрэнки стиснула зубы.

– Я с тобой. Я могу тебе понадобиться.

Грейс посмотрела не дочь долгим взглядом, потом порывисто обняла.

– Если я упаду, ни в коем случае не входи в загон. Охрана будет наблюдать за нами, и они меня вытащат. Марво не хочет, чтобы со мной что-то случилось. – Ей самой хотелось надеяться, что это правда. Все здесь очень боятся Пары и будут медлить, пока не окажется слишком поздно. – Но ты не думай об этом. Все должно быть хорошо.

Фрэнки тяжело вздохнула и отвернулась.

– Тогда иди.

– Черт, – вполголоса выругался Килмер. Он заерзал на высокой ветке и еще крепче сжал инфракрасный бинокль.

Она собирается объезжать жеребца.

В ее жестах чувствовалось напряжение – Грейс шла к жеребцу пружинистой походкой, так, как идут по минному полю.

Если она вскочит на жеребца, может последовать взрыв, такой же сильный, как взрыв мины.

Грейс стояла перед жеребцом и говорила с ним.

Жеребец не шевелился.

Она медленно приближалась и уже стояла рядом, не переставая говорить.

– Господи, она спятила. Лошадь даже не оседлана.

Грейс подняла руки, запустила пальцы в гриву коня и говорила, говорила, говорила.

Килмер видел, как охранники сгрудились у ограды.

Остановите ее, черт возьми.

Она вскочила на него!

Жеребец стоял абсолютно неподвижно.

Грейс наклонилась вперед, и Килмер видел, как шевелятся ее губы.

Одна минута.

Две минуты.

Три минуты.

Затем жеребец словно взорвался, несколько раз резко повернувшись и взбрыкнув, отчего Грейс моталась из стороны в сторону, как тряпичная кукла.

Затем она оказалась на земле. Жеребец взвился над ней на дыбы.Килмер схватил винтовку. Наверное, он слишком далеко, но выстрел может…

Грейс слышала, как закричала Фрэнки, когда копыта Чарли ударились о землю в нескольких дюймах от ее головы.

Она откатилась в сторону, но Чарли вновь встал на дыбы. На этот раз ближе.

Но не коснулся ее…

– Мама!

Жеребец снова взвился. Грейс метнулась в сторону, пытаясь увернуться от него.

Потом вдруг остановилась, пораженная внезапной мыслью.

Ты блефуешь. Ладно, выпусти пар. Я сделала то, что должна, а теперь ты показываешь, что тебе это не понравилось. Но не настолько, чтобы меня убить.

Краем глаза она увидела, как открываются ворота.

– Нет! Не входите. Все в порядке. – Грейс заставила себя замереть перед взвившимся на дыбы жеребцом. Боже, да она сошла с ума. Эти копыта способны в мгновение ока раскроить ей череп.

Копыта ударили о землю, и в лицо Грейс полетели комья.

Чарли сердито заржал, повернулся и галопом поскакал через загон.

Все закончилось.

Пока.

Грейс медленно встала и пошла к нему. Она чувствовала боль от падения и нервную дрожь. Не обращать внимания. Наступил решающий момент. И она не отступит, пока Чарли ее не признает.Это будет долгая ночь, Чарли.

Держись.

Две минуты вокруг загона.

Он знает, как ты устала.

И ты знаешь, как он устал.

Сквозь ветви деревьев пробивался сероватый предрассветный сумрак, и, проезжая мимо Фрэнки, Грейс видела ее бледное лицо.

Нужно было отправить дочь в постель еще несколько часов назад. Но она боялась оставить жеребца даже на минуту.

Два круга, и мы закончим, ладно?

Чарли стал набирать скорость, и Грейс на миг показалось, что он собирается протаранить ограду, как уже много раз проделывал этой ночью.

Он снова замедлил шаг.

Один круг.

От усталости у нее кружилась голова. Не горбиться. Держать спину прямо.

Пожалуйста, не артачься, Чарли. Это будет тяжело для нас обоих. Мы почти закончили. Остановимся, когда поравняемся с Фрэнки. Я слезу, и мы оба отдохнем. В следующий раз будет легче. Ты будешь знать, что я не собираюсь тебя обижать. А я буду знать, что ты не намерен обижать меня – во всяком случае, сильно. Прогулки верхом будут нечасто, но ты должен мне это позволить, когда потребуется. Поверь, так будет легче и тебе, и мне.

Бог свидетель, так надо.

Фрэнки была прямо перед ними, сидела на ограде. Грейс подняла руку и помахала ей.

Мы молодцы, Чарли.

Она соскользнула с жеребца и ухватилась за его гриву – колени у нее подогнулись.

К удивлению Грейс, Чарли не шевельнулся, пока она восстанавливала равновесие. А когда, спотыкаясь, пошла к ограде, повернулся и поскакал прочь.

Фрэнки открыла ворота и бросилась в объятия матери.

– Нужно было подождать, – прошептала она, обвиваясь вокруг Грейс, словно плющ. – Я так испугалась. Нужно было подождать…

– Нельзя ждать. – Грейс ласково погладила кудри Фрэнки. – Время пришло.

– Так долго!

– Я не могла его оставить. Завтра пришлось бы начинать сначала. – Она посмотрела на светлеющее небо. – Надо было закончить сегодня.

– Отличная работа.

Грейс вздрогнула и обернулась – перед ней стоял Марво.

– Вы так считаете?

– Просто великолепная. – В его взгляде сквозило бесстрастное одобрение. – Ты выглядишь немного потрепанной, но я поражен.

– Я вовсе не пыталась произвести на вас впечатление. Даже не знала, что вы тут.

– Пришел пару часов назад. Мои люди плоховато соображают. Не хотели меня будить. – Он улыбнулся. – Но такое шоу стоит бессонной ночи. По правде сказать, я сомневался, что ты сможешь его укротить.

– Я и не укротила. И не думаю, что кто-нибудь вообще сможет это сделать. Просто добилась взаимопонимания.

– Вполне достаточно. Ты можешь ездить на нем верхом?

Грейс кивнула.

– Если можно так выразиться. Полагаю, он позволит мне сидеть у себя на спине. Но смогу ли я указывать ему, куда идти, и будет ли он слушаться? Вряд ли.

– Даже с мундштуком?

– Я не буду пользоваться мундштуком. Я видела его рот. Того, кто пытался его объезжать, нужно пристрелить.

– Все зажило. – Марво пожал плечами. – Мне пришлось использовать все средства. Это было всего один раз. Стало ясно, что это не поможет, и жеребец скорее умрет, чем подчинится.

Сукин сын.

– Но тебе он все-таки покорился. – Он склонил голову. – Хвалю. Да и себя тоже – за то, что догадался привезти тебя сюда. Жеребцу вовсе не обязательно выполнять твои указания. Мне надо, чтобы он сам тебя вел. – Марво, прищурившись, поглядел на нее. – Ты не удивлена. Когда Килмер украл карту, вероятно, он догадался, зачем нужна Пара. Готов поклясться, он был страшно разочарован, когда обнаружил, какая она неточная.

– Удивляюсь, почему вы убеждены, что Пара приведет вас к двигателю. Это всего лишь лошади.

– Я верю в силу мести, а Бертон жаждал отомстить. Представляю его злорадство: позволить мне украсть ключ, а потом сделать так, чтобы тот сломался в замке. – Марво отвернулся. – Но я проявил терпение и буду вознагражден. Завтра отправляемся в Сахару.

– Нет. Дайте мне еще день.

Марво оглянулся.

– Тянешь время?

– Я должна быть уверена в жеребце.

Он пожал плечами.

– Один день.

– Кобылу берем?

– Разумеется. Я уже пытался их разделить, когда возил в оазис. Бесполезно. Они не выходят из загона. Вместе они по крайней мере позволяют привезти себя в пустыню.

– А жеребенок?

– Он не нужен.

– Нужен. Жеребенок еще сосунок – он заболеет без матери.

– Меня это нисколько не волнует.

– Если вы заберете жеребенка, кобыла будет нервничать, и ее состояние передастся жеребцу.

Марво перевел взгляд на Фрэнки.

– Ты уверена, что расстроится именно кобыла?

– Возьмите жеребенка.

– А если я оставлю здесь твою дочь? Пусть присмотрит за жеребенком.

– Нет!

Он улыбнулся.

– Объясни, зачем мне брать с собой девочку.

– Вы хотите, чтобы я заставила лошадей делать то, что вам нужно. Я не смогу сосредоточиться, если буду переживать за Фрэнки.

– Неубедительно. Но девочку мы возьмем. Пусть будет под рукой – на случай если понадобится тебя поторопить.

– А жеребенка? – спросила Фрэнки.

Марво пожал плечами.

– В словах твоей матери, возможно, есть доля истины. Я не хочу, чтобы что-то помешало мне использовать шанс, который наконец-то представился. Ладно, возьмем жеребенка.

Грейс проводила его взглядом. Ей удалось настоять на своем. Хорошо. Но тем не менее внутри у нее все похолодело. Когда они доберутся до оазиса, это послужит сигналом к действию. Здесь Килмер бессилен, но в Сахаре он сразу же начнет действовать.

– Почему ты хмуришься? – спросила Фрэнки. – Мы возьмем с собой Маэстро.

– Должно быть, устала. Да и ты, наверное, тоже. – Она пошла к конюшне. – Давай попробуем поспать хоть несколько часов, а потом начнем новый день.

– Сначала я проведаю Хоуп с Маэстро. – Фрэнки побежала вперед. – Скоро вернусь.

Грейс не торопилась. Она смертельно устала; все тело болело и отказывалось повиноваться. Может, следовало бы оставить Фрэнки здесь? В оазисе она окажется в самом центре схватки. Килмер, наверное, выбрал надежного человека, который защитит девочку тут, в Эль-Тарике.

Что за нелепые мысли! Да она сойдет с ума, если оставит Фрэнки. Один звонок от Марво – и дочь могут убить.Один вариант хуже другого. Нужно просто делать максимум из возможного.

Господи, он весь взмок.

И его подташнивало.

Килмер прижался щекой к ветке и закрыл глаза. Ужасная ночь. Наверное, ему будут сниться кошмары – жеребец, взвившийся на дыбы над телом Грейс.

Внезапно его обуял гнев. Какого черта она не отступила? Что за идиотское упрямство?

Ему хотелось ее убить.

А еще ему хотелось обнять ее, прижать к себе и защитить от безумных жеребцов и кровожадных убийц вроде Марво, защитить от всего мира.

Хотелось сказать, как он ей гордится.Но сильнее всего было желание взять себя в руки и не броситься на ферму за Грейс, разрушив все, что она создала этой ночью.