Девять жизней Дьюи. Наследники кота из библиотеки, который потряс весь мир

И несколько недель не могла успокоиться. Что она наделала? Что станет с этим бедным котенком? Почему она решила, что имеет право раздавать котят налево и направо? Мэри Нэн буквально сходила с ума от волнения, как вдруг получила благодарственное письмо с фотографией котенка. С тех пор каждые несколько месяцев эта семья присылала ей все новые снимки кота в его новом доме. Было видно, что он окружен вниманием и любовью. И, приезжая снова на курорт, они рассказывали разные истории о своем любимце, который стал членом их семьи, и дарили ей фотографии.

Один частый гость из Майами решительно, без обиняков заявил Мэри Нэн: «Я забираю этих двух кошек». У нее в доме уже жили пять кошек, но она не могла расстаться с этими друзьями, к которым так привязалась за время их частых визитов. «Разве только ради их блага», – размышляла она, тогда как еще десять кошек, усевшихся на ступеньках лестницы, внимательно следили за ней. Этот Ларри вечно забывает убрать лестницу!

Разумеется, Мэри Нэн хорошо знала гостей курорта. Он был ориентирован на семейный отдых, и большинство гостей приезжали сюда на протяжении многих лет. Среди них появились уже их дети со своими семьями; некоторые приезжали погреться на солнышке Санибела с детьми, внуками и даже правнуками. За большинством отдыхающих постоянно резервировались одни и те же бунгало или квартиры примерно на одно и то же время и срок. И, приехав два-три раза, они уже знали, что встретят здесь кошек. Часто, подтверждая свой приезд, они интересовались, как поживают кошки. А потом, загорая в шезлонгах около бассейна, обсуждали кошачьи проказы – как они во время схватки свалились в короб с полотенцами, как забирались и преспокойно спали в мешках для мусора на пляже, как с аппетитом закусывали хвостами ящериц. Особенно дети любили кормить, тискать и обнимать самых избалованных бродячих кошек, наследниц Эрнеста Хемингуэя, добравшихся с Ки-Уэст до острова Санибел. (В своем завещании он оставил свой дом потомкам всех его кошек для постоянного проживания, и они принялись размножаться как сумасшедшие.) Почти у каждого гостя курорта «Колони Ресорт» была одна или две любимые кошки.

Но звездой курорта всегда была Гейл, единственная киска из помета Буги. У Гейл была белоснежная пушистая шубка без единого пятнышка, сияющая на солнце, и очаровательный розовый носик. Невозможно было равнодушно пройти мимо нее, каждый с восхищением отмечал ее необыкновенную прелесть и царственную осанку. И, подобно Дьюи, в дополнение к внешней красоте она была невероятно теплым, спокойным и дружелюбным созданием.

Одна постоянная гостья, доктор Ники Кимлинг, психолог из Стамфорда, Коннектикут, испытывала к Гейл особенную привязанность. Вообще она любила всех кошек курорта, всегда привозила им необыкновенные игрушки, а однажды на Рождество оставила для них двадцать пять банок дорогого корма, который понравился им гораздо больше обычного сухого корма. Однако, хотя она баловала всех кошек, ее любимицей была Гейл. Каждый год доктор Кимлинг звонила за несколько недель до приезда и просила, чтобы Гейл позволили жить в ее домике. И хотя кошкам не разрешалось находиться в жилых помещениях, восемь дней в году Гейл жила у доктора Кимлинг, которая кормила ее изысканной едой, расчесывала щеткой ее чудесную шубку, укладывала спать с собой и вообще всячески холила и баловала. То есть если бы Гейл можно было избаловать. Внимание и любовь окружающих нисколько не портили ее кроткий и дружелюбный нрав. И в остальное время года она не проявляла упорного желания жить в доме. Но она помнила доктора Кимлинг и все восемь дней блаженствовала рядом с ней.

Словом, если вы вообще любитель кошек, то «Колони Ресорт» будто создан для вас. Спустя десять лет после того, как Мэри Нэн и Ларри всем сердцем полюбили Буги, этот курорт стал обетованным для кошек местом на райском островке Санибел. Во время прогулки вы то и дело встречали кошек: они прятались в кустах, перебегали вам дорогу или носились друг за другом по лужайкам. Мэри Нэн чуть ли не каждый день замечала целую ватагу кошек, свернувшихся клубочком и сладко спящих на защищенной от солнца веранде или выходящих из бунгало с радостными гостями, хотя правила не допускали их пребывание в доме.

Среди них встречались и другие животные. Однажды зимой Мэри Нэн выглянула в окно и увидела восемь кошек и двух енотов, рядком устроившихся на скамейке и греющихся под теплым солнышком. В другой раз один из гостей заметил енота, моющего лапки в бассейне. Оказалось, дикие животные без смущения и боязни пробирались на территорию курорта и прекрасно уживались с местными кошками. И кошки явно не возражали против пришельцев, кроме пальмовых крыс. Наименее приятными обитателями острова Санибел (не считая больших тропических тараканов) были крысы, которые имели обыкновение прятаться среди листьев пальм. На нескольких акрах территории курорта обитали двадцать восемь кошек, так что Мэри Нэн ни разу не видела крыс. И это были те кошки, которых она различала по виду и которым давала клички.

Как я знаю по своему опыту с Дьюи, разумеется, всегда находятся люди, которые не питают любви к кошкам. Уверена, что правлению курорта поступало множество жалоб, но оно наверняка скрывало их от Мэри Нэн. Правление оказывало ей поддержку, возможно выходя за рамки разумного, но в конце концов даже его терпение стало иссякать. Оно не возражало против присутствия кошек, но все возрастающая численность этих четвероногих стала мешать комфорту отдыхающих. Несмотря на протесты некоторых гостей, Мэри Нэн и Ларри согласились, что колонию кошек следует как-то ограничить. К тому же на них уходила уйма времени. Ларри приходилось как минимум дважды в день наполнять кормом множество мисок, осматривать кошек, не заболел ли кто, не получил ли какую-нибудь травму, постоянно чинить порванные ими вещи. Хотя о бродячих кошках хорошо заботились, они были не такими здоровыми, как домашние, и среди них многие страдали такие болезнями, как лейкемия и кошачья разновидность СПИДа. Они жили не больше восьми-девяти лет, и необходимость усыплять такое множество кошек тяжело сказывалась на эмоциональном состоянии Мэри Нэн и Ларри.

Особенно это отражалось на Ларри, который, собственно, и отвозил их в последний путь к ветеринару. Самым трудным испытанием оказалось усыпление Изи, любимицы садовника Карла. Она была очень старой и слабой, кровообращение у нее совершенно нарушилось, и Ларри пришлось придерживать ее на столе, пока ветеринар делал ей в бок несколько уколов. Она визжала и смотрела в глаза Ларри с ужасом и укором, так что он чувствовал себя последним негодяем. Затем глаза у нее закрылись, и она умерла. Заливаясь слезами, он забрал ее обмякшее тельце и привез домой, чтобы похоронить. Ларри был настолько потрясен, что забыл заплатить доктору.

Постепенно количество кошек, обитающих на территории курорта, стало сокращаться. Кто-то из них умирал, кого-то Мэри Нэн позволяла гостям забрать с собой. С помощью пожертвований доктора Кимлинг, друга и благодетельницы Гейл, а также благотворительных взносов больницы для животных «Саут Трейл» в Форт-Майерс она приступила к постепенной кастрации остальных кошек. Недавно появившаяся на острове Санибел некоммерческая организация «Пос Рескью» занималась кастрированием бродячих кошек и подыскиванием для них дома. Как-то раз Мэри Нэн сказала члену этой организации:

– Мне хотелось бы больше вам помогать.

– Не беспокойтесь, – ответила женщина. – У вас у самой такая же организация, как наша.

Большинство кошек спокойно отправлялись на визит к ветеринару – либо по причине полного доверия к Мэри Нэн и Ларри, либо потому, что не знали, что их ждет. Некоторых стоило труда загнать в переноску. Но бывали и более тяжелые случаи. У Мэри Нэн ушло несколько недель, чтобы выследить и схватить Присси [14] , огромного сильного кота, характером абсолютно не соответствующего данной ему кличке. Кое-как она засунула его в переноску, чтобы ехать к ветеринару, но потом совершила ошибку, решив расправить под ним одеяльце, чтобы ему было удобнее. Присси мгновенно занес лапу и распорол ей руку от локтя до кисти, после чего благополучно удрал из машины. Порез оказался настолько глубоким, что кровь так и хлынула наружу, залив все вокруг, и Мэри Нэн пришлось сразу обратиться к хирургу. Поскольку Мэри Нэн страдала диабетом, а рана могла быть инфицирована, врачи решили удалить содранную кожу. Операция стоила восемь тысяч долларов и привлекла внимание местной службы надзора за животными, но Мэри Нэн уверяла, что Присси в этом не виноват. Он впервые оказался в переноске и страшно испугался, а может, втайне сердился на свою кличку. Через несколько недель Ларри удалось поймать кота, но тот и на этот раз вырвался, так сильно ранив Ларри, что тот подумывал обратиться в больницу. Однако Мэри, и Ларри поняли, что с таким агрессивным нравом Присси несдобровать. Поэтому на следующий день они подложили ему в корм таблетки снотворного. Каким-то образом Присси удалось доковылять до кустов и спрятаться. Должно быть, его сразил глубокий сон, потому что Мэри Нэн и Ларри не видели его два дня. В итоге на территории «Колони Ресорт» подверглись кастрации двадцать пять кошек, но Присси среди них не было.

14

Жеманный, чопорный.

Теперь, когда супруги кастрировали большинство своих кошек, а «Пос Рескью» – тех, что населяли улицы между рядами пальм или поросшие травой дюны, число четвероногих обитателей «Колони Ресорт» постепенно стало уменьшаться. Любимица Мэри Нэн Чимили умерла от лейкемии и была похоронена у крытой веранды рядом с Табитой. Полосатый котик с такими черными губами, что, казалось, они подкрашены маркером, был похоронен напротив окна ванной комнаты, где он любил сидеть. Двух кошек похоронили у фонтана в центре двора, который они считали предназначенным исключительно для них обеих. В конце 1990-х, после смерти мужа, доктор Кимлинг перестала приезжать на курорт, а вскоре после этого, в возрасте двенадцати лет, умерла ее любимица Гейл. Ее похоронили недалеко от номера 34, где каждый год жила доктор Кимлинг.

Последняя кошка, которая жила в «Колони Ресорт», была Майра, прямой потомок Буги, той самой пятнистой кошки, которой Мэри Нэн вынесла блюдечко с молоком двадцать лет назад, не подозревая, чем это обернется. Майра всегда любила одиночество и даже в самый расцвет кошачьей колонии предпочитала держаться поближе к Мэри Нэн и Ларри. Теперь же, когда она осталась одна, Майра окончательно перебралась в дом и стала настоящим членом их семьи. Она не отличалась особенной тягой к ласке, но, куда бы они ни пошли, всегда следовала за ними по пятам. С годами она стала более ленивой, но при этом и более ласковой, как будто понимала, что является для хозяев последним связующим звеном с прекрасным прошлым, когда на протяжении двадцати лет на территории курорта обитало многочисленное и шумное племя ее разношерстных товарищей и жизнь била ключом. Она умерла в 2004 году – последний живой член коммуны замечательных кошек «Колони Ресорт».