Девять звездолетов наготове

— Что тебе для этого нужно?

— Ничего. Все орудия моего ремесла спрятаны в холмах.

— Ты не можешь уйти отсюда в таком состоянии.

— Я буду в форме, когда доберусь туда... в достаточно хорошей форме. С небес до дома путь неблизок.

Она смешала ему питье и долго смотрела, как он пьет.

Несколькими часами позже, на вершине холма, она тихо мурлыкала, глядя, как он взмывает в небо ревущим огнем, отправляясь на охоту за хмельной летучей мышью.

***

За тридцать минут до того, как жизнь Стата подошла к концу, корабельное радио взревело.

— Назовитесь! Назовитесь! Эти линии ограничены для гражданских кораблей. Назовитесь!

Смит наблюдал через иллюминатор маяка, установленного на скалистом островке. Он нажал кнопку.

— Ченнинга ко мне — быстро!

Спагетти бумажных лент сворачивались кольцами вокруг его лодыжек. Он поднял одну, тут же бросил.

Он отключил сигналы предупреждения и поднял микрофон.

— Корабль идентифицирован, Виндичи. Он наш, если ты не знал.

Переключил на прием, подождал. Ответа не последовало. Он заговорил опять:

— Статком предусмотрел, что если ты выживешь, то попытаешься вернуться. Стат нельзя уничтожить.

Дверь со вздохом распахнулась, и Ченнинг, моргая, шагнул через порог в сопровождении двух роботов-конвоиров.

— Входите, быстро.

Он вошел в рубку управления. Спокойные глаза, ничего не выражающее лицо. Смит ударил его наотмашь.

— Ченнинг. Доктор Кароль Ченнинг, — сказал он. — Я — Карл Смит. Вы — инженер-психиатр Корпуса Ассассинов. Вы создали суперкиллера по имени Виндичи. Последнее время вы находились под действием снотворного, но вы ведь помните Виндичи, не правда ли?

— Да, — сказал Ченнинг. — Я помню Виндичи. Я помню Смита и Ченнинга.

— Хорошо, — он протянул ему микрофон. — Виндичи запрограммирован с помощью вашего голоса. Возьмите это и поговорите с ним. Он там, снаружи. Велите ему отвечать.

Ченнинг неуклюже сжал микрофон.

— Виндичи? — спросил он. — Виндичи, это доктор Ченнинг. Если слышите, ответьте мне.

Смит нажал на рычаг. Разговорчивая коробочка заговорила.

— Привет, док. Мне придется убить вас и множество других людей просто для того, чтобы выбить Стат из игры, но таковы законы истории. Вы ведь помните Франкенштейна и тому подобное.

Смит вырвал микрофон.

— Виндичи, послушай. Мы еще сможем тебя использовать. Я открою люк. Тебя, конечно, придется подправить, но ты еще можешь быть полезен Стату.

— Простите, — донесся ответ, — это не Виндичи, это капитан Рамсэй из тернерианской гвардии. Двадцать лет назад я объявил войну Федерации. Я только что об этом вспомнил. Вы были тогда ребенком... не знаю, кто вы теперь, Смит…

— Это твое последнее слово?

— Боюсь, что так.

— Тогда нам придется уничтожить тебя, — сказал он, переключаясь на панель освещения. — Ужасно жаль терять такого человека.

— Давай, попробуй потерять меня, — сказал Рамсэй. — Меня воскресили из мертвых, чтобы я сделал эту работу. Скажи своей старой стиральной машине, чтобы постаралась.

Смит нажал кнопку номер 776.

Он посмотрел на экран.

Корабль с номером 776 на обшивке вспыхнул алым светом и превратился в римскую свечу.

Смит отключил прием.

— Все эти корабли несут в себе семя собственного разрушения, — заметил он.

— Разве нельзя то же самое сказать обо всем сущем? — спросил Ченнинг.

Смит, нахмурившись, посмотрел на термостат.

— Жарко здесь.

— Очень.

— Мы защищены экраном. Взрыв не мог вызвать повышение температуры.

— Однако она повышается.

Зазвенели звонки.

Статком заговорил своим бумажным языком.

— Там что-то еще! — крикнул Смит.

Ченнинг наклонился и включил приемник.

— Рамсэй? — спросил он.

— Я, кажется, уже называл себя, громко и отчетливо.

Смит начал лихорадочно нажимать кнопки. На экране появилось новое изображение. Раскаленная поверхность Стата. По ней размеренно передвигалась фигура в скафандре, бросая в люки какие-то свертки.

— Мои поздравления, — сказал Ченнинг, — ты превзошел мои ожидания.

Рыжеволосый выхватил у него микрофон.

— Что ты там делаешь?

— Неужели вы думали, что я буду цепляться за корабль, подобравшись к вам так близко? Я оставил там передатчик, а сам двинулся дальше. Стату приходит конец.

— Нет еще, — сказал Смит.

Он вставил ключ в гнездо под рычагом и повернул его. Когда он дернул рычаг, Ченнинг ударил его.

Лежа на спине, он смотрел, как Ченнинг разглядывает пылающую поверхность Стата.

— О мой Персей! — закричала Медуза, — раскаленный камень!

Затем пламя начало утихать.

— Внутренняя линия защиты, — засмеялся он. — Термическая плавка.

— Тигр, — прошептал Ченнинг, — зверь горящий.

За тридцать секунд до того, как Стат перестал существовать, Кассиопея начала безудержно рыдать. Он сорвала с себя платье и разбила все зеркала в квартире.

С волосами цвета рыжих полос и глазами цвета черных полос тигра она вышла на балкон и долго смотрела на широкое темное пространство неба.