Девятая рота (сборник)

– А Польза – кто? – спросил Мэлс.

– Польза – это Польза, – развел руками Боб.

Брусницын-старший – седой, вальяжный – вышел с женой из подъезда высотки. Фред вытащил следом две громадные сумки с провиантом, погрузил в «Паккард».

– Федя, сиди занимайся, – сказала мать. – Не забывай, что скоро экзамены. И нажимай на английский!

– Хорошо, мам, – Фред, как примерный мальчик, чмокнул ее в щеку и предупредительно распахнул дверцу машины.

– Федор, – вполголоса уточнил отец. – Когда будешь нажимать на английский, постарайся делать это не так громко, как в прошлый раз…

Брусницын сел за руль, и машина отъехала. Фред помахал вслед рукой. В то самое мгновение, когда «Паккард» скрылся за углом, с другой стороны с радостным гоготом вывалилась толпа чуваков и чувих с вином и закусками.

– Здрасьте, дядь Петь! – хором приветствовали они укоризненно качающего головой вахтера и топоча, как стадо бизонов, рванули вверх по лестнице.

В огромной пятикомнатной квартире Брусницыных было тесно. В гостиной крутился проигрыватель. Зеленый Капитал бродил от компании к компании, шарахаясь от танцующих пар. Фред танцевал с «румяным батоном», нашептывая ей что-то на ухо. Та смотрела на него, восторженно разинув рот, готовая внимать каждому слову. Дрын, расставив на крышке рояля бокалы с вином, стучал по ним палочками, как на ксилофоне. Прислушался к фальшивому звуку, добавил вина из бутылки, оставшееся вылил в себя.

Мэлс курил на диване. Рядом Боб, держа на просвет пластинку, увлеченно объяснял скучающей Бетси:

– Очень интересный случай: вывих челюсти. Видишь, сустав вышел? Обычно бывает, если кто-то слишком широко зевнул или, например, хотел откусить сразу половину яблока. Тут надо руку больному вот так в рот засунуть… – показал Боб. – Тебе интересно?

– Очень, – вздохнула Бетси.

– И потом чуть вниз и на себя. Главное – руку успеть выдернуть, чтобы больной не откусил…

Фред снял пластинку, сунул ее в руку Бобу, а вывих челюсти поставил на проигрыватель.

– А тут абсцесс в хрящевой ткани… – начал Боб.

Бетси обреченно закатила глаза.

Начался медленный танец. Фред, продолжая шептаться с хихикающим «батоном», мимоходом выключил верхний свет. Раздались возмущенные девичьи голоса.

– Граждане, проявляйте сознательность, экономьте электрическую энергию! – строго сказал Фред. – Кому приспичило почитать, прошу в ванную!

Вошла Полли и с ходу налетела на проигрыватель. Игла со скрежетом сползла по пластинке.

– Ой… – сказала она.

– По-ольза! – хором откликнулись все, разводя руками.

– Я нечаянно. Темно же…

Мэлс и Полли одновременно склонились над проигрывателем, стукнулись лбами и засмеялись, глядя друг на друга. Мэлс поставил иглу на пластинку и вернулся на прежнее место, проклиная себя за нерешительность. Полли присела рядом с Капиталом, погладила его по морщинистому лбу.

Фред между тем дотанцевал с «батоном» до двери комнаты.

– …покажу одну вещь – ты даже не представляешь… – уловил Мэлс последние слова, и дверь за ними закрылась.

Мэлс проводил их глазами. Допил бокал и решительно встал. Заглянул в одну комнату – дверь тут же захлопнулась, едва не сбив его с ног, в другую – из темноты высунулся чей-то кулак.

Полли искоса, сдерживая улыбку, наблюдала за его маневрами.

Мэлс открыл дальнюю комнату, включил свет, лихорадочно огляделся, повертел в руках какую-то статуэтку, обшарил глазами стены. Наконец направился к Полли. Притормозил около Дрына, взял самый большой бокал из его ксилофона, выпил и подошел к ней.

– Полли… Можно тебя на минуту?..

– Зачем? – подняла она глаза.

– Хочешь, покажу одну вещь… ты не представляешь…

Они вошли в комнату.

– Вот! – Мэлс торжественно распахнул штору и указал на окно, за которым ползли далеко внизу через мост огоньки машин и светились звезды Кремля. – Красиво, правда?

Полли обернулась к нему, прикусив губу, чтобы не рассмеяться. Мэлс обнял ее и поцеловал.

– Мэл, – она чуть отстранилась. – Ты целовался когда-нибудь?

– Конечно… Три раза…

– Погаси свет, – сказала она.

Боб и Бетси сидели на диване в пустой гостиной.

– Понимаешь, весь Хемингуэй – в подтексте, – горячо говорил Боб. – Хэма нельзя читать впрямую, как Шолохова или Горького, у него все между строк, как бы на втором плане… Тебе интересно?

– Очень… – тоскливо откликнулась Бетси.

– Понимаешь, вот у него в рассказе сидят два человека и говорят о каких-то пустяках – о погоде или о пейзаже за окном. Казалось бы, ничего не происходит. Но на самом деле каждый из них в этот момент думает совсем о другом и переживает совсем другие чувства, понимаешь?..

– Да, – сказала потерявшая терпение Бетси. Она сняла с него очки и впилась в губы.

– Подожди… Ну, подожди… – шепотом сказала Полли. Она спустила ноги с дивана, застегнула пуговицы на блузке. – Я с визитом к сэру Джону.

– Куда? – приподнялся Мэлс.

– В туалет, куда! – сердито прошептала она. – Подожди секунду, я сейчас, – она выскользнула за дверь.

Мэлс остался сидеть в темноте, закинув ногу на ногу, нетерпеливо поглядывая на дверь… Потом поменял ногу… Потом сидел, зажав ладони между коленей, раскачиваясь вперед и назад…

Наконец он вышел в коридор, тихонько постучал в туалет, заглянул, посмотрел в ванной, в одной комнате и в другой… В гостиной сидели Фред, Боб с Бетси и еще несколько гостей.

– А где Полли? – спросил Мэлс.

Они оглянулись на него – и вдруг грянул дружный хохот. Они смотрели на растерянного Мэлса, всклокоченного, в расстегнутой рубахе – и покатывались со смеху.

– Это называется – провести вечер с Пользой! – сказал наконец Фред. – Твоя Полли давно дома спит!

– Продинамила? – спросил Боб.

– Спи спокойно ночью, мама, мы болеем за «Динамо»! – дружным хором подхватили девчонки.

Мэлс налил себе вина, отошел и сел в стороне в кресло. Фред сел рядом, хлопнул его по плечу.

– Да ладно, не расстраивайся!

– У нее кто-то есть? – мрачно спросил Мэлс.

– Мой тебе совет, чувак, – сказал Фред. – Если это просто так – не трать время. Найди что-нибудь попроще.

– Это не просто так, – сказал Мэлс.

– Тогда зачем спрашивать? – пожал плечами Фред. – Смотри, любой из них, – указал он на парней, – и еще сто человек скажут тебе, что были с ней. И все соврут. Каждый пытался – и все проплыли по левому борту.