Девятнадцать сорок восемь Том V
Шрифт:
Я сидел в своей комнате и держал Деревяшку в руках. Вспомнив бой в гладиаторском клубе, мне захотелось что-нибудь придумать, чтобы как-то улучшить свою, теперь уже, боевую куклу. Прошлый бой получился относительно несложным, однако я прекрасно понимаю, что это был по сути проходной ученик, но даже так… моей марионетке неслабо досталось. Ведь, хоть я и пропустил только один удар, но даже этого оказалось достаточно, чтобы кратковременно вывести из строя часть марионетки, а также нанести физическое повреждение.
Только вот пока я сидел и вертел в руках Деревяшку, в голове то и дело проскакивали
С одной стороны, первая же мысль, которая посетила мою голову в тот вечер, это то, что Маргарита просто по-дружески хотела помочь мне. Во-первых, помочь забыться и обрубить концы с прошлым. А во-вторых, возможно тем самым причинить ответную боль для Алисы. Зачем? Не знаю… но девушек в принципе сложно понять.
Однако, когда я начинал думать подробнее о той ситуации, в мою голову закрадывались неоднозначные мысли. Поцелуй оказался слишком страстным. Не похожим на такой, словно бы она делала мне одолжение.
А что если… Маргарита действительно начала испытывать ко мне некие чувства?
От этих предположений в моей груди появилось непонятное чувство. Я бы не назвал его хорошим или плохим. Просто оно было непривычным… Словно что-то свербило внутри меня.
Интересно, а что об этом всём подумала Алиса? Хотя… Разве мне сейчас должно быть дело до этого? Да и вообще, я тут не при чем… зато у меня теперь головная боль.
Так! Ладно! С такими темпами я ничего не добьюсь! Пора избавиться от всех лишних мыслей и приняться уже за нормальную тренировку. Иначе все мои усилия пойдут под утиный хвост. Лучше ближе потом всё это обмозгую.
В итоге просидев примерно половину часа с куклой в руках, я толком ничего так и не придумал. В голове постоянно крутились мысли то о Алисе, то о Маргарите. И нет-нет, да и какого-то хрена иногда ещё и Кэтрин со своими откровенными фотками проскакивала в моём воображении.
Вот блин!
Отложив в сторону Деревяшку, я снова прилепил себе на лоб бумажку с рунами, взяв поближе пустой тазик, и принялся к тренировке глубокого взора. Хоть я и научился этому навыку, но на интуитивном уровне понимал, что мне ещё есть к чему стремиться. Но что самое интересное, я прекрасно осознавал, что меня уже просто не хватает на всё сразу. Теперь я вынужден был выбирать, что именно тренировать. Так как к концу дня, у меня попросту заканчивались силы.
Однажды даже дошло до того, что мне пришлось полы мыть руками. Точнее шваброй. Такое себе занятие… Уж слишком я привык делать подобную, казалось бы, простую работу при помощи магии. Зато я экономил огромное количество времени.
Только вот если бы любой другой адекватный человек столкнулся бы с подобной проблемой, скорее всего, он бы сказал, что ему необходимо больше отдыхать. Иначе организм просто не успевает восстановиться. Хм… возможно я неадекватный… но первая же мысль в моей голове, которая проскользнула — это то, что надо больше заниматься и тренироваться. Ибо во мне недостаточно выносливости.
В общем, прямо сейчас я сидел напротив тазика с то ли побледневшей, а может уже позеленевшей рожей и пытался научиться контролировать свою тошноту, лишь бы можно было побольше тренироваться глубокому взору.
Только вот спустя минут сорок после тренировки, я не выдержал и меня вырвало… Быстро отошел до умывальника. Небольшой перерыв, во время которого различные мысли продолжали терроризировать меня, и…всё по новой.
Тренировка. Таз. Тошнота и головокружение…— Что-то ты в последнее время зачастил с визитами ко мне. — Проговорил Артемий Георгиевич, обращаясь к Михаилу Мамуковичу. — Неужели имперские службы совсем не справляются с починкой артефактов?
Григорян на это лишь недовольно засопел, но ничего не ответил. Имперский следователь весь находился в своих собственных мыслях. Худшие его предположения только что подтвердились, и теперь, он просто не знал, что с этим делать. Буквально, его просто загнали в тупик.
Отныне у Григоряна не осталось сомнений, что его слили. Причем слили из самой же имперской секретной структуры. В том, что у них завелась крыса больше не было ни малейших сомнений. Вопрос заключался в другом. Насколько высоко эта крыса засела?
И чем дольше Григорян размышлял над этим вопросом, тем более мрачные мысли приходили ему в голову.
— Всё очень плохо… — Пробормотал он еле слышно.
— Да уж. Я и сам вижу. Миш… Хорошего тут мало… — поддержал его Артемий Георгиевич. — Неужели у вас там реально кризис начался. Даже простейшие артефакты заменить не можете? Или выполнить элементарный ремонт.
— А? Ты о чем? — Уставился на него Григорян.
— Да я вот об этом! — Профессор дотронулся до плеча имперского следователя и оттуда вывалился искрящийся артефакт в форме узкого цилиндра. — Это уже ни в какие ворота.
— Да… не обращай внимания. Времени просто не было.
— Да какой там… Но это же просто кощунство! — Продолжал возмущаться Артемий Георгиевич. — Погоди меня здесь. Надо забрать пару пальцев. Похоже, придется ими временно заменить твои разрушенные стебли. Как до такого вообще могло дойти? Их же словно испепелило просто.
Григорян снова засопел, но промолчал, продолжая про себя размышлять над случившейся ситуацией.
Шавка Громова не мог действовать подобным образом, если бы он не был уверен, что перед ним сто процентов не его хозяин. А значит, меня сдали прямо в реальном времени. Ведь я даже своего непосредственного начальника не стал предупреждать о том, куда направился. Значит за каждым моим шагом следят. И очень пристально…
А ещё этому идиоту Меченому хватило ума, чтобы применить на меня столь мощное оружие. Вот же кретин долбанный!
Я бы с большим удовольствием провел для него пристрастный допрос. Но вместо этого пришлось просто размазать его тонким слоем по полу. Да уж, защитный артефакт с отдачей отработал как нельзя лучше. Только вот в данном случае, это не совсем сыграло мне на руку…
Но кто ж знал? Только вот мне уже не об этом нужно беспокоится… Как мне теперь вообще работать? Как делать что-либо? Как сделать шаг, чтобы меня тут же не слили этому ублюдку? Вопросов слишком много. И всего они, к сожалению, без ответов…
В этот момент дверь в лабораторию раскрылась, и внутрь вошел Фирс, помощник профессора артефакторики.
Григорян слегка сощурился, а потом про себя додумал — «Хотя… кажется, один ответ всё же имеется».
— Здравствуйте. Артемий Георгиевич послал меня для оказания помощи. — Произнес Фирс. — Он сказал, что скоро подойдет.
— Ты вовремя. — Ответил Григорян. — Надо поговорить.
— Да?
— Знаешь, почему я оказался здесь в таком состоянии?
Фирс внимательно осмотрел Григоряна и после нескольких секунд раздумий, ответил: