Девятнадцать сорок восемь Том VI

— Понятно. — Ухмыльнулся Гоша. — Совсем недавно меня втихую обучали по каким-то корявым конспектам учеников, а тут целый профессор… Интересно.

— Ага. Поможешь сделать это и всё. Дальше будешь свободен.

— Вот как. Ну что ж ты будешь делать? Разве я могу тебе отказать?

Я лишь улыбнулся и наконец-то собирался поесть, но в этот момент зазвонил мобильник с неопределенным номером. Внутри груди что-то сжалось. Я выждал несколько секунд, зачем-то разглядывая экран телефона, после чего решился взять трубку.

— Алло. Да. Понял. Эм… я… постараюсь. Принял.

Достаточно короткий разговор закончился в течении пятнадцати секунд. Я слегка виновато посмотрел на Гошу и слабо улыбнулся.

— Тут такое дело.

— Да? — Вопросительно посмотрел он на меня.

— Будет ещё одна просьба. И она уже больше тянет на криминал.

— Хах. Всё интереснее и интереснее. Что конкретно требуется?

— Не тут. — Серьёзно проговорил я. — Всю конкретику нам доведут позже.

* * *

— Здравствуй, Алексей Семенович, — кивнул правитель государства вошедшему в кабинет Медведеву. — Проходи.

— Здравствуйте, всемилостивый государь, — кивнул вошедший мужчина.

— Давай уже без этих фамильярностей, — вздохнул тот и поправил очки на носу. Внимательно осмотрев гостя, он кивнул ему на кресло. — Рад, что нашел минутку и заглянул ко мне.

— Как только передали сообщение — я сразу к вам, — изумился Алексей Семенович. — Как иначе то? Только почему сообщение передал…

— Потому, что случилось кое что, — поджав губы произнес мужчина.

Дождавшись, когда тот усядется в кресло напротив, император спокойно взял чайник и налил ему чаю.

— Благодарю, только…

Император спокойно поставил чайник, а затем высыпал с тарелки, стоявшей на столе с печеньем, угощение прямо на стол. Затем он протер ее рукой, нажал на пару невидимых глазу рун и установил на стол.

— Что случилось? — непонимающе спросил Медведев.

— Знаешь, кто такой Григорян? — вместо ответа спросил он.

— Знаю. Следователь в ИСБ. Говорят очень опытный. Еще вроде как он и не человек уже, а так… одна видимость. Тело его из артефактов состоит и сердца у него нет.

— Верно. Провернули это лет двести назад, точно не помню, но мастер Булат Харизанович использовал для этого… — тут правитель поднял взгляд на Медведева. — Он использовал проклятье.

— В смысле?

— Чтобы перевести сознание из живой ткани в мертвую, ему пришлось использовать мощнейшее проклятье. И проклятье было не простым. Проклятье верности, — продолжил рассказ глава государства. — Быть верным всем своим естеством, душой и сознанием империи и императорскому роду. Чем-то похожа на печать подчинения, но… все гораздо более сложно.

— Я думал, что он просто принципиальный…

— Да и это тоже, но проклятье — это страховка, — кивнул правитель, наблюдая как на блюде появляются руны. — И знаешь, что еще самое важно?

— Что?

— Мой прадед предусмотрел средство связи… Связи Григоряна и членов рода. Да, ресурс у него ограничен, но все же. Григорян должен написать кровью послание и оно появится передо мной на бумаге или другой ровной поверхности. Видеть его буду только члены императорской семьи.

— Зачем вы мне это все…

— Затем, что следователь послал мне записку, в которой предупредил о заговоре.

Медведе тут же подобрался и внимательно уставился на собеседника.

— Он даже пытался заставить меня ему поверить, — хмыкнул правитель с доброй улыбкой. — Он многое знает, но знает не все.

— П-подождите, но если он из артефактов, то откуда у него кровь?

— Семьдесят пять литров было заготовлено при его создании. Часть из этого объема, всегда при нем. Суть в другом. Он смог вычислить, что основным узлом всего заговора является Громов. И он каким-то путем добавил в алкоголь в доме Громова специальным составом. Тем, который я могу видеть через свои очки, — произнес император и достал из кармана очки. — И знаешь, что я увидел?

— Что?

— Вот это…

Глава государства запустил артефакт в виде обычной тарелки и уставился в запись с очков, которые показывали лица покрытые черными пятнами на большом совете.

— Это…

— Да.

— Но тут… тут же… больше половина совета? А сколько тех, кто в деле, но не был у Громова?

— Понятия не имею, но суть такова — мы в ловушке.

Алексей семенович потер лицо ладонями, затем пробежался глазами вокруг и произнес:

— Надо что-то делать, — произнес он. — Надо как-то их всех схватить и казнить!

— Кто будет хватать?

— Ну, так ИСБ… — удивленно произнес Медведев и тут же замер, обнаруживший на повторе записи с очков главу ИСБ с черными пятнами на лице. — Тогда может…

Не успел он договорить, как в записи мелькнуло почти черное от пятен лицо военного министра.

— Твою мать… Это ведь не…

— Да, — кивнул правитель. — Пауки, о которых говорил Григорян, сплели свою паутину достаточно плотно. Выбраться не получится.

— Тогда… что делать?

— Думать. Первое и самое важное — надо вернуть Григоряна или… Или придумать как ему незаметно скрыться.

— В смысле «вернуть»?

— В том, что я недавно подписал документ о его консервации, — сморщился, словно от зубной боли Император.

— ИСБ нашептало?

— Да.

— Сколько у нас есть времени?

— Понятия не имею. Ты единственный кому я могу доверять. Поэтому придется работать через тебя. Надо успеть вытащить Григоряна. Надо собрать информацию по всем заговорщикам и полный компромат на них. И тогда… На всеимперском собрании… У нас будет чем их ударить. А пока…

— Всеимперское собрание может быть ловушкой. Может быть они решать все закончить именно там, — задумчиво произнес Медведев. — Нет. Я уверен, что если они затеют, то именно там.

— Тогда там все и решится.

— Я… я передам доверенным родам, — кивнул Медведев. — Мы притащим на собрание лояльных аристократов из провинции. Если мы сможем к этому времени найти достаточно компромата, то они вас не свергнут.

— Но могут попытаться убить.

— Это будет война. Война родов до полного истребления, — поднял взгляд на государя Алексей Семенович. — И столичные рода, не смотря на их власть, ее проиграют.

— Крови будет много, — кивнул глава империи. — Но если не пускать кровь, она начинает тухнуть.