Девятое Правило Волшебника или Огненная Цепь

Пока он рубил нити, их клубок продолжал сворачиваться.

Кара открыла все щитки фонаря, и теперь было хорошо видно, как нити пытаются захватить его, словно завернуть в кокон.

Он вдруг понял, откуда исходит тот негромкий звук. Гигантский паук соткал ловушку, а он сам оказался не более чем добычей для него. Нити паутины были толщиной с мужскую руку. Ричард понятия не имел, какова их природа. Он знал только, что от соприкосновения с ними остаются болезненные ожоги.

Увидев, что Кара пытается подойти ближе, он крикнул:

— Кара, не подходи! Тебя обожжет, если прикоснешься!

— Обожжет?

— Да, как кислотой. И оно липкое. Держись подальше, а то окажешься в ловушке.

— Но как же вы выберетесь?

— Мне придется просто прорубиться. Стой там, я выйду к тебе.

Когда нити сжались плотнее слева от него, он размахнулся и ударил по ним. Меч сверкал в свете фонаря Кары, разрубая липкий клубок. Рассеченные нити разлетались в стороны, словно отпущенные пружины. Некоторые шлепались о стволы и ветки деревьев, повисая на них, словно комья темного мха. Он видел в свете фонаря, как сморщивались после соприкосновения с нитями обожженные листья.

Что бы ни создало эту сеть, его не было видно.

Дождь усиливался. Кара бегала туда-сюда, пытаясь найти путь.

— Кажется, я могу…

— Нет! — прикрикнул он. — Я сказал — не подходи!

Меч Ричарда продолжал рубить толстые нити, пытаясь остановить их сжатие, сломить их волю — а те, в свою очередь, пытались оплести клинок.

— Я должна помочь вам! — крикнула она, желая увидеть его свободным.

— Ты только сама попадешь в ловушку и тогда уже ничем не сможешь помочь. Не подходи. Я сказал — прорублюсь и выйду к тебе.

Ему по крайней мере удалось предупредить ее попытку пробиться через паутину. Она стояла, наклонившись, плотно сжав губы, сжимая в кулаке эйджил и не зная, что делать. Морд-сит не желала нарушать приказ, но в то же время сознавала опасность и не собиралась оставлять лорда Рала наедине с врагом.

Это был странный бой. Казалось, он ведется без всякой спешки. Нанесенные клинком Ричарда раны словно не причиняли врагу никакой боли. Казалось, что своим медленным неумолимым движением клубок пытается усыпить его бдительность.

Но несмотря на все это показное спокойствие, тревога все сильнее одолевала Ричарда. Не желая поддаваться, он снова и снова махал мечом, руша стены окружившей его клетки.

Однако пока он рубил одни нити, вокруг появлялись новые. Вместо каждой разрубленной им дюжины пут тут же возникало две дюжины. Он продолжал искать взглядом источник паутины, чтобы устранить не следствие, а причину. Всматриваясь изо всех сил, он так и не разглядел, откуда нити берут начало и что за существо, передвигаясь среди деревьев и кустов, создает и приумножает их.

Иногда ему казалось, что между нитями вырисовывается проход, но он понимал — это не более чем пустая глупая надежда. Он чувствовал, что времени у него остается все меньше. Боль от ожогов подсказывала, какой конец его ждет, если не удастся выбраться. Рано или поздно наступит момент, когда сопротивление станет невозможным. Он знал, что когда ловушка окончательно захлопнется, он погибнет, но сомневался, что смерть будет быстрой.

Сеть сжималась, а Ричард все рубил, предпринимая отчаянные попытки проложить мечом путь к свободе. С каждым взмахом меча к клинку приставало все больше липучей субстанции. Меч тяжелел, и рубить становилось все труднее.

Впервые Ричарду встретился противник, которого Меч Истины не мог одолеть. Бывало, этот клинок перерубал даже железные или стальные прутья — но эти мягкие нити оказались ему не по силам: разрубленные, они просто разлетались и налипали на все вокруг.

Он вспомнил, как Эди однажды спросила его о том, что сильнее: зубы или язык. Она доказала ему, что хотя язык намного мягче и более уязвим, он все же сильнее. Ее слова вполне можно было применить и к этому случаю.

Куски разрубленных нитей, падая, цеплялись к его ногам. Горячая лента свалилась на его правую руку. Он вскрикнул от боли и упал на колени.

— Лорд Рал!

— Стой на месте! — крикнул он Каре, не позволяя ей броситься ему на помощь. — Я в порядке. Стой, где стоишь.

Набрав в ладонь листьев, коры и грязи, и таким образом хоть немного защитив ее, он стряхнул с другой руки липкое темное вещество. Боль обожгла так сильно, что Ричард уже не мог думать ни о чем, кроме избавления от нее.

Клубок сжимался, от толстых жил отделялись более тонкие. Ветки трещали и отрывались от стволов. Отовсюду шел резкий запах гари.

Даже сквозь кипящую в душе ярость Ричард понимал, что проигрывает. Бреши, проделанные его ударами, тут же заполняли новые отростки. Несмотря на все попытки разрубить сеть, она становилась только гуще.

Слабая надежда отступала под натиском паники. Он попал в ловушку! Страх удвоил его силы, и в каждый удар он вкладывал отчаяние. Он представил, как страшная темная сеть оплетает его, жжет его плоть, сжимается и душит, или отрывает мясо от костей.

Ричард сыпал удары направо и налево, рассекая темную стену. Разрубленные нити цеплялись за целые и прирастали к ним. Выходило, что он не только проигрывает, но и помогает своему врагу скорее одержать над ним победу.

— Лорд Рал! Я должна быть с вами!

Кара хорошо понимала, какая страшная участь его ждет, и хотела помочь ему найти выход. Но, как и он сам, она понятия не имела, что надо делать.

— Кара, послушай. Если ты попадешь туда, ты погибнешь. Не подходи, и что бы ты ни делала — не прикасайся к этому эйджилом. Я что-нибудь придумаю.

— Так придумывайте, пока не поздно!

Как будто бы он не пытался!

— Дай мне минутку подумать.

Задыхаясь, он прислонился спиной к толстому стволу ели и попытался придумать, как вырваться из плена. Вокруг становилось все меньше пустого пространства, и все меньше времени оставалось до того момента, когда ловушка окончательно захлопнется. Из ран на руках текла кровь. Раны жгли и зудели, мешая сосредоточиться. Он должен был найти выход из сети, пока не стал ее добычей.

И он нашел выход: использовать меч в деле, для которого он подходил больше всего.

Не тратя больше времени, Ричард шагнул в сторону, развернулся и изо всей силы рубанул по стволу ближайшей ели. Зная, что от этого зависит его жизнь, он вкладывал в удары всю свою ярость и энергию.

Клинок рассекал воздух с огромной скоростью. Меч с громким треском погружался в древесину. Звук был как от ударов молнии, а повреждения даже тяжелее. Ствол дрожал, щепки летели во все стороны. Мелкие куски коры и щепки запутывались в липкой сети.