Деяния ангелов

Инга на мгновение умолкла, чтобы хлебнуть чаю. Воспользовавшись моментом, я выскочил из кухни, взял в спальне одеяло и вернулся. Укутал им свою даму, а потом, приоткрыв окно, закурил. Она с благодарностью взглянула на меня, отложила чашку и повела свой рассказ дальше.

— Вечером я все время вспоминала заплаканное личико безутешной Лизоньки и сама едва сдерживала слезы. Меня мучил вопрос: где ее мама? Я металась по квартире, выбегала то на улицу, то на балкон, пытаясь вызвать в своем сознании видения, которые помогли бы разыскать эту Наталью, будь она хоть живой, хоть мертвой. Но сколько ни напрягалась, как ни старалась — все было тщетно, у меня ничего не получалось! Кое-как успокоившись, я легла спать. И вот ночью мне приснился сон: пыльная улица села, покосившееся здание магазинчика с зарешеченными окнами, напротив — старый кирпичный дом, крытый шифером. Я открываю разболтанную калитку захожу в маленький дворик. Приближаюсь к входной двери, выкрашенной суриком, ложу руку на щеколду… Стоп! Мне не сюда. Поворачиваюсь, бреду вдоль дома по спорышу к небольшому сараю, стены которого небрежно выложены из шлакоблока. Замка нет, только засов, закрученный стальной проволокой. С трудом разгибаю ее, тяну на себя скрипучую дверь — она открывается. В сарае полумрак. Напрягаю зрение: у одной стены горка угля, у другой — охапка дров, старый велосипед и гнутая канистра. Делаю шаг внутрь. Замечаю выключатель, щелкаю им — под потолком загорается лампочка. Взгляд влево, взгляд вправо, затем — вниз, на пол. Вижу ляду. Ага, погреб! Берусь за крюк, небольшое усилие — и передо мной возникает отверстие, из которого торчит конец самодельной деревянной лестницы. Осторожно спускаюсь. Неглубоко. Всего восемь или девять ступеней, и я на дне. Почти ничего не видно. Шарю руками по бетонной стене — нащупываю выключатель. Щелчок. О Боже, что это? Возле кучки картошки, за кадкой, разбросано тряпье, на нем — полуголая женщина с мешком на голове. Пленница лежит боком, ее руки связаны за спиной поясом от пальто или плаща. Она не то спит, не то без сознания. На ногах женщины, начиная от колен и до бедер, — множество кровоподтеков и синюшных пятен. Я хочу окликнуть ее и не могу — мой голос пропал, язык не хочет повиноваться. Что делать, что делать? Сзади вдруг раздается грохот, резко поворачиваюсь… И просыпаюсь.

Явно взволнованная своими воспоминаниями, Инга опять умолкла, взяла в руку чашку и стала не спеша пить остывший чай. Я с нетерпением взирал на нее, мне хотелось быстрее услышать окончание этой истории.

— Это был вещий сон, да? — торопливо спросил я, присаживаясь на свое место.

— Конечно! — подтвердила Инга и, зачем-то заглянув в свою пустую чашку, поставила ее на стол. — Утром я стала гадать, как же найти село, в котором мне довелось побывать во сне? И тут меня осенило: я уже видела этот покосившийся магазинчик, точно видела! Я покупала в нем хлеб! Как-то моя коллега, врач-отоларинголог, и ее муж пригласили меня на свою дачу. Мы там устроили пикник, напекли шашлыков, но взяли с собой мало хлеба… Я напрягла память и вспомнила, как называется село и где оно приблизительно находится. А потом задумалась: а что, собственно, делать дальше? Рассказать милиционерам о своем вещем сне? Не поверят, засмеют да пошлют куда подальше. И тогда я решила сама отправиться в то село. Разузнала, чем туда можно добраться, и поехала. Прибыв на место, нашла магазинчик. Напротив него увидела нужный дом под шиферной крышей. И калитка, и двор, и сарай в глубине двора — все было именно таким, каким мне привиделось во сне. Я присела на лавочку у магазина и стала наблюдать, чтобы понять, дома ли хозяин. Сидеть пришлось недолго — на улицу вышел рослый чернявый детина лет тридцати, постоял пару минут и куда-то потопал вразвалочку вдоль улицы. Только он скрылся из виду, я стремглав забежала во двор и сразу — к сараю. Заскочила в него, включила свет, подняла крышку погреба и спустилась вниз. Связанная женщина с мешком на голове лежала на каких-то полусгнивших лохмотьях. Я освободила ее и начала приводить в чувства. Но ничего не получалось — женщина что-то невнятно бормотала, мычала, но глаза не открывала. Этот подонок, видимо, изрядно накачал ее самогоном. Тогда я решила выбраться оттуда и бежать в опорный пункт милиции или, на худой конец, в сельсовет. Начала подниматься по лестнице, а тут он — чернявый здоровяк. Ударил меня кулаком в лицо, да так, что я отлетела в дальний угол погреба, затем подскочил, уперся своим коленом мне в грудь и схватил за горло. Не то, что вырваться, даже пошевелиться я не могла! Лежу, задыхаюсь и чувствую — вот-вот потеряю сознание. Даже не знаю, как это тогда у меня получилось… Я напряглась, сосредоточила всю свою внутреннюю силу в мозгу и резко выплеснула ее этому мерзавцу в лицо. Он заревел, как раненный медведь, упал навзничь, зажал глаза ладонями и стал кататься по полу. Я пулей вылетела наверх, выскочила на улицу и начала звать людей на помощь. Вскоре приехала милиция…

— Так, значит, ты нейтрализовала его своей энергией! — с восхищением констатировал я.

— Это называется «энергетический удар»! — уточнила Инга. — Такие вещи мне под силу. Ты же видел, как я расправилась с хулиганами, которые пристали к нам в кафе, помнишь?

— Конечно, помню! — вздохнул я. — Здорово ты их тогда…

— Но чернявому в погребе досталось от меня куда больше, — она опять задумчиво посмотрела в чашку. — У него лопнули глаза и полностью вытекли. Врачи потом так и не смогли объяснить, от чего это случилось, лишь невнятно мямлили о перенапряжении и резко подскочившем внутриглазном давлении…

— Мужик этот навсегда лишился зрения? — ужаснулся я.

— Ну да, — спокойно подтвердила Инга. — Но ты не спеши его жалеть!

— А кто он такой? И зачем держал женщину в погребе? — я поднялся и, приоткрыв окно, опять задымил. На улице моросил мелкий дождик.

Инга немного помолчала, как бы вспоминая подробности того происшествия, и неторопливо начала объяснять:

— Когда мужа Натальи Федора посадили, она тут же развелась с ним. Он посчитал это предательством и решил, что бывшую супругу нужно наказать. На зоне Федор познакомился с отпетым уголовником Дьяковым — этим самым чернявым, срок которого заканчивался. Федор попросил его убить Наталью. Дьяков пообещал. Выйдя на волю, он вечером подстерег супругу и дочку Федора в малолюдном переулке, но лишать их жизни прямо там не решился. Старшую оглушил кулаком, на младшую прикрикнул, и обеих затащил в свой старенький «Москвич», доставшийся ему от покойного деда. По дороге, осознав, что убирать малышку его не просили, просто выбросил ее из салона. А Наталью привез в свой сельский дом, где после смерти матери жил один. Прежде чем убить бывшую супругу своего дружка, решил подержать ее у себя для забавы. Бросил в погреб, связал, стал поить водкой и по несколько раз в день насиловать. Следователю чернявый потом признался, что в тот день, когда появилась я, он как раз собирался задушить свою пленницу, вывезти ночью ее труп подальше от села и закопать.

Дослушав историю до конца, я поинтересовался:

— Опера спрашивали, как тебе удалось найти пропавшую женщину?

— Конечно, спрашивали! — Инга, как сонный ребенок, потерла кулачками глаза. — Я все объяснила чистой случайностью. Дескать, шла по улице мимо дома, услышала стоны, зашла во двор, потом в сарай…

— И они поверили?

— А что им оставалось?

Маленькие часики, стоявшие на холодильнике, показывали четверть первого ночи. Я указал на них:

— Пора спать, солнышко!

— Да, Ванечка, пора! — Инга устало поднялась из-за стола. — Я просто валюсь с ног.

Через минуту мы уже лежали на постели под ватным одеялом. А еще через минуту моя дама, прижавшись своей теплой грудью к моей, тихо засопела. Вскоре сон поборол и меня.

Глава двадцать девятая

Вива подарила мне шикарную электробритву, дорогой шерстяной шарф и новый навороченный планшет.

Мне даже стало как-то неловко, когда она с радостным видом вручила мне все это.

— Котеночек, ну, зачем так много — сразу три подарка? — обнимая и целуя девушку, промямлил я растерянно.

— Честно говоря, в моих первоначальных планах был только планшет, — она не спешила убирать руки с моей шеи. — И я купила его. Но потом увидела в магазине эту электробритву, и мне так захотелось подарить ее тебе! А позже в другом магазине я наткнулась на шарф и тоже не смогла устоять…

— Спасибо тебе большое! — я ласково погладил Виву, как ребенка, по голове, а она, будто котенок, прижмурилась и заурчала от удовольствия. — Давай сходим в ресторан, отметим наш взаимный обмен подарками!

Девушка немного отстранилась и взглянула на меня скептически:

— Знаешь, я не очень доверяю общепиту. Могут запросто подсунуть блюдо, приготовленное не на растительном масле, а на животном жиру. Или подадут вареники с творогом, приготовленные в воде, в которой раньше варились пельмени. Мне от такой еды может стать плохо, я ведь никогда не употребляю мясной пищи…

— Тогда накроем праздничный стол дома? — предложил я.

— Отличная идея! — обрадовалась девушка. — Как тебе такое меню: тефтели из гречки и грибов в соусе, винегрет, медовый торт и морковный суп с мандаринами?

— Какой, какой суп? — не понял я. — С мандаринами?!

Она шутливо шлепнула меня по губам:

— Деревенщина! Этот суп — десертное блюдо! Готовится он с медом, орехами и сухой ромашкой…

— Все, все, понял! — воскликнул я, не дав ей договорить. — Просто я позабыл об этом блюде — не ел его, кажется, уже дня три, а может, даже четыре!

— Так я тебе и поверила! — засмеялась девушка. — Ты сейчас от меня впервые о нем услышал…

Она накинула на себя передник и поставила на огонь кастрюлю с овощами, а меня отправила в магазин за мандаринами, конфетами и шампанским. Все остальные продукты у нее лежали в кухонном шкафу и в холодильнике.

Когда через полчаса я вернулся в квартиру, то очень удивился, увидев, что газ отключен, ничего не готовится, а Вива стоит у окна с низко опущенной головой.

— Что случилось? — встревожился я.

Девушка вытерла передником свои мокрые глаза и взволнованно стала объяснять:

— Только что прибегала Наташа, соседка. С ее сынишкой опять случилось горе! Под присмотром бабушки он играл с мальчиками во дворе. Как на беду, та увидела знакомую, завела с ней беседу и на несколько минут отвлеклась. В это время старшие ребята сильно раскачали качели, на которых сидел Сашенька. Он не удержался и упал с них на бетонную оградку. Сильно ударился головой, кроме этого, у него ушиб грудной клетки, перелом ключицы… Врачи ничего не гарантируют…

— Боже мой! — выдохнул я. — Мальчик в больнице?

— Да, его увезла «скорая»! — Вива была так сильно расстроена, что у нее мелко дрожали пальцы. — Наташа прибежала с работы за деньгами и сейчас отправится к Сашеньке. Просит, чтобы я поехала с ней…

— Ты можешь помочь малышу? — мне подумалось, что девушке не помешало бы для начала успокоиться, а потом уже отправляться в больницу. Но терпит ли время?

Она беспомощно развела руками:

— Не знаю. Буду стараться изо всех сил… У меня предчувствие, что все эти напасти, свалившиеся на Сашеньку, случились неспроста…