Действия в Скобках

— Интересно, — хмыкнул Сон. — Да, для… ребёнка — это открытие. И методика действий любопытная. Для столь юного возраста.

Звякнули о стенки стакана кубики льда, когда мужчина отпил виски. Ну, и Шин пригубил.

«Пойло и пойло» — хмыкнул он про себя.

— Прости меня за любопытство, — добродушно произнёс Сон. — Но мне действительно интересно, как человек твоего возраста смог понять основные принципы ведения дел. И не просто понять, но и объяснить.

— К словам прислушиваются с куда большим вниманием, — заметил Шин. — Когда есть наглядные результаты.

— С этим невозможно спорить, — кивнул Гён Хи Сон.

И некоторое время смотрел на парня. Чуть прищурившись.

— Ты знаком с Гоном Хи Ли? — спросил, наконец, Сон.

«Так, а теперь серьёзная часть».

— Имел честь, — спокойно ответил Шин.

— И что скажешь… про его старшего сына? — спросил мужчина.

Шин взял паузу. Во время которой снова приложился к стакану.

— Если честно, — произнёс парень, опустив руку со стаканом и смотря на ледяные кубики. — Я никак не мог понять мотивов, когда пытаются скрыть деньги от налоговой. В смысле, мотив понятен. Непонятно, зачем так рисковать? Пришлось с этим разобраться.

— Да? — с интересом произнёс Сон. — И что же ты для себя понял?

— Дело даже не в жадности, — откликнулся Шин. — Дело в столкновении… миров.

— Поясни, — коротко произнёс мужчина.

— Придётся зайти сильно издалека, — предупредил парень.

— Ничего, — Сон слегка изменил положение тела.

Видимо, устраиваясь поудобнее.

— Дамы ещё заняты покупками, — добавил мужчина. — Как минимум два часа у нас есть.

— Что же, — Шин покрутил шеей.

«А какой есть вариант? Либо заинтересовать, либо нужно готовиться к принуждению. Не имеешь своей, нестандартной основы, значит, вторичен. То есть, не выёживайся и встраивайся в общую систему. Правила нарушать нельзя».

Но Сон, конечно, могуч. Собственно, глава корпорации. Какого человека вы ждали на этом посту? Вот, есть Джэ Ён Ли, который, как раз, такой же, как все. Выучил правила, ведёт себя хорошо, соблюдает требования своего положения. Его тут же и подмяли. А есть Чон Иль Сон. Который, с чего-то, решил подготовиться к управлению корпорацией, став актёром. И главное, что его отец этому не препятствует.

— Было такое государство, — начал Шин. — СССР.

— Ты сторонник идеи коммунизма? — с лёгким удивлением спросил Сон.

— А что, простите, я это где-то показал? — с иронией спросил Шин. — Нет, я не собираюсь водружать красный флаг на Голубом Доме. Мне было интересно, какой тип общества сложился в упомянутом государстве. Особенно было любопытно при этом, что в СССР имелось сразу несколько типов сообществ.

— Любопытно, — сощурился Сон. — Извини, что перебил.

— Что вы, — Шин позволил себе лёгкий укол. — Я уже привык. Так вот. Разбираясь с тем, что у нас постоянно происходят коррупционные скандалы, я был вынужден копнуть глубже. В суть, почему эти люди действуют так, как действуют. Почему они не просто нарушают законы, а считают, что имеют… статус, на который законы не распространяются. Наличие денег — это слабая основа. Совершенно очевидно, что тут дело не в деньгах. Тогда в чём? И выходило, что тот же Джэ Ён Ли мыслит другими категориями. То есть, существует в другой системе координат. Для того, чтобы понять, что это за система, нужно её с чем-то сравнить. С другой системой, которая не менее жизнеспособна. Так я и пришёл к философии общества модерна. Яркий пример такого общества — это, как раз СССР. Только не национальные окраины, а центр.

Гён Хи Сон потёр подбородок.

— Общество, построенное на принципах рацио, — негромко произнёс он. — А что же… С людьми, надобие Джэ Ён Ли?

— Я пришёл к выводу, — ответил Шин. — Что его поведение и других, таких же — это черты общества, которое ближе всего к феодальному.

— Да? — слегка удивился Сон.

— Ответственность не перед законом, а перед сюзереном, — пояснил Шин. — Жёсткая борьба за статус, то есть место в обществе. Своя мораль. Если ввести эти условия, тогда всё сходится. Джэ Ён Ли не коррупцией занимался. И не сокрытием денег от налоговой. Он действовал точно в рамках правил, которые соответствуют его статусу. В системе финансового феодализма. Я уверен, что он даже свою посадку воспринимает, просто как проигрыш в очередной схватке за статус.

— А это не так?

— Его отец, глава Самсунга, никогда не стремился в эту систему, — ответил Шин. — Да, безусловно, существовать в ней очень удобно. Не надо ничего придумывать. Жёсткие, но предельно понятные правила. Можно не оглядываться на какие-то законы для быдла. Например, в части… брачных отношений.

А это Шин подкинул, что суть предложения собеседника он понял. Точнее, это было не предложение. А проверка. Примешь… Что же, да, вполне реально, что дочерей тебе отдадут. Но тогда добро пожаловать в систему Гён Хи Сона. А потом, в вассалы его сына. Заходя в систему, любую, ты автоматом принимаешь условие, что ты не главный и никогда им не будешь. Потому что систему создал не ты.

А ответ насчёт Джэ Ёна Ли… Старший сын главы Самсунга не тянет. Его уже «забрили». Он принял чужие правила. Ничего личного, только бизнес. И те, кто его встроили совершенно чётко хотят прибрать к рукам активы Самсунга. И Гон Хи Ли, как человек, который сам автор системы, не может этого не понимать. Потому что сам постоянно так делает. Навязывает через принятые человеком правила вассальный статус. Или статус подчиненного. Главному Ли абсолютно всё равно, в какой системе существует объект. Потому что у него своя, в которой он на вершине. И он видит связи в другой системе и понимает, как можно воздействовать.

Но, наверное, Гону Хи Ли весьма… горько, что под конец жизни ему пришлось принять настолько суровый вызов. Отбивать атаку, в которой участвует собственный сын. Но и сделать ничего было нельзя. Это не вопрос воспитания. А вопрос характера человека.

Уж тот, который старших братьев от наследства отодвинул, такие моменты прекрасно понимает.

Гён Хи Сон на слова Шин чуть усмехнулся. Но вот взгляд у него был… нехороший. Пристальный, холодный. Как… на врага.

— Теперь мне стало яснее, — произнёс мужчина. — Каким образом… люди рядом с тобой начинают меняться.

И Гён Хи Сон, который тоже АВТОР, понял, о чём говорит Шин. И какую именно заявку сейчас сделал Кён. И, само собой, методику действий Шина тоже ясно уловил. Никаких хитрых вывертов. Ничего сложносочинённого. Кён принял… дочерей Сона в свою систему. И смог… может влиять, потому что видит, также, как и Гён Хи Сон, те ниточки, которые нужно дёргать.

— Но зачем тебе нужна медиа-компания? — спросил Сон.

Всё. Больше копать в глубину Гён Хи Сон не намерен. Не имеет смысла и даже опасно. Он понял, кто перед ним. И вот какой фокус. Пытаясь разобраться в чужой схеме, системе, пирамиде — подчеркните название, которое больше нравится, ты можешь влететь в то, что автор данной структуры может увидеть твои слабые стороны. И использовать для контроля.

«Во многих знаниях — многие печали».

— Я не буду вдаваться в детали… — начал Шин.

— Это само собой, — спокойно произнёс Гён Хи Сон. — Но какой был изначальный резон?

— Переход в информационный уклад, — ответил Шин. — Вспомните, стали слишком часто появляться люди, которые могут ловко использовать информацию, сочетая публичные заявления, шантаж и оборачивая вес структуры против неё самой. Мне нужны обученные солдаты, которые могут эффективно оборонять эти рубежи.

— М-м, а лучший солдат — это тот, который понюхал пороху? — сощурился Гён Хи Сон. — Минутку.