Действуй, жена!

— Как думаешь, его привлекут к ответственности?

— Ну конечно, — возмущенно хмыкает Леша. — Я не позволю ему соскочить. Никаких денег не хватит у его папаши. Рупор уже напечатал мою статью о младшем Пирогове. Вот только я до сих пор понять не могу, с какого хрена он решился на похищение. И вообще в этой мутной истории можно умом двинуться.

Если честно, я согласна с мужем. Никита Пирогов, отвергнутый сын своего папы, сначала получил от Игоря Петровича по башке за ложную информацию и был изгнан из бизнеса с позором. Если бы мы тогда разобрались, откуда у Пирогова-старшего такая уверенность в моей причастности к Рупору Анжелики, то, возможно, вычислили бы сразу великую дружбу Даны и Никиты. А так непризнанный гений написал программу, идеально опознающую автора того или иного текста, но даже собственный отец его высмеял и прогнал с глаз долой. Никита, уверенный в своей правоте, решил доказать папе, что он неправ. Как-то умудрился познакомиться с Даной. А общее желание мне отомстить соединило двух борцов за правду лучше любого брака. А дальше дело техники, которую потом обнаружил по всему дому Леша.

— Я только не понимаю, — бурчит муж, крепко держа меня за руку. — Зачем он отправил в Рупор фотку, где Лиза сидит у него на коленках.

— Ну что тут сложного, — вздыхаю я. — Все просто! Никита Пирогов — парень красивый. Вот на него и засмотрелась Лизонька. А он сдал ее через Рупор и ославил на всю страну. Заодно папочке нагадил. Не будь той самой злополучной фотки, мы бы с тобой не поженились. Анжелика объединяет, — хмыкаю я, прижимаясь к мужу. Леша неторопливо чмокает меня в темечко. Мы задерживаемся на лестнице лишь на секунду. Целуемся и снова как ни в чем не бывало идем дальше. И войдя в холл, замираем от неожиданности. Нина Вадимовна и Ксения ждут нас около гардероба.

— Кирочка, Лешенька, — приторно улыбается свекровь и протягивает мне букет мелких розочек. — Мы пришли помириться. Данка вела себя возмутительно. Я порицаю ее, девочки тоже… Простишь ли ты меня? — восклицает Нина, снова тыча в меня букетом. Вот только на ее лице я не замечаю и грамма раскаяния. Даже сочувствие какое-то напускное. Да и сама мадам Воскобойникова кажется мне ненастоящей. Тело есть, говорит, носит шляпу и двигается. А души нет. Да и глаза смотрят по-звериному тревожно. Наблюдают. Оценивают. Чувствую, как по спине бегут мурашки, отстраняюсь в сторону и, набравшись храбрости, громко заявляю.

— Я на вас зла не держу, Нина Вадимовна. Я вас простила и простилась с вами. Прощайте!

— Да как ты смеешь, я к тебе со всей душой, Кира. Но, видимо, у тебя хамство в крови… — вспыхивает свекровь и покрывается красными пятнами. — Что ты стоишь, Алексей? Приведи жену в чувство! — вопит она и тут же замирает как вкопанная, услышав Лехину отповедь.

— Прекрати, мама, — шипит мой муж. — Ты сама виновата. И твои дорогие дочери тоже. Вам же все было мало. А теперь попробуйте прожить на пенсию и зарплату. Я уже дал указание Марине. Выплаты за декабрь станут последними. И ко мне за деньгами обращайтесь только в крайнем случае. Мои адвокаты уже готовят соответствующие бумаги, — замечает он ровным голосом. — Прочтете потом…

— Леша, — Нина Вадимовна, кинув букет Ксении, заламывает руки. Потом хватается за сердце и снова пытается изобразить что-то драматическое. Сара Бернар, ептиль!

— Мама, прекрати, — глухо рыкает мой муж. — Актриса ты никакая. А вот в Рупор Анжелики можешь попасть запросто. Ты там, похоже, стала главной героиней. Даже про меня уже никто ничего не пишет. Там снова высмеют твои кеды и тренировочные штаны с лампасами и майку от Армани на два размера меньше…

— Это Даночкина, — надувшись, поясняет свекровь и тут же с места в карьер заявляет. — Ты же предпримешь меры, Леша? Твою сестру не должны упечь за решетку. Это позор. Самый настоящий, — шипит она как змея.

— Позор, мама, — морщится муж, — это когда мы с женой жили в шоу «за стеклом» и ни о чем не подозревали. Позор, когда с помощью Даны мою беременную жену заперли в каком-то чулане. И мне даже странны твои просьбы. Но ладно, пока, — замечает он деловито. — Нам некогда!

— Куда это ты торопишься, Леша? — изумленно вскидывается она. — Я еще не закончила…

— Жить, — улыбается он и тянет меня прочь. — Любить, — шепчет на ухо и, подав мне пуховик, добавляет. — Остаться наедине со своей женой и предаться разврату.

— Какому разврату? — лукаво шепчу я. — Мы ждем ребенка…

— Ну как? — задумчиво шепчет муж. — Я уже мечтаю, Кира… — хрипло шепчет он. — Уже представляю тебя сверху.

— Попробуем, муж, — фыркаю я. — А я представляю нас в ванной.

— Как приедем домой, сразу приступим, — сипит он и молниеносно переводит разговор на нейтральную тему. — Кстати, я много чего передумал, пока тебя искал, Шакира, — заявляет муж официально, как только мы оказываемся в больничном сквере. — В новом фильме я останусь автором сценария и продюсером. А режиссерскую работу и главную роль отдам кому-нибудь другому.

— Кому?

— Да какая разница, — отмахивается Леша. — А мы с тобой и так пятнадцать лет потеряли, нужно наверстывать. Съемки вымотают до предела. Я знаю… А мне хочется быть рядом с тобой.

— Это мое сокровенное желание, — признаюсь как на духу и тут же оказываюсь в объятиях мужа.

Мы бредем по аллейкам, усыпанным пожухлыми листьями. И не обращаем никакого внимания на дождь со снегом. Огромный черный зонт над головой и охрана сзади создают ощущение безопасности. Но главное, чувствую, как на меня накатывает безграничное счастье. Леша рядом, и с ребенком все в порядке.

— Деньги из семьи не уйдут, — довольно хмыкает Воскобойников, открывая передо мной дверцу машины. — Я точно знаю, кто подойдет на главную роль.

— Кто? — азартно вскрикиваю я.

— Брат. Рома сыграет музыканта. Он, кажется, знает ноты. Вроде как ходил в музыкальную школу полгода. В первом классе. А Свете дадим роль ведьмы. Идеальная парочка! Тут уж третьего не дано. Или поссорятся, или помирятся.

— Кто знает, — улыбаюсь я, усаживаясь в теплое чрево Рэндж Ровера. И как только Леша плюхается рядом, заговорщицки хихикаю как глупая школьница. — Леша-а, а может, им и третьего дадут, а?

— Ну, это не ко мне, а к Вселенной, — добродушно бурчит муж. Мы смотрим друг на друга и покатываемся от смеха. А следом за нами начинают улыбаться ничего не понимающие водитель и охранник. И даже через тучки выглядывает солнышко. Я чувствую, как внутри груди разгорается жар от небывалого счастья. Леша сжимает мою руку. Целует тыльную сторону ладошки и заговорщицки шепчет. — Только Ромке ни слова. Я ему сюрприз готовлю!

Эпилог

Пять лет спустя

Лом — Роман Воскобойников

Я даже сам не понял, как дал себя убедить. И вообще, с какого-то рожна согласился участвовать в дурацких съемках. Но если Лехе таланта отмерили десятилитровым ведром, то и мне достался стаканчик.

Даже в Рупоре Анжелики написали «самобытный, уверенный в себе герой». Правда? На съемочной площадке у меня тряслись поджилки, а от поцелуев со Светкой сводило нутро.

«Ну, погоди, младший брат, — хотелось заорать мне. Удрать со съемок и сбежать куда подальше. Ворваться в люкс брата и вломить ему по полной. Заорать «Куда ты втянул меня!» и, крепко обняв, уткнуться лоб в лоб. Но вместо этого я добросовестно отработал под камерой каждый съемочный день. Ругался с режиссером и бурчал «я больше не могу». Зато теперь… Да я сам не верю в происходящее. В черном смокинге и в белоснежной рубашке с бабочкой я стою на сцене самого известного кинотеатра страны и с трудом представляю, почему наши отечественные киноакадемики выбрали именно Лехин фильм победителем по всем номинациям. Сценарий, лучшая режиссерская работа, главный герой, главная героиня…