Деза. Четвертая власть против СССР
Шрифт:
Тем не менее Шолохова считают «сталинистом» за его «близость» к Сталину, а вот Булгакова, или Пастернака, или Эренбурга, конечно, таковыми не считают. Однако известно, что Сталин звонил Булгакову, вступался за него и помогал ему, а тот даже написал пьесу о Сталине. Звонил вождь и Пастернаку, тот писал стихи о Сталине. А сколько строк посвятил Сталину в своих произведениях Эренбург! У Шолохова подобного вы не найдете, но высокое признание его творчества в сталинское время считается достаточным для развязных и подчас просто грязных поношений.
Вик. К. В ряду активнейших «поносителей» – Александр Солженицын, чьи целеустремленные усилия дали новый
Вад. К. Выносить диагноз я не берусь. Солженицын вспоминал, что версия, по которой Шолохов нашел якобы готовую чужую рукопись «Тихого Дона», была ему известна еще с 1930 года, то есть с 12 лет. Не знаю, насколько тогда он верил в нее. Во всяком случае больше тридцати лет спустя, после встречи с Шолоховым на приеме у Хрущева 17 декабря 1962 года, Александр Исаевич направил ему письмо, которое теперь мы знаем и в котором говорится совсем о другом. А именно:
«Я очень сожалею, что вся обстановка встречи 17 декабря, совершенно для меня необычная, и то обстоятельство, что я как раз перед Вами был представлен Никите Сергеевичу, помешали мне выразить Вам тогда мое неизменное чувство: как высоко я ценю автора бессмертного «Тихого Дона»…
Обратите внимание: чувство – неизменное. Однако по прошествии не столь уж длительного времени Солженицын действительно активнейшим образом включился в очередную антишолоховскую кампанию.
Вик. К. «Антишолоховская» была в равной мере и антисоветской, хотя это, разумеется, напрямую не декларировалось.
Вад. К. Весьма прискорбно, когда соображения, далекие от литературных, вмешиваются в собственно литературную жизнь. Меня, признаюсь, более всего заботит сегодня необходимость донести до читателей то высшее, поистине величайшее значение, которое принадлежит эпопее Шолохова как в русской, так и в мировой литературе. Я пишу статью об этом, а затем очень хотел бы собрать в книгу свои работы о вершинных произведениях отечественной литературы, где «Тихий Дон» будет вместе с «Мертвыми душами», «Преступлением и наказанием», поздней лирикой Пушкина…
Приватизаторы Шолохова
Кто пытался утаить, присвоить, повыгоднее сбыть рукописи великого и бесценного «Тихого Дона»
Сообщение, переданное средствам массовой информации (в том числе «Правде» и «Советской России»), уведомляло:«Союз журналистов Москвы проводит 6 июля 2000 года (четверг) в 12.00 представление книги Льва Колодного «Как я нашел «Тихий Дон». В книге впервые опубликованы 125 страниц рукописей, а также документы, рассказывающие о том, как было сделано открытие. В то же время директор Института мировой литературы (ИМЛИ) Феликс Кузнецов распространяет в СМИ информацию, что именно многолетние усилия ИМЛИ привели к поиску рукописей».
Наверное, хотели сказать не «к поиску», а «к находке», смысл улавливается. Для тех же, кто утром названного дня прочитал «Советскую Россию», смысл этот становился еще более ясным. Вот начало заметки «Положить конец неправде»:
«Сегодня в Москве в Центральном Доме журналиста состоится, как теперь говорят, знаковое мероприятие: представление книги Льва Колодного «Как я нашел «Тихий Дон». Наша редакция уже получила эту книжную новинку от самого автора с такой дарственной надписью: «Уважаемый Валентин Васильевич! В мае этого года в вашей газете Феликс Кузнецов в беседе с Кожемяко сообщил, что после «многолетних усилий» в 1999 году нашел рукописи «Тихого Дона». Что же тогда нашел я в Москве в 1984 году? Лев Колодный».
Итак, смысл объявленного «знакового мероприятия» – заведомо полемический, даже опровергательный. То есть не просто представить книгу «Как я нашел «Тихий Дон», но публично разоблачить и опровергнуть самозванца, заявляющего, будто нашел он.
Самозванец – Феликс Кузнецов, директор Института мировой литературы имени А. М. Горького, член-корреспондент Российской академии наук.
Неужто в самом деле присвоил себе чужую заслугу?
Это должно было доказать мероприятие в Центральном Доме журналиста, своеобразным предисловием к которому воспринималась та публикация «Советской России».
Теперь я пишу послесловие.
Первым нашел Лев Ефимович. Однозначно!
Приведя вызывающе заостренный вопрос Льва Колодного: «Что же тогда нашел я в Москве в 1984 году?», автор упомянутой публикации сразу отмела все сомнения: «Каков вопрос – таков ответ. Отвечаем: вы, уважаемый Лев Ефимович, первым среди сонма поисковиков обнаружили подлинные рукописи эпохального шолоховского романа…»
Это – бесспорный факт. И я вместе с коллегой из «Советской России» категорически утверждаю: известный московский журналист Лев Колодный первым нашел рукописи великого романа, считавшиеся утраченными. Именно он, лауреат премии Союза журналистов СССР, заслуженный работник культуры Российской Федерации, автор многих книг о Москве, до недавнего времени обозреватель газеты «Московская правда», в настоящее время обозреватель газеты «Московский комсомолец» Лев Ефимович Колодный.
Звания и должности, дабы здесь тоже все было абсолютно бесспорно, привожу по официальной бумаге, розданной пришедшим на презентацию в ЦДЖ. Но сама презентация, как и следовало ожидать, без спора не обошлась. Более того, в конце концов разразился настоящий скандал!
Из-за чего же? Этот самозванец Феликс Кузнецов и здесь продолжал настаивать, что первооткрывателем бесценных рукописей был он?
Нет. Хотя директор ИМЛИ пришел на «знаковое мероприятие», пришел вместе с заведующим отделом новейшей русской литературы Александром Мироновичем Ушаковым, профессором, доктором филологических наук. И оба выступали. Но никто из них ничего подобного не утверждал.
Как не утверждали и ранее – ни сам директор, ни кто-либо из работников института.
Но, может быть, «десять лет ИМЛИ замалчивал в СМИ открытие» Колодного? Так Лев Ефимович написал в справке для участников презентации. Дескать, западные ученые по достоинству оценили его открытие, а российские – замолчали. Из зависти, наверное. «Наши козлы», как выразительно сказал он несколько раньше в интервью израильской газете «Окна».
Однако именно в Институте мировой литературы, куда Колодного не единожды приглашали выступать, слушал я его в 1995 году!
А вот моя беседа с ведущим научным сотрудником этого института – доктором филологических наук, профессором Федором Григорьевичем Бирюковым, опубликованная в «Советской России» 5 июля 1997 года. Он говорит: «Журналист Лев Колодный, разыскавший в Москве рукописи двух первых томов «Тихого Дона»…»
Вот моя же беседа с директором института Феликсом Феодосьевичем Кузнецовым в «Правде»: «И вдруг в 1990 году – сообщения, что эту рукопись нашел московский журналист Лев Колодный…»