Дежа вю (сборник)

– Да… Господи, какой ужас! Я теперь буду бояться…

– Установите видеокамеры – кстати, почему их у вас нет?

– Вы думаете? Но клиенты будут недовольны, корректировка имиджа – частное дело.

– Что ж, вам виднее. Спасибо, мисс Шу.

10:15

Эксперт – руки в латексных перчатках, на лице маска – поднял к глазам миниатюрную пластиковую пробирку с крышкой, зажав ее между большим и указательным пальцем. Взглянул на круглую прозрачную каплю.

– Начинай, Адам.

Роботов, выполняющих подготовку биопроб к анализу, по вековой традиции называли Адамами. Там, где не надо думать, робот лучше человека: не ошибется, отмеряя аликвоты, не перепутает пробирки, не натащит в пробы собственных ферментов и нуклеиновых кислот, за полным неимением… Эксперт тем временем настраивал программу поиска. Закончив, не удержался и заглянул в окуляры микроскопа.

Десятки ячеек, и каждая подмигивает флуоресцентными вспышками, и каждая вспышка соответствует «букве» ДНК. Будто жильцы большого дома все одновременно решили поиграть в Шерлока Холмса и передают сигналы световым кодом. Окуляры были всего лишь средством выявить очевидные сбои: последовательность букв фиксировал электронный глаз, подключенный к компьютеру.

Первые последовательности начали возникать в окне результатов, и эксперт немедленно запустил поиск. Эксперт был гражданским лицом, работал на полицейский департамент по контракту. Но каждый раз (пусть об этом никто не знал) он волновался.

В графе «найдено» высветилось ярко-зеленое «AMELY Chr. Y p11». Эксперт хлопнул в ладоши и потер руки.

– Первый шаг навстречу Разрушению, – промурлыкал себе под нос. Он с детства любил Альфреда Бестера.

10:52

Сергей и генный эксперт Брук звали друг друга просто по именам.

– Привет, Мартин. Чем-нибудь порадуешь?

– Попробую. Отпечатков пальцев нет. То есть их много, но, сам понимаешь… Сумочку и вифон девушки посмотрели, браслет на ее левой руке тоже: никаких следов, похоже, убийца был в перчатках. Однако! Жертва швырнула в него капсулой ароматизатора в упаковке. И попала, причем в лицо. Нам повезло: у них ночью автоматически включается стерилизующий ультрафиолет, но капсула упала нужной стороной вниз. Жалко, что крови нет, зато мазок слюны бесспорный, я там тебе написал…

– Короче?

Эксперт развел руками.

– Получена ДНК. Это хорошая новость.

– Давай плохую.

– В количестве семи пикограммов.

Сергей произнес одно непонятное слово. Негромко, но с сердцем.

– Меньше одного генома! Но ты хоть что-нибудь вытянул?

– Что-нибудь вытянул, – согласился эксперт. – Образец принадлежит мужчине, это без вопросов: и по амелогенину, и по другим маркерам. Темные глаза, темные волосы – не светлее темно-русого. Про телосложение, рост не рискну высказываться. Раса белая… главным образом белая. Так как геном не полон, не могу исключить со стопроцентной гарантией прабабушек-прадедушек других рас, но все исследованные участки скорее типичны для европейцев. Есть генные комплексы, в высшей степени характерные для юга Европы.

– Мужчина, скорее всего, белый, волосы темные, глаза темные, возможно, итальянец, грек…

– …Француз, швейцарец или внук швейцарца, итальянца или француза. Или правнук, чтобы уж подстраховаться – но не дальше правнука. Сам он при этом может называть себя и шведом, и поляком. Где гены, а где гражданство…

– М-да. Ну хоть что-то.

– Дай мне генпаспорта фигурантов, – без выражения сказал эксперт, – через двадцать минут дам тебе девяносто девять процентов.

– Еще что-нибудь тебе дать? – судя по тону, это не было приглашением делать дополнительные запросы.

– Нет, в самом деле: никак нельзя, что ли? У вас убийство, если ты не заметил!

– Теоретически можно. Но необходима веская причина запрашивать генпаспорт у конкретного человека. Иначе… Наши подозреваемые люди богатые, у всех хорошие адвокаты. Совать нос в их геномы – это может дорого обойтись. Делать придется наоборот: наберем улик, а тогда уже попросим у подозреваемого ДНК или генпаспорт.

– Угу. А ты не можешь как-нибудь так… – эксперт сделал неопределенное веерообразное движение пальцами.

– За «как-нибудь», – веско произнес Сергей, – кому-нибудь будет обидно и горько. Меньше смотри сериалов.

– Ясно. Тогда берись за честный труд. Удачи.

11:10

За честный труд в итоге пришлось взяться стажеру: Сергей уселся просматривать отснятые материалы и протоколы. Мужчин среди подозреваемых оказалось тридцать два. Фред ввел параметры, полученные от генэксперта, и запустил сортировку. Жалко, что преступник не рыжий. Или не японец – их всего двое…

– Эй, молодой человек, ты что делаешь?

При других обстоятельствах Фред объяснил бы этому русскому, что подобное обращение есть преследование по возрастному признаку.

– Выполняю приказ.

– Останови.

Сергей подъехал на кресле поближе и неодобрительно щелкнул языком – еще одна его кошмарная привычка.

– «Темные волосы» ввел? Молодец. Лысого верни. (Палец Сергея подцепил фотографию старого хрыча и перетащил по экрану обратно к подозреваемым.) Бритого верни. (Та же операция.) Седого верни. Крашеного…

– Я понял.

– Хорошо. Так, а вот этого конопатого я бы пометил вопросом, что-то не похоже, что он от природы брюнет. А это… у-упс. Хм… (Пол-лица покрыто изящными завитками татуировок, видимые участки кожи – коричневые от загара, вместо волос плюмаж из синих страусовых перьев, радужные контактные линзы, серьга в носу, бриллиант в зубе.) Слушай, а это точно человек? (Фред, опешив от такой нетолерантности, промолчал.) Хочу сказать, это точно белый мужчина?

– Точно. Постоянный клиент, имя – Джузеппе.

– Ничего не значит. Я знал девушку по имени Рональд.

– Был в интимной связи с Элен Ванг, массажисткой.

– Тоже, если подумать…

– На шее отчетливо видно адамово яблоко, – потеряв терпение, сказал Фред.

– Другое дело. Да, этого надо оставить. Работай дальше, только вручную, о’кей?

…После того, как подозрения были сняты с блондинов, рыжего, японцев, китайцев, конголезца и двух афроамериканцев (взглянув на фото последних, Мартин подтвердил, что убийца – если и мулат, то куда более светлый), в папке осталось три ряда фотографий, по четыре в каждой. Конечно, уже не восемьдесят, но все еще многовато.