ДИАБЛЕРО, (не) герой нашего времени

— А что? У тебя женщина-то когда в последний раз была? — мило улыбаясь уточнила компаньонка.

Черт, я, кажется, перепутал ее с совестью Пиноккио. С виду такая миленькая, белокурый ангелочек, но как же обманчива бывает внешность. А может у каждого человека совесть своя, и у меня именно такая?

— Так Лёлик могла и заяву накатать за изнасилование, а в тюрьме таких не уважают, — пояснил я, стараясь переключиться на более привычную для Сири систему ценностей.

— Вот поэтому их обоих и нужно было добить, — важно покивала Сири. — Убийство — это же уважаемая статья? А там, на зоне, уж можно было разгуляться на всю катушку, там ведь только убийцы и насильники сидят, их ведь не жалко…

— Да не, — по достоинству заценив сарказм ассистентки возразил я, начиная умываться и чистить зубы. — Если бы я там буянить начал, то меня закрыли бы в карцере и продержали с месяцок, аккурат до конца времени, отведенного квестом, так что вышел бы я оттуда уже полноценным лемуром.

— Я помню, что в безвыходной ситуации, варлок может воззвать к своему покровителю, и если он тебя ценит, то придет на помощь.

Я аж поперхнулся водой от спонтанно вырвавшегося смешка, ценит меня, ага, как же.

У семейства алкоголиков всё было тихо, может свалили куда-то еще ночью, от греха подальше, а может уже в полиции сидят, заявление пишут…

Сегодня второй парой стояла экономика и проходила она в новом корпусе. Всего корпусов у нас было три, «главный», где я и учусь и который активно пытаются отремонтировать за мой счет, «старый», там, где деканат, лаборатории, общага и физра, и «новый», там, где экономика и прочие высокооплачиваемые специальности. Новый корпус отгрохали не так давно, двенадцать этажей из стекла и стали. Рядом же располагалась институтская больница, по отзывам, кстати, одна из лучших в городе. И дорогих.

Пара прошла скучно, сонно и голодно, столовка была еще закрыта, а в животе всё так и урчало от голода. Лекция была общей, для всего потока, народищу — тьма. Курить в новом корпусе разрешалось только у входа. В этот раз я курил свои сигареты, собственные, непривычно как-то. Да и если честно — не хотелось курить, дымил скорее от нечего делать. Какой-то разбитной тип спросил сигаретку, достаточно грубо на мой взгляд и я его послал, как есть, без экивоков, типа «последняя» или «сам стрельнул». Он вроде начал возмущаться, но посмотрев на меня повнимательнее как-то резко решил потеряться. Жаль, ещё одна порция упущенного опыта. Настроение было ни к черту, и вот тут-то я и увидел луч света в этом темном царстве — моего носоломателя!

Сири, почуяв неладное, сместилась из смартфона в мою голову. Парень стоял возле красненькой машинки, которую Сири идентифицировала как [Aston Martin Rapide], и мило общался с симпатичной девушкой. Походу Оксанка — уже пройденный этап.

Я неспешно приближался, стараясь трезво оценить обстановку. То, что я собирался сделать мне и в самых влажных снах не снилось. Сердце бешено колотилось о рёбра, но в этот раз не от страха, а от предвкушения.

Девушка была достаточно красивой, одной из тех кокеток, что были в тот вечер в ресторане, в малом зале. По сравнению с силиконовыми куклами она смотрелась не очень презентабельно, но была в ней какая-то изюминка, делающая ее живой и настоящей. Как русское яблочко на фоне заморских ананасов, особенно аппетитно если ананасы уже приелись.

За рулем автомобиля сидел еще один парень, окна отсвечивали, поэтому толком разглядеть его я не смог. Я настроил в телефоне мистический заряд на минимальный радиус поражения, чтоб случайно не сбоил на дистанции и чтоб не так сильно отсвечивал.

— Закурить не найдется? — спросил я, щелчком отправив дымящийся окурок в короткостриженую морду качка.

Он легко увернулся и непринуждённо ответил:

— Нет, не курю, — а затем усмехнувшись добавил: — И тебе не советую.

Девушка растерянно смотрела то на меня, то на ухажера. Кажется, у нее в голове только что взорвалась ядерная бомба, ломая все каноны мироздания. Какой-то местный лошара подходит к местному богу и начинает быковать. И его не убивает молния с небес… или снайперская пуля в затылок.

Кстати, забавно, у нас в старом корпусе один из преподов вот также ответил группке студентов, так они его прям на крылечке и отметелили. Однако, справедливости ради, стоит отметить, что их потом отчислили.

Я, не чинясь, ударил с правой в ухоженную морду, одновременно нажимая активацию на телефоне. От удара качок играючи увернулся, а вот заговор «потустороннего заряда» стал для него неожиданностью, в короткой вспышке отбросившей его на мостовую, выложенную кирпично-красной и серой плиткой.

Хищно улыбаясь левой стороной рта, короткостриженый атлет поднялся на ноги. Из носа текла тоненькая струйка крови, но при этом он был цел, не сломался.

— Свет, ты иди, у меня тут личное дело… — как ни в чем не бывало отослал он свою пассию восвояси.

— Все нормально? — глупо уточнила она.

— Конечно, я тебе позвоню, — подмигнул ей парень.

Из машины вышел водитель, я узнал в нем начинающего юриста.

— О, привет! — он двинулся к нам с таким видом, что на мгновение мне показалось будто он сейчас протянет мне руку как старому знакомому. Однако вместо этого он протянул платок качку, тот же самый или очень похожий.

— А ты изменился, — внимательно посмотрев на меня заключил интеллигент. — Поглупел. Раньше у тебя, вроде, хватало ума не кидаться на законопослушных граждан посреди белого дня?

— Долг платежом красен, — не совсем в тему произнес я, и оно не удивительно, практики разить врагов метким словом у меня тоже не было, поэтому чтоб придать весомость своим словам я заставил руку на мгновение вспыхнуть белым и черным.

Как ни странно, но мажоров такая демонстрация сверхъестественного ничуть не удивила.

— Какие долги? Вроде в расчете? — не понял юрист. Качок при этом не делал попыток напасть, чем слегка разочаровал меня. — Ты оскорбил подругу Романа, он, защищая ее честь, ударил тебя. Все честно. Вот если бы твою девушку оскорбили, разве ты бы не вступился за нее?

— Обычно за оскорбления принято извиняться, — усмехнулся я, переключая внимание на юриста. Казалось, что он в очках, хотя очков у него не было. Может потому, что слишком умный? — А не носы ломать.

— Позволь не согласится. Когда ты оскорбляешь кого-то ты ведь не следуешь типовой таблице ранжирования оскорблений по степени тяжести, вот эту так оскорбить, вот этого этак. Делаешь это по наитию, в соответствии со своими внутренними моральными установками. Другими словами, ты делаешь это так, как считаешь нужным, и ни с кем не советуешься. Тогда и наказание определять не тебе. Истец сам решает, как именно ты будешь наказан, уже в соответствие со своими собственными моральными установками. Это справедливо.

Черт, ну наверное, что-то в его словах есть. Хотя я все равно настроен сломать качку нос, просто так, из принципа.

— Да и зря ты так про Оксанку. Она хорошая девчонка, из спортзалов не вылазит, вечно на диетах, на йоге. Она следит за собой, ведет здоровый образ жизни, потому что хочет выглядеть великолепно. И у нее это получается. Она редко позволяет себе вот так расслабиться в компании друзей, немного выпить, побаловаться вредными вкусняшками. Тем сильнее ранят слова постороннего, поверхностного человека, недалекого в его необоснованных суждениях. Она вернулась вся в слезах…