Диагноз: Любовь

Парень взглянул на меня, засунул ключ в карман брюк, затем снова посмотрел в мою сторону, на этот раз внимательнее, а я все еще переминалась с ноги на ногу в своих шлепанцах. Его губы медленно разошлись в удивленной улыбке, а мое сердце внезапно затрепетало, как связка воздушных шаров на ветру. Я не потеряла своей веры, бабушка. Это Эдвин Клеменс из начальной школы Мисти Крик. Больше некому. Потому что кто еще может показывать на меня пальцем и качать головой, внезапно потеряв дар речи?

— Берта, правильно? — наконец спросил он.

— Ой! — воскликнула я и замерла на месте, поправляя на груди свою единственную одежду — полотенце.

Это не Эдвин Клеменс. Это несостоявшийся грабитель со станции. Еще один Эд.

— Это ты, не так ли? — спросил он.

— Ну… ну да, я. Ха-ха… — ответила я, испытывая невероятную неловкость, оттого что предстала перед ним голой… Кроме того, с меня капало на пол. Конечно, я почти полностью завернулась в свое желтое банное полотенце, но отсутствие нижнего белья заставляло меня чувствовать себя обнаженной.

— А я с трудом узнал тебя без… — Он запнулся, уставившись на мою шею и голые плечи, и после небольшой паузы продолжил: — Без твоего чемодана.

— Ну а я не узнала тебя без железнодорожной станции.

— Ты та самая новенькая, которую здесь ждали по программе обмена?

— Та самая, — кивнула я. — А также я твоя новая соседка. — Я указала на дверь с номером «3».

— Кроме шуток? Ну ничего себе! — Он тоже кивнул, улыбнулся и, помедлив, снова кивнул.

У меня возникло чувство, что парень изо всех сил пытается узнать меня, хотя вроде бы мы уже вспомнили, как познакомились. А может, он просто ждет, когда с меня сползет полотенце? Наконец Эд взглянул на часы.

— Ну, мне пора бежать в неотложку. Ты сегодня в дневную смену?

— Возможно. Мне сначала нужно встретиться с типом по имени мистер Денверс. Он должен выдать мне расписание работы.

— Он довольно крут в общении, — сказал Эд. — Но если бы мне понадобилось хирургическое вмешательство, я бы хотел попасть именно к нему.

— Возьму на заметку, — ответила я, продвигаясь к своей двери по мере того, как Эд шагал в сторону лестницы.

— Увидимся в «Аквариуме», — бросил он напоследок.

Вернувшись к себе в комнату, я прислонилась спиной к двери и попыталась разобраться в полученной информации. Встреча со случайным парнем на железнодорожной станции обернулась тем, что мы оказались соседями. Ну и что бы это могло значить? И почему неизвестного мне Денверса называют мистером вместо обычной приставки «доктор»? Ладно, это все же лучше, чем называть его «святой отец», решила я. И что это, черт побери, за «Аквариум»?

Быстро стянув в пучок мокрые волосы, я надела юбку и блузку, накинула поверх белый халат и проверила содержимое маминой врачебной сумки: дезодорант, чистая смена белья, перчаточная марионетка (для самых маленьких пациентов). Убедившись, что все на месте, я накинула на шею стетоскоп и отправилась на встречу с мистером Денверсом, мастером устранения последствий несчастных случаев.

Почти сразу я обнаружила, что упомянутый «Аквариум» не имеет ничего общего ни с водой, ни с рыбами. Он оказался комнатой с громадной доской, на которой были записаны имена пациентов и их основные жалобы. Под этой «великой стеной проблем» толпились медсестры в белых платьях и врачи в белых халатах, пытаясь стереть имена.

Пробившись сквозь этот хаос, я заметила Эда, стоявшего возле самой доски. На секунду я припомнила, как Мэттью Холемби писал перманентным маркером на нашей доске, очень похожей на эту, и решила считать такое совпадение добрым знаком. Когда Эд повернулся ко мне, все мысли вмиг вылетели у меня из головы. Его темная челка упала на лицо, закрыв один глаз и распушившись на щеке, но он быстрым жестом заправил волосы за ухо. Наверное, чтобы лучше видеть меня. Я подошла к посту медицинской сестры.

Может, все дело в его униформе. Может, в том, что его руки способны ввести катетер в шейную вену толстой леди с таким же умением, как это делал Мэттью Холемби. Но при этом Эд выглядит куда более впечатляюще. А может, все дело в том, что он доктор и я доктор, и мы говорим на одном языке. Так или иначе, но парень с железнодорожной станции вдруг стал выглядеть вполне привлекательно. «Вероятно, я просто хочу, чтобы у меня были красивые дети», — мелькнула у меня мысль. У Бога — или у мамы — точно был свой план.

— Снова привет, Берта. Не ожидал увидеть тебя так быстро, — с улыбкой произнес Эд. В его улыбке было что-то такое, что заставило меня остановиться. Я знала эту улыбку. Я помнила ее с третьего класса начальной школы.

— Быстро? — переспросила я, а потом почти без паузы выпалила: — Вообще-то меня зовут Холли. Холли Кэмпбелл.

Я внимательно следила за его реакцией на мое настоящее имя. Если он меня узнает, значит, я не ошиблась и он настоящий Эд из начальной школы Мисти Крик. Но вместо того чтобы как-то отреагировать, Эд сунул пейджер в мою протянутую для рукопожатия руку.

— Денверс сказал сразу же передать тебе эту пищалку. В неотложке действовать тоже придется… неотложно.

— Неотложно? — повторила я, изучая пейджер с таким вниманием, словно мне в руки попала деталь НЛО. — Пищалка?

— Так его здесь называют, — ответил Эд, кивая мне. — Наш сосед отправил сообщение, что пожарные заливают его дом.

— Был пожар? — в ужасе воскликнула я.

— Нет. Они всего лишь практикуются, — медленно проговорил Эд, а потом снова улыбнулся мне. От его улыбки у меня перехватило дыхание. — Конечно же, был пожар.

— Ох, я просто… — Мой пейджер прервал наш разговор требовательным писком. Писк сопровождался фразой с сильнейшим британским акцентом: «Красный код. Опекунство Виктории. Красный код».

— Красный код, — повторила я. — Доктор должен отзываться на красный код?

— Только если доктор любит возиться с огнетушителями. Это пожарным, — со смехом ответил Эд. — Тебе нужно ждать синего кода, остановок сердца.

— О’кей. Поняла, — кивнув, сказала я и вытерла пот со лба.

Эд хохотнул и громко спросил:

— Что, у всех сегодня пожар?

Интересно, он хоть догадывается, что мы уже встречались, и не только на станции? Или это все же не он? Почему он не в Огайо? Чем дольше я на него смотрела, тем более вероятной мне казалась версия о том, что судьба снова свела меня с мальчишкой из третьего класса начальной школы. Правда, из него вряд ли получился бы хороший врач. Эдвин был оболтусом. Любимцем учителей — да, всеобщим любимцем — тоже да, но все-таки оболтусом.

— Имя Берта тебе… немного не подходит. Это что, второе имя или что-то вроде?..