Диагноз: Раздевайся, Даша!

– Ну хотя бы на пять минуточек...

Улыбнулся, услышав жалобный голосок этой лисы. Даша прислонившись к косяку, смотрела с мольбой на меня.

– Если он начнет вести себя плохо, я сама ему такой незабываемый вечер устрою...

– Ты объясни мне, почему так за него переживаешь?

Она пожала плечами.

– Ну... – произнесла осторожно Даша. – Я ему поверила. Ведь все мы не идеальны, но большинство дальше гнет свою линию и так и умирает подонком. А он... Словно передо мной стоял не тот с кем я знакомилась тогда. Кто-то более человечный и искренний. Я просто переживаю, что тебя это тоже тяготит. Вдруг сейчас тот самый шанс все исправить, а ты его упустишь?

Я задумался над её словами. Она была права. Я так долго держался за обиды и разочарования, что забыл о том, что люди могут меняться. С трудом верилось, но... Может быть, отец действительно раскаялся и хотел наладить со мной отношения?

Тяжело вздохнув, подошел к ней и крепко обнял. Даша прижалась ко мне. Её искренность трогала меня.

– Хорошо, – тихо произнес я. – Мы поедем на ужин. Но только один раз. И если хоть как-то или чем-то он попробует обидеть тебя или...

– Мы их пошлем, – уверенно кивнула она.

Даша подняла на меня сияющий от радости взгляд и порывисто поцеловала. Ответил на её поцелуй, ощущая, как мне становится немного легче.

– Спасибо, – отстраняясь, прошептал у ее губ. – Мне очень повезло, что ты у меня есть.

– То-то же. Цени. А давай закажем пиццу и посмотрим какой-нибудь фильм? – бодро предложила она.

– Я так понимаю, работать ты мне сегодня не дашь? – рассмеялся я.

– Не-а, – легко отозвалась Даша уже скрываясь на кухне. – Сегодня ты мой!

– Я всегда твой, – хмыкнул себе под нос, принимая ее правила.

***

Вздохнув, я взял Дашу за руку и направился ко входу в родительский дом. Ноги словно налились свинцом. С трудом передвигал их, так как всё внутри меня сопротивлялось этому визиту.

Заметив мое напряжение она ободряюще сжала мою ладонь. Её тёплые и нежные прикосновения немного успокоили. Я опасался, что отец запудрил ей мозги и пригласил нас, чтобы в очередной раз попытаться навязать свою волю.

Однако, когда дверь открылась, на пороге нас встретили не звенящая тишина и суровые лица, а улыбающиеся и сияющие родители. Они тепло приветствовали нас, радушно приглашая внутрь. Отца я почти не узнавал, в его глазах не было привычного осуждения, лишь искреннее счастье от нашего приезда. Мама лучилась добротой и заботой. Она даже обняла Дашу, будто родную.

Я был поражен этим. Ведь в последний раз, когда мы виделись, атмосфера была совсем иной, напряженной и враждебной. Родители с порога сыпали упреками, всячески осуждая мой выбор, а я, раздраженный их неприятием Даши, огрызался в ответ. Но сейчас, словно по волшебству, всё изменилось.

– Мы так рады, что вы приехали, – щебетала мама, провожая нас в гостиную. – Проходите, проходите.

Там был накрыт стол. Он ломился от различных угощений. А количество блюд поражало. Они явно еще кого-то ждали... Ну не для четверых же человек столько еды!

– Ну, рассказывайте, как у вас дела? – начала расспросы мама, не сводя с нас счастливых глаз.

Переглянулся с Дашей. Я точно в тот дом приехал?

– У нас все хорошо, – пожал я плечами, пытаясь скрыть свое замешательство. – У Даши новая работа, не без папиной помощи. У меня в больнице все как обычно.

– Да я ничего и не сделал, – отмахнулся беспечно отец, словно речь шла о самом простом одолжении. – Просто напомнил им о том, какая хорошая фигуристка Дарья. И они с воодушевлением взяли ее.

– Ну да, ну да, – усмехнулась на это Даша. – Без вас им бы и в голову не пришло, что я хорошая фигуристка.

– Ладно, ладно, – рассмеялся отец. – Я признаю, что немного помог. Но только немного.

– Ага, сначала помог ей вылететь, потом вернуться, – хмыкнул я, не в силах сдержать легкую иронию.

– Да, я очень виноват перед ней, – вздохнул он. – Хотел как лучше для тебя. А в итоге только все испортил. Так подставил ее...

– Лучше бы ты вообще не вмешивался и не лез в мою жизнь, – покачал я головой. – Тогда бы и чувство вины бы не посещало. А Даша и сама бы справилась. Попала бы на это первенство. И сейчас бы не тренером была, а действующей чемпионкой...

– Назар, – укоризненно посмотрела на меня Даша.

– Ты прав, – отозвался он негромко, отводя взгляд. – Я только все испортил. Не стоило лезть в твою жизнь и жизнь Даши. Я не знаю, сможешь ли ты когда-нибудь меня простить. Но если бы можно было бы отмотать время назад, я бы все исправил. И я сейчас говорю не только о последних событиях. За мной много грехов и долгов. Наверное, я бы вернулся в день твоего поступления и вместо скандала, закатил бы праздник. Поддержал бы тебя. Прости меня, сынок, за все.

Его слова глубоко тронули меня. Я никогда не думал, что когда-нибудь услышу от отца такие искренние извинения и сожаление о прошлом. За все годы отчуждения между нами накопилось столько обид и непонимания, что я порой сомневался, сможем ли мы когда-нибудь найти общий язык.

Но сейчас, глядя в его покрасневшие от сдерживаемых эмоций глаза, я видел, как он страдает. Он действительно жалеет о том, что натворил, и хочет все исправить. Этот момент открытости и уязвимости с его стороны стал для меня полной неожиданностью.

Понимал, что ему нелегко было произнести эти слова, и чувствовал, как внутри у меня тает тот ледяной ком обиды и гнева, который копился годами.

– Ладно, хватит об этом, – бодро проговорила мама, стараясь разрядить обстановку. – Давайте лучше поедим.

Мы сели за стол и принялись за еду. Атмосфера постепенно разрядилась. Мы разговаривали, смеялись и просто наслаждались общением.

Посмотрел на Дашу. Она сидела рядом со мной, держа за руку, а ее взгляд был наполнен счастьем. Я понял, что она тоже чувствует эту перемену в атмосфере.

Мы провели в гостях у родителей несколько часов. А когда уходили, они обняли нас и сказали, что ждут снова в гости.

Это был так странно и непривычно, что я растерялся и не знал как на это реагировать. В душе творился кавардак.

С одной стороны, я был рад, что атмосфера разрядилась и мы смогли насладиться теплым общением, как в старые добрые времена. Однако, воспоминания о прошлых обидах и ссорах все еще были свежи в моей памяти.

Шагая рядом с Дашей к машине, я пытался разобраться в своих эмоциях. Отец искренне попросил прощения, признав свои ошибки. Это дорогого стоило, ведь он всегда отличался гордыней и уверенностью в своей правоте. Видеть его таким уязвимым и раскаивающимся было непривычно.