Диагноз: Раздевайся, Даша!
Шрифт:
В непонимании перевела свой взгляд на нежно-розовую пижаму с зайцами.
Щеки мои запылали еще сильнее от его дразнящего тона. Но я не могла отрицать теплоту, которая расцвела в моей груди от игривых шуток мужчины.
Я почувствовала, как расслабляюсь в его присутствии, словно мы не чужие друг другу.
– Обязательно вгонять меня в краску? – пробормотала недовольно себе под нос. – Это больница, здесь все так одеты.
– Не волнуйся по этому поводу. Мне так даже больше нравится, – широко улыбнулся Назар. – А по поводу вчера. Хватит меня благодарить. В конце концов, я просто делал свою работу.
С этими словами он подмигнул мне, прежде чем исчезнуть за поворотом, оставив меня с от чего-то трепещущим сердцем в груди. Смотрела ему в след и глупо улыбалась.
– Это не тебя ли Назар Андреевич лично оформил? – услышала насмешливый женский голос за спиной.
Обернувшись, увидела невысокую темноволосую девушку в медицинском костюме бирюзового цвета. Она с интересом рассматривала меня, а я ее.
На вид, моя ровесница. Волосы ее были собраны в шишку на затылке.
– Не знаю. А что это редкость?
– Ну-у-у, – протянула она, вскинув брови, – Обычно это были мужчины. Ты как, по личному знакомству или через кого-то?
– Через тренера, – ответила я холодно.
Мне не нравились ее вопросы и достаточно наглая манера общения.
– Да не ершись, – хмыкнула она, уловив мой настрой, – Я Ксюша. Ты ко мне на физио опаздываешь. Вот пошла тебя искать.
Кивнув, последовала дальше по коридору, больше не желая продолжать диалог.
– Я почему спросила про личное, – не унималась она, шагая следом. – У нас просто все девчонки холостые мечтают о Назаре Андреевиче, а здесь ты...
– Мечтают окольцевать зав. отделения? – хмыкнула я, испытывая раздражение.
Почему-то новость о том, что за Борзовым выстроилась целая очередь из дам, вызвала во мне прилив ревности.
– Ты что не в курсе? – поразилась она моей неосведомленности. – Он вообще-то не только врач крутой, у него еще и отец владеет строительной фирмой. Они уже третий жилой комплекс в городе достраивают. А тачку его видела?
– Нет.
– Говорят у него квартира где-то в центре, там квадратов сто, не меньше...
– Говорят в Москве, кур доят, а мы пришли и сисек не нашли, – проворчала недовольно, но она не затыкалась, полностью игнорируя мою реплику.
– Внешность закачаешься. А какой у него парфюм? Мы с девчонками порой повод ищем, что бы в кабинет к нему заглянуть...
– Слушай, – рассердилась я, останавливаясь. – Я уже поняла, что он охренителен по всем статьям, и вы тут слюни пускаете. Путь свободен. Дерзайте.
– Ага, – как-то поникла она, совершенно не обидевшись. – Он на нас и не смотрит, как на женщин. Да и у него девушка есть...
– Девушка? – переспросила убито.
Внутри все оборвалось. Я дура губу раскатала. Млела от его взгляда, а он... Такой же как Артём!
– А то! И я думаю, что не одна. Тут вчера приходила фифа. Шпильки, макияж, как у клоуна, платье такое, что на на шесте только вертеться. Сразу видно, не на прием пришла, – понизив голос, прошептала она и глупо хихикнула. – Что они там делали в кабинете, неизвестно. Но мадам вылетела оттуда как пробка, когда наша Анна Васильевна зашла к ним. Уж как мы ее не выспрашивали, молчит как партизан. А что это значит?
– Что? – спросила заторможено, обалдевая, от болтливости этой любительницы
покопаться в чужом грязном белье.А Назар прямо добрый доктор Айболит, всех принимает лично, особенно девушек!
– Она их за чем-то застала, – выдала Ксюша победно и как-то чересчур радостно.
– Знаешь, что я думаю? – произнесла я, задумчиво смотря на нее.
– Что? – подалась она ближе, доверчиво ожидая новую порцию сплетен.
– Что тебе нужно заняться своими непосредственными обязанностями, а еще личной жизнью. А то так и будешь в замочные скважины подглядывать, пока другие строят личное счастье. Не успеешь оглянутся, а все уже замужем, только ты одинокая, с кошками, но зато все про всех знающая.
Отчитав наглую девицу, наконец-то вошла кабинет физио. Несмотря на то, что Борзов был не виноват, я все равно на него злилась.
Развел у себя в отделении... Бардак. Сам дает повод для пересудов. Баб каких-то принимает. Ловелас хренов!
Ксения явно на меня обиделась. Поджав губы, молча готовила меня к процедуре. Чему я была несказанно рада.
От ее пустой болтовни в ушах гудело. Хотя был в ее словесном поносе и несомненный плюс. Я узнала чуть больше о Назаре.
Значит, золотой мальчик подался в медицину. Очень странное решение, учитывая, что он мог спокойно работать вместе с отцом и бед не знать.
Отчего-то захотелось понять его мотивы, узнать, что у него на уме.
«Дожили, Даша... Какое тебе вообще до него дело?» – подумала возмущенно, отбрасывая подальше мысли о мужчине и пытаясь расслабиться. Своих проблем и так по горло.
Вот ими я и занялась сразу после физио. Сев на диванчик в коридоре, набрала номер тренера, в волнении сжимая телефон.
«Поверит ли он мне?»
– Привет, как там твоя спина? – весело проговорил Борис Палыч.
А у меня сердце сжалось от звуков на заднем плане. Он явно был на катке. Я слышала, как лезвия коньков разрезают лед...
– Нормально, – отмахнулась я. – Я хотела поговорить об Артеме и Юле. Мне сказали, что он сам ее привел и поставил ультиматум. Учитывая, как он меня уронил... Мне кажется, это не было случайностью, – слова вылетели в спешке, а у меня ладони вспотели от волнения.
Тишина повисла в воздухе, прежде чем он ответил:
– Даш... – устало вздохнул тренер, – Я все понимаю, не дурак. Столько лет тренирую, но... У меня нет другой пары. Кого я сейчас поставлю? А если уберу их, меня комитет с потрохами сожрет. И так финансирование урезали, постоянно по башке долбят, что нужны новые звезды. Где их брать-то?! Палкой на лед загонять? Сейчас все в хоккей, да борьбу пацанов отдают. Артем говнюк и я с него спрошу, но позже... Я ничего не видел. Прости.
Я не могла поверить своим ушам. Так горько стало на душе, а в горле образовался ком.
– Но он же меня... Я же вообще инвалидом могла остаться, – прошептала растерянно, а на глазах навернулись слезы.
– Ну обошлось же? Назар тебя на ноги поставит, ты еще не одно золото возьмешь...
Я сбросила. Не могла это слушать. Двуличный урод. Такое зло на него взяло.
Сколько раз я падала, снова вставала, стирала ноги в кровь, превозмогая боль, добивалась медалей, чтобы он потом всем это выставлял, как свою заслугу. Получал благодарственные письма и премии.