Диагноз

>>> MAIL 50.02.04 <<< От: ACHALM в AOL.COM

= => Принято: от RING.AOL.COM через AOL.COM с GOTP

id AQ06498; суббота 28 июня 10:34:36 EDT

для [e-mail]; суббота 28 июня 10:34:49 — 0400

ЭКСТРЕННОЕ СООБЩЕНИЕ

>>> MAIL <<< От: Александр в AOL.COM

Дорогой сир,

готовьтесь встретить свою судьбу завтра, возле рва.

Я не знал, где тебя искать. На ярмарке нас надули. В «Банановой республике» мы с Брэдом должны были встретиться с двумя девчонками. Мы прождали их два часа, но они так и не появились. Я пошлю тебе еще кое-что по Платону. Я и сам не понимаю, как мне это удалось. Мне очень понравился тюремщик, который слизал соль со шкуры. Убийца — просто молодец. Как ему не повезло. Я не думал, что его так легко вырубят.

Пах! На тротуаре перед «Банановой республикой» 378 плиток. С любовью, Галахад.

ПЕРВЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

В четверг, третьего июля, Биллу сделали МРТ.

В следующую среду, в тот день, когда с неба хлестал ливень, струи которого, слившись в рассекавшие воздух серо-стальные полосы, залили подвал его дома, Билл встретился со своим лечащим врачом, чтобы обсудить результаты исследования. Петров без всякого предисловия объявил, что, по его мнению, МРТ не выявила ни опухоли, ни атеросклеротических бляшек. Снимки и описание были вложены в большой манильский конверт, которым доктор, не открывая его, размахивал в воздухе. Он не увидел на снимках «ничего даже мало-мальски сомнительного». Естественно, результаты надо подвергнуть более тщательному анализу. Но на данной стадии нет никаких признаков какой бы то ни было патологии. Прекрасно, теперь можно переходить к анализам крови. Онемение все еще беспокоит вас? Да, да, да. Но прогресс уже наметился, и можно переходить к следующим этапам диагностики. Конечно, придется согласовать этот вопрос с вашей организацией здравоохранения. Если вы будете так любезны, то позвоните в наш офис через день-два, и мы согласуем дату проведения следующих тестов.

На следующей неделе у Билла онемели стопы. Он удостоверился в этом, изо всех сил пнув бетонную стену гаража у станции «Элуайф». Билл ничего не почувствовал. Вечером он обнаружил на ступнях и пальцах ног здоровенные синяки. Мелисса посмотрела на них с ужасом.

— Что ты с собой сделал? — воскликнула она и выключила телевизор.

— Я поставил на себе медицинский эксперимент, — ответил Билл.

Мелисса принялась судорожно рыться в аптечке в поисках мазей и перевязочных материалов, швыряя флаконы и тюбики на пол. Один из флаконов разбился, по кафелю потекла какая-то беловатая жидкость.

— Каждый может пинать стены, — сказала она, вытирая пол полотенцем. — Боже мой, ну что ты с собой делаешь, Билл?

Мелисса заплакала.

— Не могу поверить, что теперь еще и ноги. Значит, тебе становится хуже. Что нам делать?.. Я хочу, чтобы ты пошел к неврологу. Прошу тебя, сходи к неврологу. Ну пожалуйста.

С этими словами она нежно вытерла его ноги и наложила на стопы какую-то мазь.

Совсем недавно Мелисса начала принимать от бессонницы по десять миллиграммов валиума на ночь. Она укрылась одеялом и, придвинувшись к мужу, стала касаться его тела в разных местах, стараясь определить, увеличилась или сократилась область онемения. В конце концов, она забылась в медикаментозном сне. Ее дыхание ровными волнами окутывало спальню, словно хлопья темного снега. Потом Билл услышал равномерное постукивание. Тихое поначалу, оно постепенно усилилось, превратившись почти в грохот. В забытьи Мелисса барабанила ногтями по спинке кровати.

При ходьбе Билл испытывал теперь странное чувство. Ему казалось, будто земля под ним движется в то время, как сам он стоит на месте, застыв в некой точке пространства и наблюдая, как родная планета куда-то скользит мимо него. Он утратил связь с Землей. Он летал. Насколько в детстве он мечтал летать, настолько теперь ненавидел это новое ощущение.

В пятницу одиннадцатого июля у него взяли кровь на анализ, а пятнадцатого сделали КТ. Семнадцатого июля Билл по почте получил результаты анализов: кальций 9,2; фосфаты 3,2; глюкоза 97; остаточный азот 22; креатинин 1,3; азот креатинина 17; мочевая кислота 4,9; холестерин 198; триглицериды 147; общий белок 7,7; альбумин 4,9; глобулины 2,8; индекс А/Г 1,8; щелочная фосфатаза 70; ЛДГ 122; ACT 26; АЛТ 15; билирубин 0,6; прямой билирубин 0,3; непрямой билирубин 0,3; натрий 142; калий 4,0; хлориды 102; двуокись углерода 31; анионы 9; железо 109.

К анализам была приложена короткая записка с логотипами Массачусетской больницы и медицинского факультета Гарвардского университета в верхнем левом углу.

Дорогой мистер Чалмерс, как видите, все показатели абсолютно нормальны, включая ТТГ, который очень точно отражает состояние функции щитовидной железы. Я не могу найти объяснения онемению, основываясь на анализах крови. Что ж, надо продвигаться дальше: вперед и выше. Искренне Ваш, Арманд Петров, доктор.

В понедельник двадцать первого июля, в четыре часа, Билл явился на прием к неврологу. Невролог, тучный мужчина, который бурчал себе под нос каждую фразу, прежде чем поведать ее всему остальному миру, измерил величину каких-то токов, определив массу и силу мышц Билла. Исследование проводилось в кабинете, пропахшем озоном и спиртом. Вдоль трех стен тесного помещения были расставлены и разложены резиновые молоточки и камертоны, иглы, манжетки тонометров, мотки проволоки, электроды, осциллографы, офтальмоскопы и компьютеры. Билл вздрогнул, представив себе, какой гонорар потребует этот толстяк.

— Состройте-ка мне смешную гримасу. Состройте-ка мне смешную гримасу, — сказал невролог и сам, показывая пример, скорчил забавную рожу. — Так, мимическая мускулатура здесь в полном порядке. — Невролог потер Биллу щеки, руки и ноги, проверяя чувствительность. Исследовал черепно-мозговые нервы и глаза. — Выражение глаз действительно кажется немного застывшим, но сетчатка в порядке, зрение в пределах нормы, зрачки правильно реагируют на свет. — Врач постучал Билла по локтям, предплечьям, коленям и кистям. Потом наступила очередь камертона. Сколько секунд Билл чувствует вибрацию? Две? Три? Невролог поколол иглой кожу: сначала верхние конечности от пальцев до плеч, а потом нижние — от бедер до стоп.

— Чувствительность полностью утрачена в стопах, кистях, предплечьях и плечах.

Было четыре сорок пять. Невролог выкатил на середину кабинета электромиограф — компьютер на подставке с прикрепленным к нему длинным рычагом, с которого свисали провода и металлические диски. Эти диски врач наложил на разные участки тела Билла и начал пропускать через них разряды электрического тока.

— Тихо! — вдруг без всякого предупреждающего бормотания рявкнул доктор. На экране осциллографа заплясали какие-то кривые. Невролог начал втыкать в плоть своего пациента маленькие иголки, оценивая при этом величину едва заметных электрических токов. Невролог кривился. Раскачивался на стуле из стороны в сторону, внимательно разглядывая кривые и графики. Наконец смешно всплеснул руками и поручил двум молоденьким ассистентам распечатать заключение. — Я не вижу у вас ничего необычного, мистер Чалмерс.

— Ничего? — с несчастным видом переспросил Билл, стирая с рук и ног липкий электродный гель. — Что значит «ничего необычного»? Я же ничего не чувствую! У меня все онемело. Онемело. Я болен и хочу лечиться.

Невролог вздохнул и смахнул с угла глаза невидимую пылинку.

— Скорость проведения по нерву приблизительно пятьдесят сантиметров в секунду. Дистальная задержка составляет от трех до четырех миллисекунд на семь сантиметров. Амплитуды возбуждения удовлетворительны. — Он без всякого выражения покачал своей массивной головой. — Простите, но я не вижу никакой болезни. Тысяча извинений, но я не могу…

* * *

— Ничего? — спросила вечером Мелисса во время поездки в Сэдбери, где Чалмерсы должны были пообедать с тремя знакомыми супружескими парами. Они ехали на «вольво» Мелиссы; за неполный год эксплуатации фургон успел пропахнуть мебельной мастикой. В последнее время Мелисса настаивала на том, что Биллу нельзя много водить машину. Кроме того, они опаздывали, а машина была оборудована радарным детектором.

— У тебя сломался прикуриватель, — сказал Билл, пытаясь вставить в гнездо штекер своего мобильного телефона. Он потянулся вперед, наклонившись к приборной доске, и ремень безопасности врезался ему в грудь.

— Что ты делаешь? — спросила Мелисса. Начало темнеть, и вдоль дороги зажглись светло-желтые фонари. Мелисса включила ближний свет.

Билл продолжал безуспешно бороться со штекером. Сначала он покрутил его из стороны в сторону так, что раздался резкий металлический скрежет, потом нажал на штекер подошвой ботинка. Зеленый индикатор телефона не желал загораться.

— Ничего не понимаю, — сказал Билл и буркнул что-то насчет нужных телефонных звонков. Возмущенно фыркнув, он с силой выдернул штекер из гнезда и попытался в тусклом свете сумерек рассмотреть штырьки и соединения. — Можно позвонить с твоего телефона?