Диалектический материализм

На страницах 131 и 132 ясно «выпячивается» марксизм в отличие от «богдановизма». (Ленин, Замечания на кн. Н. Бухарина, Экономика переходного периода, стр. 5 — 6, 13 — 14, 18 — 19, 20, 25, 42 — 45, 49 — 50, 58, 60 и т. д.)

Отрицание механистами ленинского этапа в развитии марксистской философии

Здесь я должен остановиться на одном, чтобы не было недоразумения. Что мы можем подразумевать под марксизмом? Под ним можно подразумевать две вещи: или перед нами методология — система методов исследования общественных явлений, или это определенная сумма идей; — скажем, мы сюда включаем теорию исторического материализма, учение о развитии капиталистических отношений и пр. и кроме того включаем целый ряд конкретных положений, т. е. берем марксизм не только как метод или теоретически-сформулированную методологию, но берем целый ряд конкретных приложений этого метода, всю сумму идей, которые получились в результате этого приложения. С последней точки зрения совершенно ясно, что ленинский марксизм есть поле гораздо более широкое, чем марксизм Маркса. Понятно, почему. Потому что к той сумме идей, которая была тогда, прибавилась как результат анализа совершенно новых явлений, совершенно новой исторической полосы новая сумма конкретных положений. В этом условном смысле ленинизм есть вывод за грань марксизма. Но если мы под марксизмом будем подразумевать не сумму идей, какова она была у Маркса, а тот инструмент, ту методологию, которая заложена в марксизме, то само собой разумеется, что ленинизм не есть нечто видоизменяющее или ревизующее методологию марксова учения. Наоборот, в этом смысле ленинизм есть полный возврат к тому марксизму, который был сформулирован самими Марксом и Энгельсом. (Бухарин, Сб. «Атака», стр. 255, Гиз, изд. 2-е.)

...Самое большое и самое великое, что внес в теоретическую и практическую сокровищницу марксизма т. Ленин, можно формулировать таким образом: у Маркса была главным образом алгебра капиталистического развития и революционной практики, а у Ленина есть и эта алгебра, и алгебра новых явлений (разрушительного и положительного порядка), и их арифметика, т. е. расшифровка алгебраической формулы под более конкретным и под еще более практическим углом зрения. (Бухарин, Сб. «Атака», стр. 258, Гиз, изд. 2-е.)

* * *

В течение нескольких последних лет т. Деборин и его школа ведут наступление против ортодоксального марксизма.

Как и полагается ревизионизму, это наступление ведется именем классиков марксизма. Но история повторяется не только в этом, а также и в следующем чрезвычайно показательном факте: деборинцы вынуждены противопоставлять одних классиков диалектического материализма другим.

Как в свое время ревизионисты II Интернационала противопоставили Энгельса Марксу, как Богданов и прочие эмпириокритики противопоставили Энгельса Плеханову, так ныне деборинцы проделывают ту же процедуру с Плехановым и Лениным. Нечего и говорить, что по существу вопроса, по всем основным проблемам марксистской философии между Лениным и Плехановым, как и их учителями, нет ровно никаких разногласий.

Нечего и говорить, что теория познания всеми ими разрешается одинаково, как одинаково разрешаются и все центральные проблемы материалистической диалектики.

Если бы Ленин расходился с Плехановым по существу, он не стал бы рекомендовать философские работы последнего как лучшие в марксистской литературе. (Сарабьянов, В защиту философии марксизма, Предисловие, стр. V, Гиз, 1929 г.)

Механицизм — философская основа правого уклона

Четвертая ошибка т. Бухарина касается вопроса о нэпе. Ошибка т. Бухарина состоит здесь в том, что он не видит двусторонности нэпа, он видит только одну сторону нэпа. Когда мы вводили нэп в 1921 г., мы направляли тогда его острие против военного коммунизма, против такого режима и порядков, которые исключают какую бы то ни было свободу торговли. Мы считали и считаем, что нэп означает известную свободу торговли. Эту сторону дела т. Бухарин запомнил. И это очень хорошо. Но т. Бухарин ошибается, полагая, что эта сторона дела исчерпывает нэп. Тов. Бухарин забывает, что нэп имеет еще другую сторону. Дело в том, что нэп вовсе не означает полной свободы торговли, свободной игры цен на рынке. Нэп есть свобода торговли в известных пределах, в известных рангах, при обеспечении регулирующей роли государства и его роли на рынке. В этом именно и состоит вторая сторона нэпа. Причем эта сторона нэпа не менее, если не более, важна, чем первая его сторона. У нас нет на рынке свободной игры цен, как это бывает обычно в капиталистических странах. Мы определяем цены на хлеб в основном. Мы определяем цены на промтовары. Мы стараемся проводить политику снижения себестоимости и снижения цен на промтовары, стремясь сохранить стабильность цен на продукты сельского хозяйства. Разве не ясно, что таких особых и специфических порядков на рынке не бывает вообще в капиталистических странах.

Из этого следует, что, пока есть нэп, должны быть сохранены обе его стороны: и первая сторона, направленная против режима военного коммунизма и имеющая своей целью обеспечение известной свободы торговли, и вторая сторона, направленная против полной свободы торговли и имеющая своей целью обеспечение регулирующей роли государства на рынке. Уничтожьте одну из этих сторон, — и у вас не будет нэпа. (Сталин, Вопросы ленинизма, стр. 404 — 405, изд. 9-е.)

Перейдем ко второму предрассудку в политической экономии, ко второй теории буржуазного типа. Я имею в виду теорию «самотека» в деле социалистического строительства, теорию, не имеющую ничего общего с марксизмом, но усердно проповедуемую нашими товарищами из правого лагеря. Авторы этой теории утверждают приблизительно следующее. Был у нас капитализм, развивалась индустрия на капиталистической базе, а деревня шла за капиталистическим городом стихийно, самотеком, преобразуясь по образу и подобию капиталистического города. Если так происходило дело при капитализме, почему не может произойти то же самое и при советском хозяйстве, почему не может деревня, мелкокрестьянское хозяйство, пойти путем самотека за социалистическим городом, стихийно преобразуясь по образу и подобию социалистического города? Авторы этой теории утверждают на этом основании, что деревня может пойти за социалистическим городом в порядке самотека. Отсюда вопрос: стоит ли нам горячиться насчет образования совхозов и колхозов, стоит ли нам ломать копья, если деревня и так может пойти за социалистическим городом?

Вот вам еще одна теория, имеющая объективно своей целью дать новое оружие в руки капиталистических элементов деревни в их борьбе против колхозов. Антимарксистская сущность этой теории не подлежит никакому сомнению.

Не странно ли, что наши теоретики все еще не удосужились расчехвостить эту странную теорию, засоряющую головы наших практиков-колхозников?

Нет сомнения, что ведущая роль социалистического города в отношении мелкокрестьянской деревни велика и неоценима. На этом именно и строится преобразующая роль индустрии в отношении сельского хозяйства. Но достаточно ли этого фактора для того, чтобы мелкокрестьянская деревня сама пошла за городом в деле социалистического строительства? Нет, недостаточно. При капитализме деревня шла стихийно за городом, потому что капиталистическое хозяйство города и мелкотоварное хозяйство крестьянина являются в своей основе однотипным хозяйством. Конечно, мелкокрестьянское товарное хозяйство не есть еще капиталистическое хозяйство. Но оно в своей основе однотипно с капиталистическим хозяйством, так как опирается на частную собственность на средства производства. Ленин тысячу раз прав, когда он говорит в своих заметках по поводу книжки т. Бухарина об «Экономике переходного периода» о «товарно-капиталистической тенденции крестьянства» в противоположность социалистической тенденции пролетариата [Курсив Ленина. — И. Ст.]. Этим именно и объясняется, что «мелкое производство рождает капитализм и буржуазию постоянно, ежегодно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе» (Ленин). Можно ли, следовательно, сказать, что мелкотоварное крестьянское хозяйство в своей основе однотипно с социалистическим производством в городе? Очевидно, что нельзя этого сказать, не разрывая с марксизмом. Иначе Ленин не говорил бы, что, «пока мы живем в мелкой крестьянской стране, для капитализма в России есть более прочная экономическая база, чем для коммунизма». Стало быть, теория самотека в деле социалистического строительства есть теория гнилая, антиленинская. Стало быть, чтобы мелкокрестьянская деревня пошла за социалистическим городом, необходимо еще кроме всего прочего насаждать в деревне крупные социалистические хозяйства в виде совхозов и колхозов, как базы социализма, могущие повести за собой во главе с социалистическим городом основные массы крестьянства.

Дело ясное. Теория «самотека» в социалистическом строительстве есть теория антимарксистская. Социалистический город должен вести за собой мелкокрестьянскую деревню, насаждая в деревне колхозы и совхозы и преобразуя деревню на новый, социалистический лад. (Сталин, Вопросы ленинизма, стр. 445 — 447, изд. 9-е.)

...«Теория» стихийности есть теория оппортунизма, теория преклонения перед стихийностью рабочего движения, теория фактического отрицания руководящей роли авангарда рабочего класса, партии рабочего класса.

Теория преклонения перед стихийностью решительно против революционного характера рабочего движения, она против того, чтобы движение направлялось по линии борьбы против основ капитализма — она за то, чтобы движение шло исключительно по линии «выполнимых», «приемлемых» для капитализма требований, она всецело за «линию наименьшего сопротивления». Теория стихийности есть идеология тред-юнионизма.

Теория преклонения перед стихийностью решительно против того, чтобы придать стихийному движению сознательный, планомерный характер, она против того, чтобы партия шла впереди рабочего класса, чтобы партия подымала массы до уровня сознательности, чтобы партия вела за собой движение, — она за то, чтобы сознательные элементы движения не мешали движению идти своим путем, она за то, чтобы партия лишь прислушивалась к стихийному движению и тащилась в хвосте за ним. Теория стихийности есть теория преуменьшения роли сознательного элемента в движении, идеология «хвостизма», логическая основа всякого оппортунизма.

Практически эта теория, выступившая на сцену еще до первой революции в России, вела к тому, что ее последователи, так называемые «экономисты», отрицали необходимость самостоятельной рабочей партии в России, выступали против революционной борьбы рабочего класса за свержение царизма, проповедовали тред-юнионистскую политику в движении и вообще отдавали рабочее движение под гегемонию либеральной буржуазии.

Борьба старой «Искры» и блестящая критика теории «хвостизма», данная в брошюре Ленина «Что делать?», не только разбили так называемый «экономизм», но создали еще теоретические основы действительно революционного движения русского рабочего класса.