Диалектика абстрактного и конкретного в научно-теоретическом мышлении

Поэтому-то "логическое" рассмотрение высшей ступени исторического развития предмета, уже развившейся системы взаимодействия, и выявляет картину, в которой сохранены все действительно необходимые условия ее возникновения и эволюции, и отсутствуют все более или менее случайные, чисто исторические условия ее возникновения...

Поэтому-то "логическому анализу" и не приходится "очищать" изображение от чисто исторических случайностей и от чисто исторической формы их проявления те действительно всеобщие, действительно необходимые условия, при которых она только и может возникнуть, существовать и развиваться. Это "очищение" проделывает за теоретика и до теоретика сам исторический процесс.

Иными словами, сам объективный исторический процесс производит "абстракцию", в которой удержаны лишь конкретно-всеобщие моменты развития, очищенные от исторической формы, зависящей от стечения более или менее случайно сложившихся обстоятельств.

Теоретическое выявление именно этих моментов и дает в итоге конкретно-исторические абстракции. Этим принципом уверенно руководствовался Маркс, анализируя категории политической экономии.

Рабочая сила как таковая, как способность к труду вообще, принадлежит, как нетрудно понять, к числу исторических предпосылок возникновения капитала, точно так же как и земля, и воздух, и полезные ископаемые. В качестве таковой она и остается лишь предпосылкой возникновения капитала, не являясь одновременно его следствием, его продуктом.

Зато капитал активно воспроизводит (рождает как свой продукт) рабочую силу как "товар", то есть ту конкретно-историческую форму, в которой рабочая сила функционирует в качестве элемента капитала.

Точно то же происходит и с товаром, и с деньгами, и с торговой прибылью, и с рентой и т.п. и т.д.
– - как таковые они принадлежат к числу "додилювиальных" предпосылок капиталистического развития, к числу его "доисторических" условий. Как конкретно-исторические формы бытия капитала, отражающие своим движением его специфическую историю, они суть продукты самого капитала.

В итоге все действительно необходимые условия возникновения капитала наблюдаются на поверхности развитого капитала как его побочные формы, притом наблюдаются в "очищенном от исторической формы виде". Воспроизводя их как свой продукт, капитал стирает с них все следы их первоначального исторического облика. Одновременно логический анализ дает указание и историческому исследованию. Он своими выводами ориентирует историка на отыскание действительно необходимых условий и предпосылок возникновения определенного процесса, дает ему критерий для различения "существенного" от просто бросающегося в глаза, необходимого -- от чисто случайного и т.д. и т.п.

Описанная диалектика имеет место, конечно, не только в случае с капиталом. Это вообще всеобщий закон.

То же самое мы можем наблюдать, например, в становлении биологической формы движения материи. Первоначально простейшее белковое тело возникает совершенно независимо от каких бы то ни было биологических процессов -- просто как один из продуктов химизма, притом как очень неустойчивый продукт.

Как -- при каких конкретных условиях -- возникло это простейшее биологическое образование, -- этого мы не знаем до сих пор с достаточной точностью. Химия еще не может искусственно создать белкового живого тела, не может создать условий, внутри которых такое тело возникло бы с необходимостью. Это значит, что она точно не знает, что это за условия.

Но зато вполне достоверно, объективно констатируемым фактом является следующее: внутри развитого биологического организма эти условия (причем вся их необходимая совокупность) актуально наличествуют, актуально осуществлены до тех пор, пока организм живет. Эти условия, при которых извне привходящее вещество превращается в белок, в живое вещество, здесь могут быть установлены вполне объективно и строго. Одновременно (исходя из того факта, что не любое вещество может быть ассимилировано организмом) можно открыть и те первоначальные продукты химизма, которые способны при надлежащих условиях превратиться в живое тело.

В силу этого обстоятельства становятся возможным т.н. "пограничные" области исследования. Так, например, биохимия не есть простой гибрид между химией и биологией, но особая наука, которая, на основе исследования условий превращения химических веществ в живое вещество внутри развитого организма, оказывается способной раскрывать эти условия внутри развитого организма, оказывается способной раскрывать всеобщие закономерности превращения "мертвой" материи -- в живую. Тем самым изучение процессов, протекающих в ныне здравствующих организмах, может дать и дает новое понимание процесса возникновения жизни на земле -- правда, в самых общих чертах.

Итак, "логическое" развитие категорий, изображающих внутреннюю структуру предмета в том ее виде, в каком она наблюдается на высших ступенях его развития, приводит "в первом приближении" к пониманию истории его возникновения, закона становления этой структуры. "Логическое" развитие поэтому совпадает с "историческим" развитием внутренне, по самому существу дела. Но совпадение это глубоко диалектично, и без понимания этой диалектики его добиться нельзя.

3. АБСТРАКТНЫЙ И КОНКРЕТНЫЙ ИСТОРИЗМ

Решающей особенностью диалектического метода анализа понятий и фактов является его конкретность, его конкретно-исторический характер.

Именно в конкретности заключается отличие марксистско-ленинского метода мышления от псевдоисторического рассмотрения вещей. Точка зрения псевдоисторизма (абстрактного историзма) не только не чужда метафизическому методу мышления, но и составляет одну из его характернейших черт. Метафизики всегда много и охотно рассуждают о необходимости "исторического подхода" к явлениям, совершают экскурсы в историю предмета, подводят "исторические обоснования" под свои теоретические построения. И различить абстрактный историзм метода материалистической диалектики от абстрактного историзма метафизиков не так-то легко, как может показаться на первый взгляд. Даже такой остро-диалектический ум, как Гегель, не смог преодолеть точку зрения абстрактного историзма, хотя и много сделал в этом направлении.

На точку зрения абстрактного историзма (псевдоисторизма) сползти очень нетрудно. Более того, она как раз и кажется самой естественной. В самом деле, разве не кажется естественным, когда хочешь понять предмет "исторически", просто и не мудрствуя лукаво, начать рассматривать историю, создавшую этот предмет?

Но эта простая и естественная точка зрения быстро приводит к неразрешимым трудностям. Начнем с того, что любая исторически возникшая вещь имеет за своей спиной, в качестве своего прошлого, всю абсолютно бесконечную историю вселенной. Поэтому попытка понять явление исторически на пути прослеживания всех тех процессов и предпосылок, которые так или иначе предшествуют его рождению, неизбежно поведет в дурную бесконечность, и уже поэтому неспособна привести к сколько-нибудь определенному и конкретному результату.

Хочешь-не-хочешь, а идя "назад", где-то придется сделать остановку, чтобы хоть с чего-то начать. С чего?
– - Лозунг абстрактного историзма никаких преград для субъективизма и произвола выставить здесь не может.

Но этого мало. Точка зрения абстрактного историзма неизбежно и помимо желания приводит к тому, что под видом "исторического" подхода к делу получается самый грубый антиисторизм. Это понять нетрудно. Буржуазные экономисты, понимающие капитал как "накопленный труд вообще", весьма естественно и логично видят час его исторического рождения там, где первобытный человек взял в руки дубину. Если же капитал понимается как деньги, приносящие из оборота новые деньги, то "историческое начало" капитала столь же неизбежно усмотрят где-нибудь в древней Финикии. Антиисторическое понимание сущности, природы явления в данном случае оправдывается "историческим" аргументом. И ничего удивительного тут нет -- понимание прошлого тесно связано с пониманием настоящего. Прежде чем рассматривать историю предмета, приходится волей-неволей отдать себе отчет в том, что такое тот предмет, историю которого хочешь исследовать...