Диалог со Смертью

Глава вторая.

По громкой связи объявили посадку на мой рейс. Кофе был допит, несъедобный пирожок без аппетита съеден, нагретое, случайно найденное место покинуто, как я думал, насовсем. Спустившись вниз и протиснувшись сквозь узкие двери, ведущие в зону посадки, я, наконец, добрался до зала ожидания, в котором уже толпились вылетающие со мной одним самолётом люди. И здесь очередь. Утренняя усталость и непонятно откуда взятая нервозность не позволили мне сразу увидеть пьяного мужчину, совершавшего акт насилия над головами семейной пары пенсионного возраста. Я заметил их уже позже, когда показал сотруднице аэропорта у стойки свой билет и направился в сторону автобуса, приглашающего довезти меня до моего большого крылатого друга, каким он должен стать на ближайшие несколько часов.

Я обернулся на громкий звук и увидел, как взрослая женщина бьёт хрупкой старческой ладонью по лицу мужчину средних лет, явно уже плохо владеющего своим организмом. Муж её тоже не стоял в стороне и пытался угомонить попутчика при помощи грозного указательного пальца правой руки и отборных ругательств, которые, на моё удивление, не содержали ни одного матерного слова. Всё-таки они находятся в обществе, надо было вести себя культурно.

Бросив на эту сцену ещё один быстрый взгляд, я надел наушники, включил любимую музыку и пошёл к автобусу. Преодолев грязные ступеньки старого грустного зверя, рычавшего на каждого входящего своим мощным мотором отечественной сборки, нашёл место у окна и стал смотреть на взлётно-посадочную полосу, по которой медленно катили прибывший минуту назад самолёт. Наш находился дальше, отсюда его не было видно за ангарами и другими техническими постройками. Хотя я и так знал, как он выглядит: большой, отливающий сталью, с размахом крыльев как у толкиеновских орлов, красивым клювом и красным росчерком с названием компании на белом хвосте. Именно на нём я впервые полетел в свою первую командировку восемь месяцев назад. Именно он дал мне это ощущение тревоги и безумной радости при посадке.

Автобус сдвинулся с места так тяжело и грузно. Пассажиров набилось так много, что в какой-то момент мне захотелось открыть окно и выпрыгнуть отсюда, поскольку стало сложно терпеть боль под рёбрами, причиняемую локтем нестандартных размеров женщины, приткнувшей себя и свою ручную кладь рядом со мной. Да и запах распространялся по салону не самый приятный, по всей видимости, всё от того же любителя алкогольного угара. Но доехали мы достаточно быстро, всего несколько минут, и наземный транспорт остановился у трапа, ведущего прямо во внутренности воздушного. И большая толпа хлынула из автобуса, как поток воды из разрушенной дамбы, старательно оттаптывая ноги рядом идущим людям.

Я дождался, пока станет немного свободнее, и только тогда двинулся к выходу. К этому моменту в автобусе оставалось не более десяти человек, так что путь оказался практически свободен. Пара шагов – и я упёрся в очередь жаждущих попасть поскорее в крылатого красавца, нависающего над нами своим массивным железным телом. Экипаж уже был внутри, прилежно готовя самолёт к запуску. Милая бортпроводница с необычным красивым именем Инесса с доброй улыбкой встречала каждого входящего. Казалось, её прекрасное настроение ничего не испортит: ни злая женщина, достаточно громко бранящая ступени, других пассажиров, весь экипаж и авиаперевозчика, не давшего ей по какой-то причине самое лучшее место в бизнес-классе; ни расшалившийся, укутанный во многослойную одежду малыш, получивший от невыспавшегося отца подзатыльник, и теперь громко истерящий; ни девушка лет двадцати, всем своим видом показывающая, что ей по статусу не положено летать с подобным отребьем, а только личным самолётом с атлетичного телосложения бортпроводниками, желательно обнажёнными по пояс.

Пропустив перед собой уйму разного рода людей и с интересом наблюдая за поведением каждого, я и сам, наконец, ступил на трап. Поравнявшись с Инессой, кажется, единственный одарил её своей улыбкой, как бы извиняясь за всех остальных, кого она уже успела встретить.

– Доброе утро!

– Здравствуйте, добро пожаловать на борт нашей авиакомпании, – мягко ответила она. Такая милая и красивая, она пахла чем-то приятным, с цитрусовым оттенком. Это был скорее летний парфюм, немного не подходящий для апрельской погоды, которая, к сожалению, быстро начинала портиться.

Я нашёл своё место у самого крыла самолёта. Оно всегда было одним и тем же: мне нравилось смотреть через иллюминатор на то, как быстро мы удаляемся от земли при взлёте, как погружаемся в пушистые облака и выныриваем где-то над ними на недосягаемой высоте. А крыло перед глазами всегда даёт ощущение стабильности, привязывает к привычному, поэтому и страха гораздо меньше. Закинув свою небольшую сумку на багажную полку, еле найдя для неё место среди чудом прошедших проверку по габаритам здоровых, похожих на чемоданы чужих ручных кладей, я сел в кресло, немного отклонил назад спинку и постарался вытянуть ноги. Не вышло. Ничего, полёт не такой долгий, чтобы успеть устать.

Смотря на то, как один мужчина пытается уложить нечто длинное в чёрном чехле на ту же полку, куда я поместил свою сумку, задумался о вопиющей несправедливости. Как-то я пытался провезти с собой любимую гитару, но на стойке регистрации на меня посмотрели, как на дурака, не знающего внутренних плавил перевозок, и забрали инструмент в багаж. При том, что более крепкий и менее дорогой спортивный инвентарь пускают в салон самолёта без ограничений. Это хорошо, что я не профессиональный музыкант с гитарой за несколько сотен тысяч. А недавно совсем услышал историю о том, как один гитарист – вот так же, как и я – пытался доказать авиакомпании, что в багаж отдавать его акустическую гитару нельзя ни в коем случае. Но и он не был услышан, как и множество талантливых ребят до него. В результате, конечно же, были разбиты и музыкальный инструмент, и сердце владельца. Но судиться с перевозчиком парень не стал. Он поступил, как настоящий музыкант: записал песню о том, как авиакомпания рушит чужие надежды и гитары, и залил всё это на видеохостинг. Небольшой клип завирусился в сети и нашёл отклик в сердцах и душах даже известных артистов, которые на своих страницах поддержали парня. И спустя всего несколько недель авиакомпания понесла такие убытки, что им стало страшно: акции компании упали сразу на пару десятков процентов. Руководство позвонило молодому музыканту и предложило много наличных и новых гитар, лишь бы он удалил это видео. Но честь оказалась дороже денег, и парень так и не убрал тот клип. Наказание получилось суровее судебного.

Мои мысли плавали в общем потоке, перемешиваясь с музыкой из плеера, которая так и продолжала разливаться по внутренностям через наушники. Даже сквозь закрытые глаза я почувствовал, что кто-то подошёл достаточно близко и собирается сесть рядом. Я открыл глаза и замер. В соседнем кресле расположилась моя недавняя знакомая, одетая в чёрное, единственная в этом самолёте, чьё лицо я запомнил в мельчайших подробностях.

– Я вас не потревожила? – спросила она голосом, звенящим как ручей, и перекрывающим все остальные звуки в шумном салоне. В ответ я лишь мотнул головой, но так, что левый наушник выпал из уха. Странно. Видимо, он уже еле держался, наверное, поэтому я и услышал её голос.

– Вы в столице остановитесь или куда-то дальше летите?

– До столицы. У меня там работа, – мне неожиданно стало легко смотреть на неё, говорить с ней, улыбаться в ответ на её чарующую улыбку. – А вы? – И неуклюже протянул ей свою ладонь для знакомства.

– А я уже работаю, – странно улыбнулась девушка с седой прядью в волосах. И мягко подала свою бледную руку. Когда наши пальцы соприкоснулись, я на мгновение увидел удивительную и даже пугающую картинку перед глазами. Будто в образе девушки появились новые черты или, наоборот, что-то пропало. Она стала намного тоньше и белее обычного, глаза впали и загорелись зелёным огнём, красивый ровный носик стал ещё меньше. Но наваждение быстро прошло. Я моргнул, и передо мной снова сидела эта невероятно красивая девушка. Ладонь её всё ещё была в моей, и нежная кожа ласкала мои грубые пальцы. Но она была холодной, почти ледяной. Вы не подумайте, я не влюбился в неё с первого взгляда, просто появился неугомонный интерес и странное влечение к этой тёмной особе.

– Только не надо имён, – внезапно сказала она, как будто прочитала моё намерение представиться. – Самолёт долетит быстро. А в столице мы разойдёмся по своим углам и вряд ли когда-то ещё встретимся.

– Ладно, – задумчиво произнёс я, пытаясь придумать, как к ней тогда обращаться. – Мистер Смит.

– Как банально! – засмеялась она.

– Тогда… Клайд!

– А я, по-вашему, Бонни?

– Нет, не совсем. Она была страшная, а вы… – я запнулся и, скорее всего, покраснел. В глазах девушки сверкнул игривый огонёк, а рот растянулся в приятной улыбке, обнажив белые ровные зубы.

– Красивая? – договорила она за меня. Наверное, ей часто это говорят.

– Да, – смущённо произнёс я и понял, насколько в этом салоне жарко.

– И, видимо, очень криминальная! – воскликнула она, по-детски сложив пальцы свободной ладони, изображая пистолет.

– Нет, что вы! – Мне стало немного стыдно, но на ум приходили только бандитские и скандально известные пары, совершившие за жизнь не один плохой поступок.

– И не Сид и Нэнси, – подсказывала с улыбкой она. Ей нравилась эта игра, а в моей голове скрипели шестерёнки и гремели механические выключатели и рубильники.