Did that hurt?

Кристиан молча ходит за мной, я просто не обращаю внимания на него, лишь передавая папки, чтобы самой не таскать. Забираю бумаги, слушаю отчеты, но не могу сосредоточиться.

Пусто.

Обнимал её.

Прервав менеджера рукой, я без слов тыкаю на Грея, а сама оставляю их. Марина успокаивает, волны будоражат, напоминая, как я, еще маленькая, строила песчаный замок, а сигарета повышает настроение, но лишь на несколько мгновений.

Поганый день. Я расстроена настолько, что даже наказывать его не хочу.

— Я забрал все документы, а отгрузка ночью, — дергаюсь, не заметив парня, но быстро беру себя в руки.

— Хорошо. Поехали?

— Вы накажете меня?

— Я думала об этом. И, наверное, нет.

— Вам всё равно? — это что, злость в его голосе? Обида?

— А тебе стыдно или страшно? Ты считаешь, ты заслуживаешь наказания?

— Да.

— А если бы я не увидела это? Ты бы рассказал, попросил бы наказать?

Он молчит. И мне достаточно этого.

— Ты разочаровал меня.

Мы снова молчим, Кристиан нерешительно касается своей большой ладонью моей маленькой ладошки, шепча сорвавшимся голосом;

— Я плохой мальчик. Но я ваш плохой мальчик. Накажите меня. Я заслужил это.

— Не хочу, Кристиан. Поведешь, — вкладываю ему ключи в эту самую ладонь и иду в машину, устраиваясь на пассажирском сидении.

Проклятый мир.

— К вам вчера приехал мужчина, но я же вам ничего не сказал. Вышвырнули меня, как шлюху, — он скрипит зубами, не смотря на меня. Малыш же тоже собственник, как же я забыла.

— Не твое дело, кто приезжает ко мне в дом. Но дабы успокоить тебя, это был мистер Трой Перри. Брат моего мужа. Тебе легче?

— Простите, мисс Стил. Просто весь офис...

— Что сегодня обсуждают эти сплетники?

— Люк из финансов сказал... В общем, выглядели вы утром хорошо.

— Построив волшебную логическую цепочку, ты решил, что вчера ко мне приехал мужчина, и я "хорошо выгляжу", оттого, что вытрахана?

Молчит, но кивает.

— Я ненавижу Троя, Кристиан. Не-на-ви-жу. Надеюсь, вопрос исчерпан, маленькая ревнивая истеричка.

— А ваш муж, вы любили его?

— Просто веди машину, Кристиан, — оставляю его вопрос без ответа, невольно утонув в воспоминаниях.

Любила? Нет. Боготворила.

— Почему вы не называете меня как всегда?

— Не хочу. Котёнок хороший, ты — нет. Не трогай меня, у меня нет настроения.

— Я сплю с ней. Спал. Она спросила, могу ли я заехать на выходных. Я отказал.

Маленький уебок! С моим настроением мне не хватало только этой информации!

— При въезде в город, после второго светофора налево, остановишь у магазина "для взрослых".

Он получит у меня.

***

Отпустив Рэмси на ланч и разрешив ей задержаться, я вызвала к себе Кристиана. Он хотел наказания? Он его получит.

Разочарование переросло в злость.

Пощады не будет. Он ничем не лучше любого другого нижнего, ничем не лучше любого другого мужчины.

Кристиан входит со стуком, закрывая на замок за собой дверь, и почему-то улыбается. Наверное, думает, я простила его. Нет.

— Спусти штаны и перегнись над диваном. Если только вздумаешь пикнуть — моли о пощаде.

Он молча выполняет мой приказ, приняв свою участь. Ему будет больно.

Из шкафа с запасным комплектом одежды я достаю деревянную вешалку, и я не собираюсь его жалеть. На его несчастной заднице и так следы после моей волшебной палочки, но мне мало. Я хочу сейчас. Я хочу, чтобы ему было больно каждый раз, когда он видит эту шлюху, чтобы при взгляде на нее он вспоминал меня.

Пошло всё к чёрту!

Он молчит, лишь дергается всем телом, когда тяжелая вешалка обжигает его ягодицы. Плюс для него, что она круглая, а не с острыми углами.

Я бью его. Не шлепаю. Сильно и долго. И не испытываю ни капли радости, лишь потому, что я действительно наказываю его за дело. Мне самой больно. За него. За себя. За ситуацию. За свое бессилие.

— Пожалуйста, хватит! Достаточно! Умоляю!!! — он отскакивает от дивана, падая мне в ноги, и зацеловывает их, рыдая. — Простите. Простите, но я больше не могу. Не могу. Красный. Не могу...

— Больно, Котёнок?

— Больно!

— Мне тоже было больно. Не она обнимала моего Котёнка. Мой Котёнок обнимал её, — я смотрю ему в глаза, оттянув за волосы, и он тяжело сглатывает, кивая. Слезы градом катятся по его милому лицу. — Поднимись.

Он стоит посреди моего кабинета, со спущенными штанами, и рыдает, даже не смотря на меня.

Не сожалею, когда смотрю на его ярко-красную задницу, на которой проявляются гематомы и остались красные ссадины.

— Не попадайся мне на глаза, если это не касается работы. Понятно?

— Д-да, мисс Стил.

— А это тебе подарок, Котёнок, от твоей Госпожи.

Я делаю с ним то, что никогда не делала с другими вне игровой.

— Это называется клетка. Другими словами, пояс верности.

Натягиваю саму клетку на Котёнка и защелкиваю её за яичками, надев маленький замочек.

— Она пластиковая, не металлическая. Но всё равно, не забывай обрабатывать, чтобы не было инфекции. Одевайся.

Он натягивает брюки, взвизгивая, когда ткань сильно облегает его израненную задницу, но молчит, хоть я и чувствую, как ему хочется высказаться.

— Котёнок, — жалость побеждает во мне, сменив и эйфорию, и ярость, поэтому я подхожу к нему, желая обнять и успокоить, но он отшатывается от меня.

— Не сегодня. Красный, если вам так угодно, Госпожа.

Он буквально плюет эти слова мне в лицо, утерев свои слезы, и быстрым шагом покидает мой кабинет.

По крайней мере, он сказал "не сегодня", а не "пошла к чёрту, умалишенная сука".

Мне его жаль. Но я не сожалею.

Меня немного расстраивает лишь то, что не на кого отвлекаться на этой неделе, пока Трой здесь.