Дик Адвокат и Гус Хиддинк. Невероятные приключения голландцев в России
Шрифт:
И вот уже впервые в российской истории у нашей сборной появился шанс отыграть ровно год без единого потерянного очка в официальных матчах: в Дортмунде мы уступили 11 октября 2008-го. А с тех пор выиграли шесть матчей из шести с общим счетом 15:1.
В 2008 году нас кое-кто в Старом Свете еще считал выскочками. И ставил в один ряд с европейскими командами, которые добились неожиданных успехов на мировых и европейских первенствах, а на следующий турнир даже не отобрались.
Россия, как тогда казалось, выбрала другой путь. Достаточно было сравнить три потерянных ею очка в нынешнем отборочном цикле с 12 в квалификации к Euro-2008 и 13 – к ЧМ-2006. Не хотелось, чтобы эта впечатляющая статистика оказалась испорченной. Верно сказал Хиддинк:
Жизнь покажет, что рядом с черным установлен коварнейший капкан…
Часа через три после окончания матча я выходил из метро в столичном районе, не самом близком к Лужникам. И первое, что услышал на улице, – как скандируют: «Рос-си-я! Рос-си-я!» За десять минут пешей дороги домой возгласы эти повторялись не раз.
«Глас народа – глас божий», – любил повторять Николай Старостин. Если бы сборная России 10 октября провалилась, такого настроения на улицах наверняка не было бы. Можно сколько угодно говорить, что в 2002 году во время печальной памяти трансляции на Манежной площади матча Япония – Россия арматура и прочие орудия разрушения были подготовлены заранее, но покажи тогда российская команда достойный футбол – вполне возможно, что ничего бы и не случилось. Так, как не случилось в Москве вечером после игры с Германией. Если люди скандируют: «Россия!», когда эмоции объективно уже должны идти на спад, – значит, увиденное им понравилось.
А мне – нет. Точнее – не совсем. Покривлю душой, если скажу, что эти послематчевые народные гулянья меня не удивили. Мне казалось, что Euro-2008, да и отборочный цикл ЧМ-2010 создали у нашего болельщика такой уровень требовательности, при котором домашнее поражение (первое, к слову, с октября 1998 года, когда команда Анатолия Бышовца уступила французам – 2:3) в официальном матче, да еще ключевом, будет воспринято по крайней мере сдержанно, без восторга. То, что я увидел, не может называться реакцией болельщиков одной из ведущих футбольных стран мира. Они поражениям, пусть и достойным, не радуются.
Говорю я, однако, не только и не столько о счете. Да, уровень у нашей команды был виден, она играла совсем не «по-деревенски». Не было ни беспомощности в атаке, ни бессмыслицы в середине поля, ни паники в обороне. Очень неплох был второй тайм, а за неназначенный тысячепроцентный пенальти на Быстрове (аршавинский выглядел куда менее явным) судье Бузакке надо скинуться на очки с мощнейшими линзами.
Все это так. Но чтобы побеждать немцев, у которых мы не выигрывали никогда, сборная России должна выходить на игру – как на последнюю. Земля обязана гореть у нее под ногами.
А она – не горела.
Разве что у Быстрова. Идея Хиддинка с его переводом на левый фланг со следствием в виде красной карточки Боатенгу имела все шансы стать определяющей в матче. И стала бы, будь у нас в этом поединке по степени куража и самоотречения одиннадцать Быстровых. Ни к кому нельзя было предъявить претензий по самоотдаче. Но самоотдача и самоотречение – явления разного порядка.
Можно, конечно, говорить, что сборная Германии тоже не лыком шита. Что это одна из лучших команд мира, и с какой, мол, стати мы должны были рассчитывать, что Аршавину и К° дадут разбежаться? И это так. Однако чтобы такая махина, как немецкая сборная, дала слабину, ее надо было заставить это сделать. Ошеломить, обрушиться, прыгнуть за пределы возможностей. Как с Голландией в четвертьфинале Euro. Но этого не было. Наша команда, судя по академичному началу, решила выиграть у немцев на классе. А когда в перерыве поняла, что так быть не может, и во втором тайме взяла-таки быка за рога, оказалось уже поздно.
Россияне, конечно, не опустились ниже определенного и достаточно высокого уровня. И наиграли на ничью, которая была бы куда более справедливым результатом, чем поражение. Но ничья нас не спасала. А победы мы не заслужили.
Далее. Выиграть матч у соперника такого
уровня можно лишь в том случае, если реализуешь голевые моменты. На дистанции в шесть минут Быстров свой момент упустил, а Клозе свой – реализовал.В те дни цех российской спортивной журналистики отмечал 90-летие со дня рождения Льва Филатова. Утром в день матча Россия – Германия этому событию был посвящен футбольный турнир. И в связи с этим уже после матча мне вспомнились строки из книги мэтра «Наедине с футболом»: «Когда произносят фразу: „В футбол играют люди“, подразумевают, что не офсайдом и пасом он жив, что выражены в футбольных движениях движения человеческой души».
Полагаю, что к поединку Россия – Германия эти слова, написанные больше 30 лет назад, имели самое прямое отношение. Чтобы одержать первую в истории победу в официальном матче над немцами, движений душ игроков нашей сборной в Лужниках оказалось недостаточно.
Кстати, на матче с Германией в Лужниках было много, очень много политиков, вероятно предвкушавших громкий успех.
Был там и лично председатель правительства России Владимир Путин. Люди, находившиеся в VIP-ложе, рассказывали знакомым коллегам из другого издания, что якобы, уходя, он бросил фразу: «Когда будете выигрывать – тогда в следующий раз и приглашайте».
В итоге на домашний матч со Словенией из высших руководителей страны не придет никто, а в Марибор поедет президент Дмитрий Медведев. Можно представить, с какими чувствами он, первый человек самой большой по территории страны на планете, будет оттуда уезжать…
Увидев меня через день после субботнего матча с немцами в заранее оговоренное время в холле Grand Marriott, Гус Хиддинк вдруг начал задавать мне те вопросы, которые вообще-то обычно задают репортеры. Как настроение, как провел день после матча и даже – хорошо ли спалось…
Хиддинк никогда не спрашивает только из вежливости – и с интересом выслушал краткий рассказ о великолепном воскресном концерте Александра Розенбаума, страстного поклонника футбола. А потом выдумал за меня первый вопрос интервью, и я лишь повторил за Хиддинком:
– Вам-то как спалось после субботнего матча?
– Я даже после побед, даже самых ярких, засыпаю с большим трудом, – последовал ответ. – А после поражений – тем более. Проходит много часов, прежде чем удается сомкнуть глаза. После поединка с Германией, думаю, заснул где-то между четырьмя и пятью часами утра.
– А как провели выходной?
– Спал чуть ли не до пяти часов вечера. Затем какое-то время думал, писал, анализировал. Потом прекрасно поужинал – и на этом день завершился.
– По-вашему, сборная России заслуживала победы?
– «Заслужить победу» и «выиграть» – разные вещи. Мы – не выиграли. Победитель не определяется по таким критериям: «Кто был более изобретателен?», «Кто создал больше моментов?». Все эти показатели были в нашу пользу. Но немцы не мыслят такими категориями, как зрелищный футбол. Им просто надо выиграть. И они в своем прагматичном стиле справились со своей главной и единственной задачей.
– Как отреагировали на поражение футболисты?
– Когда я начинал работать в России, мне казалось, что футболисты не проявляют особой реакции ни на победы, ни на поражения национальной команды. Выиграли – о’кей, проиграли – с кем не бывает. Но теперь все иначе. После матча вся команда, без единого исключения, сидела в раздевалке, опустив головы и словно окаменев, на протяжении длительного времени. Полчаса, а то и больше, никто не шел в душ, почти ничего не говорил и даже не двигался. Они были по-спортивному разочарованы, страшно разочарованы. И мне это очень понравилось, потому что означало: эти люди не хотят испытывать такое разочарование часто.