Дикарь
Шрифт:
Много времени вскрытие не заняло.
— Пожалуй, — задумчиво произнес маг несколькими часам позже. — Пожалуй, я могу с уверенностью заявить одно. Этот мужчина стал жертвой той же силы, что и женщина. Взгляните.
Он поднял печень, которая была больше первой, но также черна.
— Те же язвы, те же очаги мертвой плоти. Его кости ко всему сделались тонкими. Такое бывает у стариков, но еще недавно этот мужчина выглядел совершенно здоровым. А его сердце? Оно поражено, как и все тело. Это ведь не проклятье?
— Нет.
— И я не вижу признаков. Да… но вы мне объясните?
— Скорее уж, — Верховный сумел выдавить
Он пошевелил пальцами.
И подумал, что совсем скоро золото доберется до локтя. А потом и выше. И… и когда он, Верховный, весь превратиться в золотого человека?
Что с ним станет?
А с императором, который, возможно, уже стал кем-то, кого вовсе человеком нельзя назвать. И как быть?
— Вы… — маг облизал пересохшие губы. — Ирграм говорил, что у вас имеются книги древних. Я могу на них взглянуть? Не то, чтобы я уверен, но… опыт показывает, что любая мало-мальски серьезная дрянь, уж извините, происходит оттуда. И быть может, нам удасться найти упоминания.
И способ защиты.
Было бы неплохо.
Глава 52
Человеческий город встретил суетой и обычной вонью. Над сточными канавами роились мухи. Что-то гнило, что-то горело, источая смрад едва ли не больший, чем исходил от рва. Ирграм поморщился и извлек из кошеля склянку с воском. Пропитанный розовым маслом, тот позволял немного сгладить отвратные запахи города.
Суета.
Узкие ворота. Стража, которая не столько следит за порядком, сколько собирает мзду. Сцепившиеся телеги. Тявкающая собачонка, что забилась куда-то под днище. Ругань.
Вонь.
Монеты падают в протянутую ладонь. И стражник привычно убирает их в сумку, машет рукой, мол, проезжайте.
В городе не легче.
Эта теснота, эта бестолковость, запахи и люди, которых слишком много, раздражают несказанно. Но постоялый двор находится быстро.
— Тут остановимся, — Ирграм спешивается первым и мелькает мысль, что в кои-то веки он не обуза. Его спутники не сказать, чтобы вовсе растеряны, для этого нужно что-то больше, чем мелкий городишко, скорее уж чувствуется, до чего непривычно им здесь. — Я прогуляюсь на рынок, узнаю, кто заверяет сделки. И были ли караваны. И если были, то на рынке можно узнать, куда ушли и когда.
Он потер лоб.
— Город не так велик. И девочку наверняка запомнили бы.
Жарко.
Солнце, разбиваясь о крыши, все одно палит. Каменные стены вбирают жар, отчего на улицах становится совсем уж невыносимо.
— Мне было бы интересно посмотреть на ваш город, — жрец кинул поводья одному из мальчишек, что вились во дворе, поджидая гостей. — Если вы не возражаете.
Вряд ли возражения Ирграма нашли бы понимание. Поэтому он склонил голову:
— Буду рад.
Помимо жреца сопровождать вызвались еще двое, что, безусловно, было лишним, ибо в подобном городишке вряд ли бы нашелся безумец, рискнувший бросить вызов магу. Но с другой стороны, отчего бы и нет.
До рыночной площади добрались быстро. Здесь шум сделался почти невыносимым, а вонь обрела новые оттенки — свежего и не слишком свежего мяса, рыбы, которую разделывали тут же, выбрасывая потроха на камни, где за них дрались кошки, собаки и грязные люди.
Орали торговцы. То тут, то там в общий смрад вплетались ноты драгоценных масел.Визжала свинья.
Квохтали куры в клетках.
Жрец крутил головой, не скрывая своего любопытства.
— У вас иначе? — Ирграм прищурился, примеряясь к этому человеческому морю, которое предстояло пересечь.
— В том и дело, что нет. И это само по себе удивительно. Премного удивительно…
Рабами торговали тут же. Пара навесов и люди, что сидели под ними, не делая попыток убежать. Низенький стульчик, на котором кое-как устроился управляющий. Был он худ и грязен, и от рабов отличался лишь отсутствием ошейника.
— Доброго дня, — Ирграм вежливо поклонился, чем заработал ответный, куда более почтительный поклон. — Уважаемый, не будете ли вы столь любезны помочь мне в одном маленьком, но весьма важном деле?
Серебряная монетка мелькнула в пальцах.
А жрец благоразумно отступил в тень, как и те, кто сопровождал его.
Выяснить все удалось довольно быстро. Старый Архам не только торговал на рынке, на котором провел всю, почитай, жизнь, а потому знал его едва ли не лучше, чем собственный дом. Старый Архам имел сыновей, что продолжили благое дело, а еще и многих, весьма многих людей, которым он когда-либо помогал. И не только. Две золотых монеты, и вот уже мальчишка-раб спешит, торопится привести благородных господ к дому мага, который и заверял сделки.
Еще пара монет, и маг — старый обрюзглый, но вполне довольный тихим своим бытием, — раскрывает страницы толстой книги.
Выписка.
И слова.
— Юный барон был весьма нетерпелив, да. Помнится, он еще изволил проявлять недовольство.
Маг качает головой.
Его пальцы поглаживают ровные строки. Магическая печать цела, Ирграму не нужно касаться страниц, чтобы ощутить его.
— Ритуал?
— Проводил не я. У барона имелся собственный маг. Я лишь снял первичную привязку по просьбе торговца. И остальное тоже.
В книге не было имен.
И вправду, кто будет беречь имя раба? Но вот описание имелось.
Особь женского полу.
Вес.
Рост.
Особые приметы. Рисунок, который на страницы перенесли со всем тщанием, ибо с несознательных рабов порой станется убежать. Или же бывают умельцы, что чужих уводят, особенно ценных.
Жрец цокнул, рисунок увидев, и напрягся.
— Скажи, — очередная монета покатилась по столу, чтобы исчезнуть под пухлой рукой. И во взгляде мага прибавилось доброжелательности и понимания, а с ними — и желания помочь коллеге в маленькой его проблеме. — Это дитя было здорово?
— Совершенно.
Полукровка.
Согласно записи. И протокол осмотра имеется, где обязаны были бы быть указаны недостатки. Не так уж часто оплачивают подобную услугу, однако ныне покупатель расщедрился.
— Несомненно, — маг провел ладонями по грязноватым одеждам. — Я лично осмотрел его. В том числе и зубы.
Жрец сказал что-то тихо и в сторону, к счастью, на своем языке.
— Будут проблемы? — уточнил маг.
— Дитя было украдено, — Ирграм подумал и решил отвечать правду. Почти. — И родичи его пребывают в печали. Их гнев готов пасть на головы похитителей, однако они понимают, что не все люди, с коими меня сведет судьба, виновны. И потому будут весьма благодарны тем, кто поспособствует возвращению юной госпожи домой.