Дикарь

— И как я это должен сделать?! Я же ничего не знаю!

— Для надлежащего исполнения приказа Штаба в вашу, майор, нейроструктуру были внесены соответствующие изменения. Все необходимые базы знаний и оборудование на станции в наличии. Проблема только в сырье и расходных материалах, но для их пополнения на борту станции располагается промышленный комплекс широкого профиля и восемь единиц кораблей-добытчиков. — Я аж застонал от нехороших предчувствий.

— А в отставку подать никак нельзя? — с надеждой спросил я.

— Можно… после выполнения последнего задания Штаба. — МНЕ кажется, или этот ИскИн умеет язвить?

— И на сколько же это я тут застрял? У меня же контракт! Через год-полтора, а может быть и раньше, в систему прилетит корабль, а меня на планете нет! Стоп! А в какой системе находится станция?

— Станция расположена в системе ЗСК 134-13.

— Не может быть! Вся система Хариба изучена и на сто раз просканирована, в ней нет и никогда не было никаких искусственных сооружений, даже их следов. — Мне показалось, что ИскИн чуть-чуть замялся.

— Майор, сейчас вы этого не поймете… но я вам со всей ответственностью заявляю, что станция находится в указанной мной системе, просто она… как бы это вам сказать, изолирована от реального пространства.

— Что, станция находится в подпространстве?!

— Скорее в… «надпространстве». — О чем-то таком я слышал еще в Институте, обкатывали там теорию «слоистого пространства», по которой получалось, что наше, реальное, пространство занимает как бы промежуточное место между подпространством и надпространством, но очень уж необычными, даже по сравнению с подпространством, по этой теории свойствами должно обладать надпространство, чтобы реально существовать.

— Но ведь меня в любом случае станут искать!

— Не станут, — печально сказал ИскИн.

— Почему?!

— Посмотрите, это планета 147-36-983 в системе ЗСК 134-13, или планета Сицила в система Хариба, как вы, майор, привыкли ее называть. Это реальная картинка того, что в данный момент происходит на планете. Вам очень сильно повезло, что вам удалось активировать транспортную систему, что вам попался ККМ…

— И что это?! — в ужасе воскликнул я, наблюдая за творившимся на поверхности планеты сумасшествием.

— Энергетический шторм. Приблизительно каждые две тысячи циклов планета подвергается подобному катаклизму. Практически все живое, что не смогло или не захотело зарыться в грунт на полтора-два метра, уничтожается. В среднем выживает полтора-два процента фауны и около десяти-двенадцати процентов флоры.

— Этого не может быть! На планете есть многочисленные следы, пусть и примитивной, но достаточно развитой цивилизации, чтобы пройти этот путь людям потребуется намного больше, чем две тысячи лет, в разы, на порядки.

— Да, раньше, еще до войны, на планете существовала цивилизация людей, которую очень часто посещали научные экспедиции Объединенных Миров, у нас с местными аборигенами даже были установлены дипломатические отношения, ведь, несмотря на кажущийся примитивизм этой цивилизации, они были достаточно развиты, чтобы их воспринимали как равных. Дело в том, что они выбрали несколько иной от технологического путь развития, и даже Объединённым Мирам было чему у них поучиться. Достаточно сказать, что транспортная система, которой вы воспользовались, была построена именно с помощью местных, точнее, наоборот, ее построили местные с небольшой помощью. А расположена она была на территории Академии Нестандартных Технологий при Правительстве Объединенных Миров. В ней проходили обучение лучшие из лучших, а девяносто процентов преподавателей были, опять же, из местных.

— Как-то плохо сочетаются мечи и копья и обучение представителей высокоразвитых цивилизаций, — с ноткой недоверия сказал я.

— В Академии учили использовать внутренние силы человека и иных разумных. Учили управлять внешними и внутренними потоками энергий. У меня нет полной информации по учебному процессу в Академии, но то, что мне известно, поражает и вызывает страх.

— Ясно, биологический путь развития… хотя, нет, наличие пусть и простейших технологий обработки металлов, дерева и камня, плохо с этим согласуются. Тогда что же?

— У меня нет такой информации. Могу сообщить лишь одно, во время войны, когда в эту систему пришли спохлоты, чтобы дать местным время на эвакуацию, Объединенные Миры пожертвовали половиной Третьего Флота. Конечно, не всех, далеко не всех удалось эвакуировать, но все же немалая часть аборигенов сумела воспользоваться транспортной системой. К сожалению, это вызвало перегрузку в ее энергетических сетях и система вышла из строя, а восстанавливать ее уже было некому и некогда.

— А как местные называли свою планету?

— Тайрелин.

Пока суть да дело, за разговором прошло минут сорок, я уже более-менее оклемался, по крайней мере мог самостоятельно стоять, ноги хоть и дрожали, но держали. Легкий перекус мне ИскИн обеспечил прямо на месте, просто какой-то дроид приволок поднос с одной единственной чашкой на нем, в которой оказалась какая-то серая бурда, такая же противная на вкус, как и на вид. Но делать нечего, пришлось есть, хотя у меня в рюкзаке еще и остались пайки, вот только где они и тот рюкзак. После того, как я вполне добровольно залез в медкапсулу, ничего из своих вещей я так и не увидел. Пришлось мне намекнуть ИскИну, что ходить по станции, находящейся в космосе, да еще и не совсем исправной, в неглиже как-то неправильно. В итоге я стал счастливым обладателем комбинезона, больше напоминающего гимнастическое трико, нежели повседневную одежду. На мои возмущены крики ИскИн глубокомысленно заявил, что мне надо дождаться полной активации нейросети, а пока… марш-марш в спортзал. В общем, через час я уже во всю потел на беговой дорожке, приводя в порядок свой вестибулярный аппарат и привыкая к новым возможностям своего тела, которые меня, откровенно говоря, радовали. В конце концов, после почти четырехчасовой тренировки я был препровожден все тем же непонятным дроидом в каюту. Н-да, обстановочка более чем спартанская, узкая лежанка, стол и стул, причем, мне кажется, что два последних элемента мебели были притащены в мою каюту совсем недавно и, скорее всего, из разных мест. Никто в здравом уме не станет ставить к строгому рабочему столу изящный стульчик на резных ножках с бледно-розовой обивкой, место которому в будуаре какой-нибудь фаворитки Людовика ХIV, но никак не на борту космической станции.

— ИскИн, а сколько времени продолжалась восстановительная процедура?

— Сто восемьдесят три часа сорок восемь минут и сколько-то там секунд. Могу сказать точно.

— Нет-нет, этого достаточно! А это вообще-то долго или нет?

— Это очень долго, принимая во внимание, что все органы и конечности у вас были на месте, майор. Проблема была в том, что ментальная область вашего мозга была повреждена, что очень сильно снижало ваши возможности. Восстановительная процедура именно этой области и потребовала времени.

— А мы с тобой общаемся мысленно или ментально?

— Общение между разумным и Искусственным Интеллектом возможно только ментальными посылами. — Ага, логика какая-то в этом есть, человек мыслит по принципу речи. Ментальный посыл информации не требует построения фраз, а использует готовые образы.

После душа и очередной чашки серо-буро-малиновой бурды я завалился на лежанку и призадумался. Слишком уж много нестыковок в повествовании ИскИна, да и во всем произошедшем. Там, на планете, в крепости, так называемая транспортная система выглядела вполне органично и по месту, не вызывая неприятия. Тут же, на станции, та же самая система смотрится чужеродно, как нечто невписывающееся в общий антураж. И еще, время… пусть будет шесть тысяч лет… Да за это время здесь все должно рассыпаться в прах, а сам ИскИн полностью деградировать как любое высокотехнологичное оборудование. Хотя… нет, изделия на кремниевой основе и стекло стабильны до миллиона лет, пластиковые бутылки вечны, они вообще не подвержены естественному разложению. Здесь преобладает пластик, работают механизмы и приборы, есть энергия. И опять нестыковочка, уход и ремонт требуется даже в режиме консервации. Выработка электроэнергии требует топлива.