Дикарка для Хулигана

Вижу, что ему очень плохо и держится он уже из последних сил, поэтому молнией бегу за аптечкой, столкнувшись на лестнице с близнецами.

— Даня! — окликает Ник.

— Не сейчас! — буркаю на бегу.

Собираю всё необходимое и возвращаюсь. Обрабатываю раны, шёпотом матеря братьев.

— Диана, я же просил. — сипит Гора.

Вскидываю на него пылающий взгляд и шиплю:

— Сколько ты ещё будешь в крови из-за них? Я же просила не трогать тебя, но им похеру.

— Дикарка, успокойся. — кладёт ладонь мне на щёку и поглаживает подушечками пальцев. — Ты же прекрасно знаешь, что по-другому нельзя было. Я ещё легко отделался. Что ты наговорила Нику? — голос опять срывается на хриплый протяжный кашель.

— Сказала, что они знают моего парня и что я его люблю. И если они сделают больно ему, то и мне тоже.

— Нереальная моя. — проводит кончиками пальцев по ключице. — Почему не подождала, пока я очухаюсь? — шмыгает носом, и я подаю ему салфетки.

— А почему ты приехал в таком состоянии?

— А как я мог тебя оставить отбиваться ото всех одной? Я никогда тебя не оставлю. Ни-ког-да. — по слогам прибивает и подтягивает меня ближе. — Запомни, Диана, я всегда буду рядом, когда нужен тебе. Чем бы ни был занят. Как бы ни было хуёво. — шепчет прямо в губы. — Ты не одна, Котёнок.

— Знаю. — отбиваю так же тихо.

Егор отодвигается назад и тянет меня за собой, вынуждая оседлать его. Впрочем, это я делаю с удовольствием. Медленно завожу пальцы в волосы от висков до самой макушки и жадно его целую. Как только наши языки касаются друг друга, обоюдно вздрагиваем и покрываемся мурашками. Как в первый раз. А вообще, каждый наш поцелуй, прикосновение, взгляд — первые.

Северов медленно сползает языком от моих губ по подбородку. Откидываю голову назад, подставляя ему горло. Он скользит влажной плотью до впадинки и прихватывает губами шею сбоку. Нежно пощипывает. Толкается бёдрами вверх, вжимая мне между ног неустанную эрекцию, и хрипом вбивает в ухо:

— Как же я хочу тебя, Дикарка. Пиздос просто.

— Так в чём проблема, Егорчик? Возьми. Я тоже хочу. — шепчу ему в волосы, пока он терзает мою шею.

Ответом мне служит приступ кашля и шмыгание носом. Северов сталкивает меня на постель рядом с собой и отворачивается, продолжая хрипеть. Как только кашель останавливается, я тащу его к себе, заставляя лечь. Он подтягивает одеяло и обнимает за плечи.

— Может, тебе чай принести? Или тёплого молока с мёдом?

— Нет, Ди. Мне просто надо поспать.

— Ты и днём так говорил, а только хуже стало.

— Диана, от того, что я сейчас напьюсь какой-нибудь херени, эффекта не будет.

— Тогда спи.

Отключается он, что совсем не удивительно, всего за несколько минут. У меня сна ни в одном глазу, поэтому осторожно выбираюсь из его объятий и спускаюсь вниз. Бесцельно брожу по дому, не зная, чем себя занять. Все уже разбрелись по комнатам, потому что завтра вставать на работу и учёбу.

Поднимаюсь обратно наверх, всё ещё не веря в реальность того, что случилось чуть больше часа назад. Нам больше не надо скрываться и врать. Мне не придётся придумывать причины, чтобы сбегать к Егору. И НикМак отреагировали на самом деле достаточно спокойно. Всё могло бы быть куда хуже. Всё же хорошо, что они узнали всё, когда рядом была вся семья, и папа с Андреем дали нам необходимую передышку, когда скрутили их.

Уже возле спальни сталкиваемся с Максом. Он изучающе смотрит на меня исподлобья, подвернув губы. Я тоже оглядываю его лицо и шумно выдыхаю. Цепляю за запястье и тащу в ванную.

— Я так понимаю, что тебя Ник лечил? — буркаю, пока брат садится на стиральную машину.

— Ты же отказалась. У тебя теперь… — уловив посыл, который я вкладываю в злобный взгляд, обрывается. — Егор. — скрежещет зубами.

— Макс, не надо опять начинать. — прошу тихо, срывая с виска криво налепленный пластырь. — Всё уже решено. Можешь злиться и психовать сколько влезет, но не смей его трогать.

Брату тоже нехило досталось. Под глазом огромный "фонарь", веко опухшее, на левом виске глубокая царапина и синяк, нос разбит, верхняя губа тоже в двух местах.

Промываю ссадины и смазываю мазью синяки. Так и подмывает надавить посильнее. Впрочем, это я всё же делаю, когда он со злостью выпаливает:

— В прошлую пятницу я видел этого… друга в клубе. Он какую-то девку целовал. А разве ты не с ним была в те выходные? — добивает едко.

От неожиданности поднятой темы и череды неприятных воспоминаний с такой силой давлю ему на глаз, что ещё немного и он просто лопнет. Максим отталкивает мою руку и матерится, а я сжимаю челюсти.

— Я была там. И он её не целовал.

— Да неужели? — подбивает брат. — Кажется, у нас с Ником и Тимой групповая галлюцинация была.

— Кажется, у тебя лишние зубы выросли. — шиплю, сгребая пальцы в кулаки. — Это была Лика. Моя подруга. А видели вы тоже самое, что и я. Его спину. Он специально так стал, чтобы вы подумали, что они целуются.

— Это он тебе сказал? — продолжает делать попытки вбить между нами клин, но я не поддаюсь, пусть хочется втащить ему по физиономии со второй стороны, чтобы лицо было пропорциональнее.

— Макс, ты реально думаешь, что я такая тупая? — решаю, что сказать правду будет лучшим вариантом. Хватит уже лжи. И так наворотили. — Хочешь правду? Получай. В тот момент я подумала то же самое, что и вы. Я не знала, что вы там и почему Егор это делает, поэтому закатила ему фееричный скандал. Он обрисовал все аргументы, и я ему поверила.

— Вот так просто? — тащит вверх бровь и тут же кривится от боли.

— Вот так просто. Сам подумай. Какой смысл ему было целовать её прямо у меня на глазах? Если бы он не хотел быть со мной, то просто послал бы. Но мы вместе. Всё время. Даже когда расходимся по домам, постоянно на связи. Он не ходит по барам. Не ездит без меня в клубы. Если хочешь, то я могу показать наши переписки. Нам нечего больше скрывать.

Он ничего не отвечает, но жуёт губы, что говорит о том, что мне он не верит и злится. Какое-то время продолжаю лечение в тишине. Когда обрабатываю разбитые костяшки пальцев, он рвано вдыхает и дробью выпускает переработанный кислород.

— Значит, и правда любишь? — выписывает, глядя куда-то в стену.

— Да, братишка. Люблю. И Егор меня тоже.

— Уверена?

— А стал бы он заявляться к нам домой с температурой под сорок, чтобы получить по морде, если бы это было не так?

Брат снова вздыхает и смотрит мне в глаза.

— Больше никакой лжи? — сипит, цепляя мой взгляд.

Смотрю чётко в его глаза, давая понять, что я полностью открыта.

— Никакой. Только правда.

— Тогда ответь мне на один вопрос. — дожидается, пока я кивну и продолжает. — Вы реально не?.. Всё это время?

Только потому, как он прячет глаза, а его щёки заливает краской, понимаю, что он имеет ввиду. Самой стрёмно говорить об этом с братом, но я должна постараться сохранить их дружбу.