Дикарка для Хулигана

Со слезами на глазах убегает наверх. Наблюдаю за ней, пока не исчезает за стеной. Стоя спиной к Ди, кривлюсь от той мерзости, которую вытворяю. Оборачиваясь, набрасываю маску похуиста. Упираясь одной рукой на дверь, приваливаюсь к ней всем телом. Взгляд на Диану, и не только всё бешенство тухнет, но и решимость играть в эту конченную игру. Позволяю векам упасть вниз и сиплю сквозь сжатое горло:

— Зачем ты здесь?

— Извини, что помешала. Опять. — улыбка шире, в интонациях ирония, а в глазах тьма. — Всего минута, Егор, и я уйду. В этот раз навсегда.

Вот только я хочу совсем другого, но ни на секунду не забываю, что не имею на это никакого права.

Она стоит под потоками дождя. Вижу, что её колотит от холода. Волосы свисают под тяжестью воды, как и одежда. Липнут к телу. Губы синеют.

Взгляд ей за спину, и желание придушить эту девчонку становится нестерпимым.

— Ты на мотоцикле приехала? — гаркаю, сверля её глазами.

— И что с того? Говорю же, что это срочно, а на звонки отвечает твоя девушка.

— Твою мать, Дикарка. — выбиваю задушено.

Рывок вперёд. Хватаю её за руки и затягиваю внутрь, впечатывая в своё тело. От удара из её лёгких вылетает воздух, но она сразу же упирается ладонями в грудную клетку, отталкивая. Отпускаю и сам делаю шаг назад. Изначально плохая идея была, но, сука, не сдержался.

— Она мне не девушка. — обрубаю, опуская глаза вниз и изучая рисунки на паркете.

— Значит, очередная любовница. Да и вообще, какая разница? — вот вроде и похеру ей, но в голосе слабая дрожь и, кажется, ревность.

Вашу налево…

— Блядь, большая. Ирка — невеста отца. — скриплю зубами, но всё так же не рискую взглянуть на Дианку.

— И чем же ты был так занят с невестой отца? Или хочешь сказать, что не она взяла трубку?

— Так, стой, Ди. — выбиваю, сжимая ладонями её лицо. Предпринимает попытку увернуться, но я давлю чуть сильнее. Как только сталкиваемся взглядами, прошибает. Неумолимо. Навылет. Смертельно. Без шансов. Не могу я ей врать, глядя в глаза. Не выходит, сука, как ни стараюсь. Не хочу я видеть слёзы у неё на ресницах. Не могу. — Диана, — хриплю на выдохе, — она взяла трубу, потому что я попросил её об этом. — не вся правда, конечно, но и ложью это не назовёшь, а больше Ди знать и не стоит.

Блядь, почему я не могу рядом с ней оставаться тем дерьмом, которым являюсь с другими? Стоит сказать ей, что ебу отцовскую невесту, и она поймёт, насколько я тварь. Но я, блядь, не могу. Не хочу, чтобы она это знала.

— Зачем? — шелестит, вскидывая взгляд вверх.

Веду подушечками больших пальцев по её мокрым от дождя скулам. Ощущаю холод кожи, дрожь тела и тепло дыхания. Она всего на мгновение опускает ресницы, а потом снова инициирует зрительный контакт. Принимаю его и говорю как есть:

— Ты и сама всё понимаешь, Дикарка.

Закрывает глаза и переводит дыхание, кивая. Пока она не смотрит, сглатываю образовавшийся в горле ком.

— Чтобы я оставила тебя в покое?

Глаза в глаза. Прямо и чётко. Бесстрашно. Со смыслом.

Спускаю руки на её плечи и прибиваю к себе. Кожа и штаны мгновенно намокают. Веду ладонями по напряжённой спине. Её руки ложатся мне на бёдра так, что несколько пальцев остаются на резинке штанов, а часть на голой коже, которая тут же покрывается мурахами.

Блядь, эта ненормальная мчала на байке под дождём среди ночи. Вот только зачем?

Едва собираюсь спросить, как она переворачивает с ног на голову не только весь мой мир, но и все принципы, установки, мысли. Всю мою жизнь она меняет всего тремя словами. Поднимая голову, жарко шепчет прямо в ушную раковину:

— Я не боюсь.

— А стоит. — обрубаю с закрытыми глазами.

— Знаю.

— Тогда бойся. — сильнее сжимаю веки, пока перед глазами не появляются яркие вспышки.

— Не могу. Не хочу бояться, Егор.

— А чего ты хочешь?

Ведёт рукой вверх, пока не останавливает там, где колошматит озверевшее от её слов и близости сердце. Глаза в глаза. Нет, глубже. Туда, где только чернота, но она будто не видит её. Отказывается верить в её существование.

— Дай нам шанс. — шуршит совсем тихо, а моя броня с оглушающим звоном рассыпается вдребезги.

Загребаю воздух до внутреннего давления, отталкивая её от себя.

Нельзя, сука, нельзя. Хочу… Нет, не просто хочу. Я об этом мечтаю. Но как научиться сдерживать свою звериную сущность и не причинять боли своей Дикарке?

Своей?

Моей!

Замираем. Не дышим. Не моргаем. Даже её тело перестаёт дрожать.

Я сдаюсь ей, и она это видит, понимает. Мягкая улыбка сдаёт её с головой.

Маленький шажок навстречу мне. Мой навстречу ей. Сталкиваемся. Телами. Душами. Сердцами. Разгораемся. Пылаем в огне. Взрываемся.

Не могу я ей сопротивляться, сколько бы не тратил на это сил. На расстоянии пусть и сложно, но удавалось. Но когда она настолько близко, что я ощущаю не только её запах и дыхание, но и тепло, сдаюсь не только ей, но и этому странному притяжению и своим чувствам.

Слишком медленно поднимаю руку и касаюсь её пальцев. Кончиками веду вверх, пока рукав промокшей насквозь куртки не тормозит мой порыв. Глазами слежу, как мурашки, расползающиеся по её коже, убегают туда, куда я не могу получить доступ.

Оба наблюдаем за моими действиями. Диана переворачивает кисть, подставляя мне ладонь. Спускаюсь уже по ней до самых подушечек. С громким, тяжёлым, обречённым выдохом подаюсь рукой вперёд. Пропускаю свои пальцы между её миллиметр за миллиметром от самых кончиков. Чувствую, как их простреливает током в тех местах, где соприкасаемся кожей. Как только между нашими ладонями не остаётся пространства, сжимаю пальцы. Дикарка тоже. Ещё какое-то время смотрим на наши сплетённые руки. Гладящие пальцы, размазывающие мою кровь, остающуюся на её тонких пальчиках.

Не давая себе отсчёта, поднимаю вверх и прикасаюсь искусанными за последние пару минут губами к каждому из них, ощущая вкус собственной крови. Оставляя её на губах.

Смотрим исключительно в глаза. Её грудная клетка быстро поднимается и резко опадает, но я не слышу ни звука втягиваемого воздуха, ни шумного выдоха.

Тишина… Гробовая и такая… комфортная.

В которой Диана подаётся вперёд, приподнимается на носочки и слизывает кровь с моих губ, а потом мягко целует. Со стоном боли оборачиваю второй рукой её спину. Придавливаю крепче к себе и отвечаю на поцелуй. Впускаю её в свой рот. Веду языком по её горячей влажной плоти. Обвожу кругами. Не просто сплетаемся, а будто одним целым становимся.