Дикарка для Хулигана

— Привет. — толкаю севшим полушёпотом ей в рот.

— Здоров.

— Серьёзно, Ди? — вытягиваю брови максимально высоко.

Понимаю, что многолетние привычки сложно искоренить, но опять она меня убивает этими своими пацанскими замашками в самые неподходящие моменты, такие как этот. То самая нежная и хрупкая девочка на свете, то хер от пацана отличишь.

— Ну, соррянчик. — делает шаг назад, разводит руками, одновременно пожимая плечами. — Я по-другому не умею.

И такой растерянной выглядит, что я с трудом сдерживаю приступ смеха.

— Значит, будем учиться.

Сжимая её талию, проворачиваю на сто восемьдесят, отчего её ноги заплетаются и Ди чуть не падает. Сдавливаю крепче и прижимаю спиной к тачке. Ловлю её руки, опускаю вниз ладонями к себе. Медленно сползаю пальцами по её кистям, пока не достигаю ладоней. Накрывая, сплетаю наши пальцы. Лишая возможности двигаться, толкаюсь навстречу, пока её мягкая грудь под тканью куртки не расплющивает о мою грудную клетку.

Поглощая ставшее нестабильным и дробным дыхание, пробегаю языком по уголку её губ, затем по второму, обвожу контур. Прорываюсь внутрь, где она долгожданно встречает и отвечает на ласку. Целую медленно, нежно, слегка касаясь, без напора, долго.

Она предпринимает попытку освободить руки, но я только сильнее сдавливаю пальцы. Разрывает поцелуй и сипит мне в рот:

— Хочу обнять тебя.

— Тогда поздоровайся нормально, Дикарка.

Расплывается улыбкой и шепчет, глядя исключительно в глаза:

— Привет, Джекил.

— А с чего ты взяла, что я сейчас не Хайд? — улыбаюсь в ответ, позволяя её ладоням заползти на мою шею и мягко её скрести, вызывая потоки мурашек, растекающихся по всей коже.

Да, теперь она постоянно так меня называет. Раньше это выбешивало бы меня до состояния неконтролируемой агрессии, но сейчас вызывает только улыбку. Как же прёт то, что мы оба переводим всё это в шутку. Вся тьма внутри меня начинает казаться призрачной, нереальной. Монстр и вовсе затыкается.

— Потому что, — толкает, облизнув губы, — Хайд так не целуется.

— И как же он целуется? — отбиваю с не сползающей с лица улыбкой.

— Он кусается. — голос садится до интимного шёпота, который не только мурах вызывает, но и желание, проявляющее себя в учащённом дыхании и крепком стояке.

— Так?

Наклонившись ниже, прихватываю основание её нижней губы. Медленно веду зубами вверх, пока между ними не остаётся только краешек. Усиливая хватку, оттягиваю максимально. Куснув ещё раз, отпускаю.

Её язык пробегается по мелким царапинам на губе. А потом и по моим губам, проталкиваясь внутрь.

Мы целуемся долго и жадно. Очень. Парковка пустеет, а наши языки живут своей жизнью. Опускаю руки на упругие ягодицы и вжимаю в её лобок каменный ствол. Дикарка царапает шею, отодвигая в сторону воротник рубашки. Пробегается ногтями по плечам и горлу. Мы едва не давимся слюной, которой слишком много. И воздухом, которого катастрофически не хватает. Её зубы постоянно прихватывают язык до сладкой боли. Она грызёт мои губы с такой жадностью, будто хочет меня сожрать, но, несмотря на это, себя я полностью контролирую.

Через "не могу" отрываюсь от неё, утыкаясь лбом в переносицу.

Лёгкие хреначат на надрыв. Она опускает взгляд на мой рот и зависает, прикрыв глаза. Когда и спустя минуты ничего не меняется, тихо выбиваю:

— Ты чего, Диана?

Взгляд в глаза. Немного растерянный, но прямой. Проводит пальцем по моим губам с лёгкой дрожью, размазывая нашу общую влагу, и шуршит:

— Люблю твои губы. — давит пальцем на нижнюю, загоняя его внутрь. Тут же облизываю и принимаюсь жадно сосать. Блядь, тащусь от неё до невозможности. — И то, — опять зрительный контакт, — что ты ими делаешь.

— Дикарка… — выдыхаю, но больше ничего не говорю, захлёбываясь в синей глубине.

— Я хочу, чтобы сегодня ты сделал мне приятно.

Как же меня вставляет её прямота. Сука, в жизни таких девственниц не встречал. Да и искушённых шалав, которые говорят всё, что думают, тоже маловато видел.

Сжимаю её запястье, вынуждая освободить мой рот. Вынимает фалангу с мокрым чмоком и тут же засовывает в свой рот.

— Блядь, Дикарка, кажется, и твои губам пора найти применение получше.

— В каком смысле? — опять глаза в глаза.

Веду подушечками по персиковой плоти. Собираю нашу слюну и толкаю её в рот вместе с двумя пальцами. Демоница без какой либо скромности ведёт по ним горячим языком. Скользит между. Сосёт жадно, будто лакомство. Заталкиваю глубже, почти до основания языка. Диана давится. Отступаю. Вынимаю, но она тянется следом, в одночасье сжимая тонкими длинными пальцами запястье. Подаваясь вперёд, направляет мою руку. Как только понимает, что глубже не может, отводит назад. Имитирует именно тот процесс, о котором я думал.

Наблюдаю за её действиями, едва не срываясь на стоны, потому что представляю, что она делает это с моим членом.

Каждую секунду этого странного и грязного процесса чётко в глаза смотрит, продолжая управлять моей кистью.

— Диана, — выдохнув, вырываю руку. Лоб в лоб. — хочу, чтобы ты сделала мне минет. Хочу почувствовать твои губы на головке, твой язык на уздечке, твой влажный жар на стволе. — рассекаю своими больными фантазиями.

Знаю, что она примет и это, раз смогла принять мою тёмную сущность. К тому же она и сама этого хочет. Уже ни раз не только словами говорила, но и действиями.

Время пришло.

На её скулах растекается розовая краска, но контакт неразрывный.

Блядь, какая же она необыкновенная. Моя Аномалия.

— Уверен?

— Уверен, Дикарка. Сделаю всё, чтобы сдержать своего монстра. Пора на новый уровень. Доверишься мне?

— Доверюсь, Егор.

— Ты хоть понимаешь, о чём я тебя прошу? — выталкиваю, сжимая ладонями её покрасневшее от возбуждения и смущения лицо.

Только на секунду взгляд отводит, возвращает обратно и кивает.

— Я кое-что почитала, изучила, посмотрела, так что знаю, о чём идёт речь.

— Почитала и посмотрела? Порнуху, что ли? — глаза сами в шары превращаются от её заявления. Она никогда не перестанет меня удивлять. — Серьёзно? — тащу вверх одну бровь.

— Я предпочитаю называть это — обучающими фильмами.

Не сдержавшись, начинаю хохотать. Она включается следом. Смеёмся на всё пространство.

Прижимаю к себе. Утыкается носом в шею. Ведёт губами, не переставая смеяться.

— Обожаю тебя, Диана. — вырывается неосознанно, и мы оба зависаем, перестав ржать.