Дикарка для Хулигана

Взгляд на окровавленные губы. Два шага назад.

Моя кровь… Её… На губах, которые касались с такой нежностью и неуверенностью… Из-за меня… в крови…

Нельзя трогать Диану. Нельзя делать ей больно. Её нельзя ударить, сжать до синяков, трахать до боли, кусать до крови. Только не её.

Она всего лишь запутавшаяся девчонка, которая не может разобраться в себе. Милая. Потерянная. Невинная.

Обеими руками хватаюсь за эту мысль. Вгрызаюсь в неё зубами.

Невинная… Нельзя…

Она не из тех девиц, согласных на всё. Я никогда не делаю больно тем, кто не хочет этого хотя бы на подсознательном уровне. Ди не такая.

– Егор? – сипит вполголоса, подходя ближе.

– Не подходи ко мне, дура, блядь! Уходи, Ди! Беги!

Сам иду назад, пока не чувствую твёрдую поверхность под спиной. Скатываюсь по ней, разрывая футболку и царапая кожу. Цепляюсь трясущимися пальцами в волосы, не прекращая борьбы с своей сущностью, чтобы не сделать больно Диане.

– Что с тобой? – трещит она, присаживаясь на корточки напротив меня.

– Блядь, Ди, уходи! – рявкаю, но вынуждаю себя не двигаться, сгребая волосы в кулаках. – Я не хочу опять это делать. Не с тобой!

– Что делать, Егор? Что происходит? Чем тебе помочь? – тарахтит, а в голосе реально переживание.

Вскидываю на неё взгляд, а в ответ она только опускается на колени и вцепляется в мои руки, разжимая пальцы. Заставляет отвести их в стороны. Обхватывает лицо ладонями и смотрит прямо в глаза. Никакого ужаса в ней больше нет, но влага никуда не исчезла. Как и страх.

– Егор, что я могу сейчас сделать? – проводит дрожащими пальцами по скулам. Гладит. Успокаивает, как дикого зверя. – Пожалуйста, скажи мне.

– У-хо-ди. – шиплю по слогам, но вразрез со словами не пытаюсь её оттолкнуть.

Закрываю глаза, чтобы не видеть жалости на её лице.

Я говорю ей гадости, делаю больно, а она жалеет меня. Что за девчонка?

С закрытыми глазами я не могу ничего видеть, но чувствую, как она подползает ближе и обнимает за плечи. Прикладывается щека к щеке и шепчет тихие успокаивающие слова в ухо, гладя по спине.

Понимаю вдруг, что приступ жестокости отступил. Впервые за годы, которые я с этим борюсь.

Меня начинает трясти. Сжимая челюсти, толкаю жёстко:

– Держись от меня как можно дальше. Не только сейчас. Всегда.

– Не могу, Егор. – качает головой, опустив её вниз. – Я не могу тебя оставить в таком состоянии. До моего дома совсем немного. Пойдём туда. Пожалуйста.

Поднимается, протягивая мне руку.

Вскидываю на неё потерянный взгляд.

– Ты боишься меня?

– Сейчас нет.

– А до этого боялась?

Она опять опускается на колени и ловит своими пальцами мои. Не только её руки дрожат, но и мои тоже. И всего трясёт.

– Да.

– А хоть можешь представить, что я хотел с тобой сделать? – рычу, вырываясь из её пальцев.

– Нет.

Лучше бы знала и сбежала, сверкая пятками.

– И ты всё равно приглашаешь меня к себе домой, где не будет никого, кроме нас. Ты вообще о последствиях думаешь?

– Я думаю о том, что не могу сейчас просто уйти и оставить тебя в таком состоянии одного. К тому же я понимаю, что…

Переводит дыхание и падает задницей на асфальт рядом со мной. Дышит тяжело и часто. Пальцами перебирает мелкие камушки, которые находит на земле.

– Что, Ди? – разрушаю молчание, поворачивая на неё голову.

– Что ты изменился в тот момент, когда я ударила тебя. Ты же из-за этого так взбесился, да? Из-за удара?

Блядь, и что мне сказать? Признаться, что у меня срывает башню, как только кто-то поднимает на меня руку или пускает кровь? Может, хоть тогда она поймёт, что чем дальше от меня она будет, тем безопаснее?

– А знаешь, Егор, не отвечай. Я и так знаю, что причина в этом. Сейчас тебе лучше? – цепляет взглядом, будто мысли прочесть пытается.

Всё, что могу сделать – облегчённо выдохнуть, понимая, что меня реально отпустило. Раньше такого никогда не было. Мне не удавалось остановить приступ ярости, не выплеснув её на ком-то. Мне есть определение – садист. Как и мой отец. Но я стараюсь с этим бороться, срываясь только во время секса с теми, кто готов это принять. Бывает, что перебарщиваю, но удаётся обойтись без критических последствий. Пока удаётся…

Опять смотрю на Диану, которая не отводит от меня синих глаз, ожидая ответа, который я не могу ей дать. Не могу признаться в том, что я чудовище, пусть и стоило бы.

– Я в норме, Ди. Иди домой, а я вызову такси.

– Егор…

– Серьёзно, Дикарка, рядом со мной ты никогда не будешь в безопасности.

– Послушай, – поднимается на ноги, снова предлагая мне руку, – я верю, что ты ничего мне не сделаешь. Теперь, когда ты успокоился. К тому же у тебя спина разодрана. Давай хотя бы обработаю царапины и дам какую-нибудь футболку, чтобы ты переоделся.

Очередная не самая лучшая идея за последние пару дней, но я встаю следом за ней, сжимая дрожащие пальцы.

После приступа и спада адреналина даже ноги трясутся. Чтобы не грохнуться, сжимаю ладонями плечи Дианы. Она поднимает на меня голову и почти плачет. Её не меньше меня колотит.

Сгребаю её в охапку, чтобы успокоить. Прижимаю голову к своему плечу и глажу по волосам и шее.

– Прости, Ди. – выдыхаю в макушку. – Поэтому я сказал, что у нас ничего не может быть, несмотря на симпатию. Рядом со мной слишком опасно. Я опасен. Для тебя.

– А для других? – отрывает голову, глядя в глаза.

Видимо, она не шутила, когда сказала, что предпочитает видеть глаза собеседника при разговоре.

Меня пугает то, что я думаю, что хотел бы наплевать на все запреты, правила, собственные установки, чтобы хотя бы попробовать построить нормальные человеческие отношения. С ней. Но я не имею на это права. Ладно, сегодня мне удалось сдержаться. Но где уверенность, что я не сорвусь завтра или через неделю? Её нет. Мне стоило бы и дальше гнуть планку и вести себя как скотина, но вместо этого отвечаю: