Дикарка для волка

Получилось, мать вашу!

Но на поезд смотреть страшно — металл искорёжило, смяло, царапины такие будто по вагону и локомотиву скребли когтями звери размером с дом.

Из кабины машиниста на скользкий перрон спрыгнул дварф. Бородач не удержался на ногах и рухнул.

— Э-э-э… — испуганно протянул мелкий, когда я подошёл к нему. — Я довёз вас… Ни хрена плохого! — он вращал круглыми от страха глазами, видимо, решив, что зверь чем-то недоволен.

Слышать безмолвную речь оборотней дварфы не могли, а превращаться я пока не собирался. Кивнул ему в знак благодарности и пошёл будить пару.

— Мих!

— Папа!

Я не дошёл, за спиной раздались голоса моей семьи, а в открытой двери вагона появилась Роксана. Концентрация «охренеть как я счастлив» максимальная.

— Лоу?.. — Рокси растерянно моргнула.

Она не ещё не слышала, как наша девочка забавно лопочет безмолвной речью.

— Мама!

Заметно окрепший волчонок с трудом поместился у Роксаны на руках. Лоу вылизывала щёки мамы и, кажется, тоже была абсолютно счастлива.

— Мих, какого хрена? — младший явно был чем-то недоволен. — Всё понимаю — свидание, но вы обещали вернуться до начала праздника, а он уже закончился. Ничего не сказали про прогулку на паровозе. Я вас по запаху искал. Там Трикси с ума сходит, Лоу ей кровь свернула — где мама, где папа...

Трикси? Значит, жива девчонка! У меня камень с души свалился.

— Мам, я есть хочу, — пищала дочь. — Мам, я спать хочу. Пап, поехали домой?

Роксана не говорила ни слова, но её улыбка кричала — да, милый, мы это сделали!

— Ни черта себе! — Марк, наконец, заметил, искореженный поезд. — Что случилось?

— Экономический кризис на железной дороге. Целых паровозов не осталось, — отшутилась Рокси.

— Поехали домой, — я ткнулся носом в упитанный бок Лоу. — Мама яичницы поджарит. С беконом, а потом сказку почитаем все вместе.

Мы топали по заснеженному перрону, залитому жёлтым тёплым светом фонарей. Тот же состав, что и неделю назад, только между нами из прошлого и нами нынешними неделя, больше похожая на целую жизнь. Нам с Рокси предстояло выяснить, каким стало настоящее. Но…

Начало мне чертовски нравилось!

Эпилог-бонус. Все на своём месте

Месяц спустя

Прекрасное зимнее утро — начало многообещающего дня. Я потянулась, сощурилась от яркого солнечного света и улыбнулась — букет из беличьих хвостиков ждал меня на тумбочке у кровати. От Михея. Неизменно. По меркам волчиц, получить такой — ну очень романтично! Повздыхала немного, что не могу поцеловать мужа, и подгребла к себе сопящего рядом волчонка. Вожак всегда подсовывал мне Лоу, если с раннего утра был вынужден мчаться по делам.

— Ма-а-ам, я спать хочу.

Из-под одеяла высунулась маленькая лапа моей дочери. Когтистые пальчики растопырились и я, не удержавшись, пощекотала мягкую кожаную пятку — лапа спряталась, а недовольное ворчание мелочи ясно дало понять, что она думает по этому поводу.

— Лентяйка, — теребила её за ухо, — вставай, а то останешься без подарка на Рождество. Санта забывает про детей, которые спят до обеда.

— Старенький, память плохая? — дочь, сладко зевнув, открыла глаза.

— Вроде того, — я чмокнула её в шерстяную макушку и откинула одеяло. — Надо привлечь дух Рождества добрыми делами.

Несколько дней назад про этот праздник в Левенросе никто не знал, но я заикнулась Акуре, она рассказала Трикси, а та растрепала всей стае. Получилось не очень достоверно, но концепция оборотням понравилась, и все решили, что скучный конец года, который здесь никто не отмечал, надо превратить в весёлое Рождество. Суть праздника изменилась до неузнаваемости, а направление осталось прежним — подарки и много вкусной еды.

 От мысли о вкусняшках к горлу подступила тошнота. Стоически дождалась, пока Лоу раскачается, превратится и, укутавшись в одеяло, пошлёпает к себе переодеваться. Дверь спальни хлопнула, а я бегом бросилась в ванную, но едва переступила порог — неприятные позывы закончились. С ума сойду с этим токсикозом! Понятия не имела, как чувствуют себя в таких ситуациях женщины беременные человеческими детьми, но наш с Михеем волчонок управлял маминым организмом, как хотел. Метка на шее заныла, транслируя латиносу мои ощущения. Наша связь окрепла, и теперь муж нередко разделял со мной «прелести» новой жизни.

Эта реальность нравилась мне гораздо больше прежней — многое плохое из того, что с нами случилось, теперь не существовало. Вот только ни я, ни Михей об этом не знали — будущее сильно изменилось. Приходилось собирать информацию по крупицам из рассказов окружающих.

Пожалуй, главное изменение — пророчества о том, что вожак потеряет власть, не было и, надеюсь, не будет.

Приняв душ, переоделась в тёплый домашний костюм — настроение: сочельник — и отправилась делать ревизию продуктов перед готовкой.

— Почему индейка? — первое, что услышала от Трикси, когда вошла в кухню.

Няня жива, здорова и никогда не заводила дружбы с Келли. Вчера она получила от меня блокнот с рождественскими рецептами и решила озадачиться главным блюдом.

— Тебе не нравится индейка? — я плеснула себе в чашку заваренную траву, уселась за стол.

Про ревизию можно забыть. Трикси вытащила из погреба всё, что можно и нельзя. Теперь тут сам чёрт ноги переломает.

— Дикое мясо гораздо вкуснее, — призналась волчица.

— Запеки рульку кабана.

— Точно! — няня принялась листать блокнот.

Ну-ну — я улыбнулась. Трикси прямая, как рельса, а у меня там только способ приготовления свиной рульки записан. Долго будет искать.

— Мам, а когда папа из города вернётся? — в кухне появилась Лоу. — Он обещал купить мне новую игрушку.

— Вечером, мелочь, — встала, чтобы приготовить ей завтрак. — Если обещал — значит, купит, — подмигнула дочери.

У нашего папы сегодня важное дело в городе. Выяснилось, что камни, которыми плюхали эльфийские цветы, стоят очень дорого. Курс обмена на золото здесь просто шикарный. Первым делом решено было выплатить повелителю эльфов долг за Левенрос. Чисто технически — это не самый честный способ, но не наша вина, что кто-то из ушастых облажался, сунув в детскую игру драгоценности. Оставалось надеяться, что их бюрократическая система не пленит вожака надолго, и он успеет купить подарки.