Дикая Дульсинея

– Как работа продвигается? – Борису в тишине сидеть было тяжело, а безопасных тем для разговора с Дусей, как он понял, вообще практически не существовало.

– Продвигается. – Ответила она, рассматривая потертую столешницу.

– Проблем нет? Ткани хватает? – Не отстал мужчина, в один глоток опустошивший кружку с горячим напитком.

– Нет. Хватает. – Вновь односложно ответила Дуся.

– На выходные за город поедем? – Вкрадчиво спросил он.

– Поедем…. Что-о? – Она резко подняла голову и уставилась на него. – Нет. У меня работа.

– Жаль. – Честно огорчился он и поднялся на ноги. – Я поеду тогда.

– Конечно. – Тут же оживилась Дуся и проследовала за ним в прихожую.

Борис взял куртку, спрятал в карман сломанный звонок и обернулся. Несколько секунд выжидательно смотрел на Дусю, а потом неожиданно наклонился и поцеловал ее в щеку. Женщина, ожидаемо, шарахнулась, прижавшись к стене.

– Дикая, - улыбнулся он и вышел из квартиры.

– Сам ты дикий. – Проворчала Дуся в уже закрывшуюся дверь и потерла щеку.

Вот чего он ее постоянно пугает? Она перевела взгляд на дрожащие руки. И как теперь работать? Молча. И, желательно, быстро. Быстрее пошьет, меньше проблем будет.

И Дуся шила. Полночи шила. И утром, как проснулась. Ей позвонили несколько клиентов с вопросом, когда она будет свободна. Хвостикова честно признавалась, что уже после Международного Женского Дня и снова принималась за работу. Впервые в жизни в преддверии восьмого марта она шила одежду мужикам.

Приходу Бориса вечером она даже не удивилась. Привыкать начала, видимо. Лишь, трель нового звонка была непривычной. Он тоже вполне привычно протиснулся в прихожую и снял верхнюю одежду.

– Добрый вечер. – Поздоровался вежливо и выжидательно уперся в нее взглядом.

Дуся не растерялась и отошла от него подальше.

– Добрый. Сегодня звонок работает. – На всякий случай напомнила она ему.

– Это хорошо. – Улыбнулся он, не спуская с нее выжидательного взгляда. – Я по другому делу. Я нашивки принес. Именные. И логотип. Полгода уже лежали без дела. Вчера забыл….

Ну да, конечно. Так она и поверила, что забыл. Скорее всего, просто повод нашел, чтобы ее до трясущихся рук доводить.

– Хорошо. Давайте, я все пришью.

Косолапов протянул ей пакет, который Дуся осторожно взяла и заглянула внутрь. Действительно, нашивки. Может быть, и не врет…?

Она развернулась и понесла пакет в мастерскую. Услышав шаги позади себя, обернулась в дверях комнаты и тут же уткнулась носом в Бориса. Резко отпрянула.

– Что ж ты дерганная-то такая…. – Пробормотал мужчина, не дав ей упасть на пол.
– Совсем дикая.

– Домашняя я. – Огрызнулась Дульсинея, выворачиваясь из мужских рук.

– Где же домашняя? – Борис руки послушно убрал. – Тебя же задеть нельзя.

– Вот и не задевай. – Нахмурилась она и зашла в мастерскую.

Он улыбнулся и шагнул за ней. Огляделся. Тесновато здесь. И машинка какая-то допотопная. И везде какие-то рисунки, обрезки, нитки…. Почти как у него в кабинете только с той разницей, что у него там железные детали и чертежи валяются.

– И окно нужно заменить. – Вслух заметил он, рассматривая все вокруг.

Дуся оглянулась на не зашторенное окно.

– Зачем? – Не поняла она.

– Рама старая, а машинка у окна. Спину продует, мало не покажется. – Серьезно ответил Борислав.

– Не надо ничего менять! – Тут же возмутилась женщина. – Мне и так хорошо. И вообще, это моя квартира. Я здесь все и буду делать…. Постепенно.

– Ну да, конечно! – Фыркнул он, еще внимательнее присматриваясь к окну. – Лет через десять.

– Да даже если через двадцать….

– Через двадцать у тебя будет хронический ревматизм и камни в почках. А может еще чего похуже. – На полном серьезе пояснил он ей свою принципиальную позицию.

– Да какая тебе разница, что со мной будет через двадцать лет? – Эмоционально спросила Дуся.

– Большая. – Честно ответили ей.

У Дуси даже рот сам собой открылся.

– Почему? – Выдавила она из себя.

Сейчас на нее посмотрели, как на дуру.

– Ты, действительно, не понимаешь? – Удивился Борис.

– Чего не понимаю? – Не поняла она.

– А если ты мне нравишься? – Он прислонился к стене и сложил руки на груди, отчего мышцы рельефно забугрились.

Дуся отвела взгляд, стараясь не отвлекаться. Дал же бог фактуру мужику….

– И чего теперь? – Развела она руками, с удивлением заметив, что все еще держит пакет в руках.

– Ясно. Совсем не понимаешь…. – Расстроился мужик. Вздохнул, тряхнул каштановой головой, и отлип от стены. – Ладно. Поеду я.

В два шага он оказался рядом с ней, поцеловал в щеку и вышел из мастерской. Через минуту хлопнула входная дверь.

Дуся положила пакет на стол и медленно опустилась на стул. Всхлипнула.

– Дура. – Проворчала сквозь слезы. – В кои-то веки, а я…. Идиотка дикая….

На самобичевание ушло минут пять. Потом пришлось вставать, умываться и вновь работать….

Борис на следующий день не пришел. И через день тоже. Дуся расстраивалась, так как подсознательно ждала, но звонить даже не пыталась, хотя номер с визитной карточки в память телефона вбила. Не хочет, переживем….

Шестого марта вечером она пристрочила последнюю нашивку и встряхнула последнюю отшитую куртку. Удовлетворенно разогнула занывшую спину. В спину действительно дуло от окна. Нужно будет летом его все-таки заменить.

Вздохнув, Дульсинея нашла телефон и сделала то, что хотела сделать еще несколько дней назад: написала Борису сообщение. Нет, ничего такого. Просто сообщила, что закончила с пошивом.

Ответ пришел меньше, чем через минуту. Как будто, телефон у него в руках уже находился, когда она написала.

«Завтра в одиннадцать за тобой приедет машина».

– И это все? – Она сама от себя не ожидала, что так расстроится. А говорил, что понравилась…. Дура. Три раза дура.

Она завернула всю спецодежду в бумагу и подписала, кому что предназначалось. Завтра отвезет это все к ним на производство, в последний раз посмотрит на Бориса, порадует глаз. А потом можно тихо жить своей серой жизнью, не надеясь больше услышать мягкий вкрадчивый голос….