Дикая кошка императора Астана

– Дуэйн, держи дочь покрепче, – прошипела она, но отцу семейства и говорить ничего не нужно было – он едва не рычал.

Зато юная баронесса была в восторге от светского выхода, от прекрасных интерьеров дворца и учтивых поклонов. Сорванцов Киллиана и Артура родители крепко держали за руки, чтоб не учинили разгром прямо во время церемонии.

– А вот и детки! – услышала Сель голос матери, а за спиной кашлянул Дуэйн – хоть и не на много, но он был старше тёщи, – что такие хмурые?

– Опасаемся, чтоб Лиссу прямо сегодня не засватали, – ответила пантера матери на ухо, пока целовала в щёку.

Рональд понятливо улыбался, так как сам испытывал нечто подобное в редкие выходы юной Селены в высшее общество.

– Я так волнуюсь, так волнуюсь! Мы станем свидетелями рождения империи! Это же восхитительно! – не замолкала Маргарита.

В зале, где должно было всё произойти, царила возбуждённая и воодушевлённая атмосфера. Мужчины были взволнованы по-своему, а вот среди женщин очень часто встречались те, у кого эмоции кипели не от значимости момента.

– Держу пари, что здесь большая часть собравшихся побывала в постели Астана, – брошенная Дуэйном как бы невзначай фраза ужалила Селену.

Да, он был наверняка прав, но всё же… Настроение пантеры стало заметно ухудшаться, ведь некоторые были любовницами не монарха, а герцога Спенсера, когда он был женат. И, будто специально, вдруг напротив баронов Дугласов возникла фигура графини, положившей начало конца первого замужества Сели.

– Мастер Дуглас! Леди Дуглас!.. – притворно радостно воскликнула мерзкая оборотница.

– Барон и баронесса, Ваша светлость, – не моргнув глазом, поправил бывшую ученицу Дуэйн.

– Да вы что?! Вот так новость! Неужели вас всё же выдернули из грязи?..

Сель сжала руку мужа, почувствовав от него волну ярости.

– Кэтрин, мне кажется ты забыла обстоятельства нашей последней встречи. Так я могу напомнить, – не церемонясь, заявила Сель.

И, судя по слегка побледневшему лицу и ощутимым вибрациям страха, пигалица помнила. Но гадкая натура не позволила пройти мимо и не уколоть бывшего учителя и бывшую соперницу. Вскоре графиню дёрнул за руку её супруг – располневший и состарившийся граф Уизли, за которого оборотницу выдали сразу после выяснения некоторых пикантных подробностей её личной жизни. Он был согласен на подпорченную самку, а её родители были рады знатному зятю, не задававшему вопросов, где гуляла эта мелкая кошка.

– Хм… мне даже интересно, чем ты так запугала эту бестолочь… приподнял бровь леопард.

После исчезновения раздражителя супруги постарались успокоиться. Им в этом помогло то, что под сводами дворца, наконец-то, прозвучал громкий голос, объявивший о прибытии двух монархов.

– Его Величество король Эстардии, защитник двуликих, назначенный волею небесных странников Эдвард! Его Величество король Асвантии, хранитель силы и веры поднебесных двуликих, сильнейший воин среди крылатых, Астан Первый!

– Впечатляет! – хмыкнул Дуэйн, а Сель толкнула его в бок.

И вот в раскрытые огромные двери, в которые двадцать лет назал пантера шла, опираясь на руку Рональда, вошли отец и сын – два короля, решивших изменить ход истории.

Глава 13

– Много лет назад меня короновали в этом самом зале на царствование. Точную дату я даже не буду называть, чтоб не пугать присутствующих здесь своей древностью, – громко произнёс Эдвард, обращаясь к застывщим в ожидании оборотням, – Но сегодня я не просто передаю корону старшему сыну.

Максимилиан, находящийся в первом ряду вместе с семьёй, спокойно улыбнулся. Его абсолютно устраивало то, что Астан все предстоящие тяготы брал на свои могучие плечи. Он подходил для этого как нельзя лучше. А второй сын короля, как бы не желала того опальная королева Морисса, никогда не мечтал о власти. Наоборот, она его страшила, и оборотень с ужасом ждал дня коронации. А теперь был несказанно рад избавлению от такой ответственности.

– Сегодня совершенно особенный день! И, не побоюсь этого слова, величайшее событие за всю известную историю Эстардии и Асвантии. Сегодня два… дружественных государства, – что-то Сели говорило, что в тот момент король Эдвард подумал о Патрисии и о том, что они "надружили", – заключают договор и сливаются в единую империю!

И тут Селена почувствовала на себе чей-то взгляд. Повернувшись она сразу же встретилась с дружелюбной тёплой улыбкой, на которую пантера ответила взаимностью. Дуэйн проследил взглядом, кому так мило улыбается его жена, и увидел сидящую в красивом кресле с резными подлокотниками бывшую королеву Асвантии. Он склонил голову в приветствии, но то, с каким теплом и явно читаемым во взгляде сожалением смотрела на невестку Патрисия, всколыхнуло в Дуэйне ревность.

– Мы – два народа, которые всегда жили в ладу друг с другом и протягивали не единожды руку помощи в беде – создаём могущественное государство – Великая империя Интрия!

Оборотни – и коты, и орлы – одобряюще загудели. Ведь вновь созданную империю назвали согласно священным текстам – как предсказанную Небесными странниками землю, где всех ждёт благополучное и изобильное будущее. Где-то с краю зала послышались аплодисменты, а после они разлились по всему огромному помещению.

– Что ж. По сути, это было моё заключительное слово в качестве короля. И последние минуты существования королевств Эстардии и Асвантии. В хорошем смысле – последние, – уточнил Эдвард, но в его словах сквозила некоторая грусть, хотя скорее ностальгия.

Астан всё это время стоял позади и чуть сбоку от отца и смотрел куда-то перед собой. Он был очень сосредоточен и серьёзен. Казалось, что своими мыслями он где-то далеко, но, как только король Эдвард закончил свою речь, Астан отмер и шагнул вперёд.

– Приветствую всех собравшихся здесь! Я стоял и думал, стоит ли говорить торжественную речь, или… Решил, что всё же второй вариант. Через несколько минут я произнесу слова присяги, как император Интрии. Но прежде, чем это произойдёт, я хочу обратиться к вам, уважаемые семейства Эстардии и Асвантии.

Он говорил, не заигрывая со слушателями, а наоборот, возвращая их с небес, на которые их вознёс Эдвард своей воодушевляющей речью, на бренную землю.

– Впереди нас ждут непростые времена. Думаю, что среди нас нет таких, кто не чувствует, как над нами сгущаются грозовые тучи. Так вот. Со своей стороны я буду делать максимально возможное, чтобы защитить нашу страну от угроз извне, от голода, от разрушений. Я не буду обещать невозможного и клясться, что этого при мне не будет. Что нас ждёт – известно лишь небесным странникам. Но я даю слово, что всё, зависящее от меня, будет сделано, чтоб наша страна побеждала и процветала. Взамен я буду требовать безоговорочную верность. Не молчаливое подчинение. Я готов выслушивать предложения, аргументы, критику. Но верность мне и империи.