Дикая Лиза

— Я понимаю, — Морозов тоже поднялся из-за стола. — Если не сложно, держи меня в курсе. В это трудно поверить, но чем черт не шутит. Может, случилось чудо… — спазмы вновь сжали его горло, и Морозов скривился. — Нет, я не хочу верить, это слишком страшно, во второй раз пережить смерть сына.

Он потянул к себе пальто и шляпу, и в этот момент на столе Сенчукова зазвонил телефон. Генерал быстро взял трубку и жестом показал Морозову, чтобы не уходил пока.

Сенчукову, видимо, что-то докладывали, и весьма неприятное, потому что он побагровел, а глаза сузились. К тому же он уперся костяшками пальцев в столешницу, и во время разговора, несколько раз и весьма сильно ударил ими по столу, причем даже не заметил этого.

Не трудно было понять, что речь идет о трех солдатах-дезертирах, которые два дня назад исчезли из расположения строительной части, возводившей новый мост через реку вблизи военно-промышленного комплекса. Об их побеге стало известно во время ужина, но возвращения беглецов ждали до самого подъема, потому что дисциплина в батальоне была аховая, а у одного из солдата в субботу был день рождения. По этой причине взводный поначалу решил, что они отлучились в соседнюю деревню за самогоном. Поодиночке туда было рискованно ходить, потому что местные парни очень ретиво охраняли односельчанок от ухажеров в погонах.

Главное, никто не мог понять, по какой причине они самовольно покинули часть? Все трое были из старослужащих, которым оставались считанные дни до приказа. Они были на хорошем счету у командиров, спиртным заметно не злоупотребляли, да и по девкам не слишком шлялись, так как дома их ждали жены, а у самого взрослого из них, закончившего до армии техникум, двадцатидвухлетнего старшего сержанта Дубинина подрастал в Новосибирске сынишка…

Оружия при себе солдаты не имели, весь день они работали голыми по пояс, потому что в пятницу погода выдалась на удивление теплой и солнечной. И исчезли, забыв прихватить гимнастерки и майки, которые перед этим выстирали в ручье и развесили на ближайших кустах для просушки. Это было самым удивительным и не находило пока объяснения даже у бывалых служак из военной комендатуры, которые каких только беглецов не ловили…

— Так, так, так… Только двое? А Дубинин? Понимаю! Говоришь, перепуганы? Да, понимаю! — говорил генерал в трубку, а Виталий следил за его лицом, которое словно закаменело, а на скулах проявились желваки. — Где они вышли? — Генерал обратил свой взор к карте и прищурился. — Да, вполне сходится… Нет, такое невозможно придумать… Но надо проверить? Врачи их осматривали? Сейчас осматривают? Ладно, дождемся, что скажет психиатр! Массовое помешательство в стройбате? Ты сомневаешься? А если они травки курнули? Или чего покрепче? Командиров тоже надо хорошенько прижать. Та идиллия, которая царила, по их словам, в батальоне, наверняка, элементарное вранье. И пили ребята, и, скорее всего, анашу курили. Они же в самых конопляных местах работали, что же ни капли плана не заготовили? Ты веришь в подобные сказки?

Сенчуков помолчал некоторое время, видимо, выслушивал доводы собеседника, потом прихлопнул ладонью по столу и жестко сказал:

— Все, кончай демагогию разводить! Пока они не оклемались, вези их сюда. А то после сговорятся, таких легенд наплетут! Полчаса тебе хватит? Ну, вот и лады!

Он положил трубку и посмотрел на Морозова.

— Слышал? Понял, о ком идет речь? Нашлись солдатики, правда, не все. Но, кажется, прояснилось, кого опасалась Лиза Варламова.

— Опасалась?

— Да, но теперь она вступила с ними в войну, — сказал Сенчуков. И, заметив, что Морозов порывается что-то спросить, отрезал: — Пока определенно сказать могу одно: в тайге, несомненно, скрывается Елизавета Варламова. А твой ли Саша с ней, это мы выясним, когда попробуем ее захватить. К сожалению, сама она не собирается сдаваться, особенно после вчерашних событий. Но я тебе обещаю провести операцию максимально осторожно, чтобы не навредить ребенку.

— Надеюсь, вы с ней обойдетесь более лояльно, чем с террористами на Дубровке? Я не хотел бы, чтобы женщина, которая, возможно, спасла моего ребенка, пострадала.

— Это я тебе обещаю, она нам тоже нужна живой и здоровой. Тем более что оказала нам неоценимую услугу…

Глава 7

Погода ухудшалась с каждым днем. Постоянно дул резкий пронизывающий ветер, то и дело срывался снег, листья на деревьях облетели, и по этой причине Лиза старалась обходить стороной прозрачные березняки, которые встречались все чаще и чаще. Да и сами горы стали более пологими, исчезли россыпи огромных камней, а однажды она вышла к огородам, с которых недавно убрали картофель. Тем не менее, она нашла с полсотни картофелин, и несколько дней пекла их в костре, жалея, что слишком поспешно покинула зимовье, забыв прихватить соль. Но три дня назад у нее появились и соль, и сало, и даже копченая, упакованная в фольгу курица…

В то утро она вышла к реке. Это была совсем не та река, в которую упал самолет. Более широкая и полноводная она с шумом несла свои воды между крутых берегов, густо заросших хвойным лесом. Лиза прошла по берегу с километр, если не больше, пока не заметила обширную прогалину, затянутую мелким сорным лесом. Повсюду виделись полусгнившие пни, высились горы почерневших веток и коры, и Лиза поняла, что вышла на старую вырубку. В сторону от вырубки вела дорога, по которой давно никто не ездил, но заросла она меньше, и идти по ней, несмотря на обилие луж, было гораздо легче, чем по заваленной буреломом тайге. И Лиза, не раздумывая, двинулась по ней. Судя по вымахавшему в рост человека молодняку по обеим сторонам дорожного полотна, им не пользовались лет десять, а то и больше, поэтому Лиза двигалась безбоязненно. Здесь только гул мотора мог возвестить о приближении человека, и ей хватило бы мгновения, чтобы укрыться в густых зарослях молодого леса.

Дорога виляла среди невысоких каменистых увалов. Моросивший с утра мелкий и нудный дождик неожиданно прекратился. Небо вмиг очистилось от туч и засияло яркой, но по-осеннему приглушенной голубизной.

Лиза взяла Диму на руки. Почему-то ей казалось, что страшные испытания позади, и она возвращается домой с дальней прогулки. Она не чувствовала ни усталости, ни голода. Дима радостно смеялся на ее руках, подпрыгивал, и, заметив большую птицу на камнях, потянулся к ней, пытаясь, что-то сказать. Конечно, пока это был простой набор звуков, но Лиза уже научилась их понимать. Сын пытался обратить ее внимание на впервые увиденное чудо! А когда птица, удивленная их чересчур пристальным вниманием, медленно и важно снялась с насиженного места и полетела низко над дорогой, словно приглашая следовать за собой, Дима забавно наморщил брови и, надув щеки, принялся взмахивать руками и радостно гукать. Лиза рассмеялась и принялась целовать его, тоже что-то приговаривая, и едва ли более членораздельное, чем ее сынишка за минуту до этого.

Дорога, вильнув за невысокую сопку, снова вывела их к реке. Здесь сохранились остатки моста: деревянные сваи и несколько досок настила. При желании можно было перебраться на другой берег. Лиза постояла некоторое время в раздумье, не зная, что предпринять. На противоположном берегу дорога выглядела более цивилизованно, виднелись даже следы колеи, проложенной тяжелыми машинами. Она уходила вверх, огибала склон сопки, взбиралась на следующий увал и терялась за ним. Позиция Лизы оказалась очень выгодной. Услышать шум мотора из-за рева водного потока было очень проблематично, но она могла заметить машину издалека, конечно, если кому-то вдруг вздумалось проникнуть в эти несносные дебри.

Наконец она решилась остановиться на некоторое время, чтобы отдохнуть и пообедать, а для этого требовалось наловить рыбы. Усадив Диму на куртку подальше от воды, Лиза обложила его крупными камнями, чтобы он не смог выбраться на берег. Занявшись с помощью «Коляна» изготовлением удочки и рыболовной снасти, она то и дело посматривала в сторону Димы. Малыш довольно шустро ползал и сам уже поднимался на ноги, но пока не ходил. Но она чувствовала, что скоро этот момент наступит, и очень хотела увидеть первый самостоятельный шажок своего сына.

Рыбная ловля захватила ее. Рыба шла на крючок одна за другой, и Лиза уже подумывала, что надо остановиться, еще пяток рыбин и будет достаточно! Ей понадобилось всего десять минут, чтобы выполнить заданный себе урок. Все это время она не смотрела на сына, довольная тем, что он не плачет, видно, занимается игрушками — большими кедровыми шишками, которые она подобрала сегодня утром.

В конце концов, она оглянулась и смерила взглядом приличную кучку, которую составляла ее добыча, и чуть не подавилась воздухом от неожиданности. Дима странным образом выбрался из-за воздвигнутого ею бастиона и сидел рядом с рыбой, пытаясь ухватить одну из них за голову. Заметив, что мать смотрит на него, малыш заулыбался и произнес довольно отчетливо: «Мама!», затем поднялся, упираясь руками в землю, встал на четвереньки, а после выпрямился во весь рост и абсолютно неожиданно, но уверенно направился в ее сторону.