Дикая принцесса

Несколько секунд Левин молчит, глядя прямо на Васкеса, словно в дуло пистолета.

— Ты не можешь ожидать, что я стану рисковать ее жизнью из-за карточной игры, — наконец говорит он, и я вижу блеск в глазах Васкеса. Именно это он и хотел услышать от Левина.

— Дайте мне с ним поговорить. — Я впервые заговорила с тех пор, как мы вошли в комнату, и я вижу, как Васкес смотрит на меня, в его взгляде смешались любопытство и раздражение. — Дайте мне минутку.

— Елена... — шипит Левин сквозь зубы, но я не обращаю на него внимания и тяну его за руку, чтобы оттащить подальше от ушей Васкеса.

Он неохотно следует за мной, думаю, больше из желания не спорить на глазах у Васкеса, чем из-за чего-либо еще. Я знаю, что он будет сердиться на меня за то, что я не послушала его, не позволила ему разобраться с этим в одиночку. И все же у меня ужасное, тонущее чувство, что если Левин скажет Васкесу нет, то никто из нас не уйдет.

— Я не думаю, что есть другой путь, — шепчу я. — Сохранить сделку с Диего для него проще всего. Он ничем не рискует. Но его забавляет идея заставить тебя играть за него. — Я колеблюсь. — Он из тех, кто держит свое слово?

Левин смотрит на меня сверху вниз, и я вижу, что он изо всех сил старается сохранить терпение.

— Судя по тому, что я о нем знаю, да, — говорит он наконец. — Но Елена, я не буду рисковать...

— А что еще мы собираемся делать? Бороться за выход? — Я поднимаю на него глаза. — Ты можешь выиграть. И тогда мы сможем уйти. Если ты веришь, что он сдержит свое слово, мы можем уйти.

— Елена, я...

— Я верю в тебя. Ты еще не подводил меня. Это наш шанс...

— Я подводил других. — В глазах Левина появился намек на отчаяние. — Я потерпел неудачу в прошлом. И в этот раз...

— Он не позволит нам уйти. Это единственный выход, я в этом уверена. — Я поднимаю руку и нежно касаюсь его щеки. — Ты вытащишь нас отсюда, и мы сможем вернуться домой.

Я не могу сказать ему, что мне начинает казаться, будто дом находится там, где он.

Я наклоняюсь, упираюсь другой рукой в его грудь и целую его быстро и нежно. Не думаю, что это имеет значение, Васкес уже догадался, что я что-то значу для Левина. Думаю, он догадался, что именно, иначе не стал бы бросать ему в лицо смерть жены Левина.

— Я верю в тебя, — тихо шепчу я, а затем отступаю назад.

Сердце колотится в груди, когда я смотрю, как Левин поворачивается к Васкесу, который выглядит необычайно довольным тем, как разыгрывается вся эта сцена.

— Отлично, — грубо говорит он. — Договорились.

— Отлично. — Васкес улыбается, а затем повышает голос и зовет. — Ребята! Заберите девушку. Вы знаете, что с ней делать.

— Какого хрена? — Левин отступает назад, становясь между мной и дверью. — Я сказал...

— Я знаю, что ты сказал. И девочка будет в безопасности, подальше от тебя, чтобы ты выполнил свою часть сделки. — Васкес кивает, дверь открывается, и пятеро одетых в черное охранников входят внутрь, направляясь прямо ко мне.

Холодный ужас проникает в мои кости, воспоминания о том, как меня держали в камерах в комплексе Диего, возвращаются с новой силой, но я сжимаю зубы, не позволяя им сломить меня.

— Я буду в порядке, — говорю я Левину, задыхаясь, когда двое мужчин тянутся ко мне. — Я буду в порядке. Просто сосредоточься на игре...

— Два часа. — Васкес смотрит на Левина. — Мои игроки будут здесь. И мы увидим, какая сделка будет заключена в конце.

***

На этот раз не нужно играть в игру, чтобы отвлечь внимание от стола. Меня приводят в небольшую комнату, похожую не более чем на комнату для допросов, с креслом, поставленным перед, как я быстро понимаю, односторонним окном. По другую сторону от него находится комната, похожая на гостиную, оформленную так же, как и весь дом, с большим круглым деревянным столом в центре и расставленными вокруг него стульями. Пока что в комнате никого нет. Стражники, держащие меня за руки, подводят меня к креслу и усаживают в него.

— Сиди здесь, и нам не придется тебя удерживать, — грубо говорит один из них, и я бросаю на него взгляд.

— Куда, черт возьми, мне деться?

Это риторический вопрос, и они не удосуживаются ответить мне. Я сижу, не шевелясь, смотрю и жду, пока время идет. Никогда еще два часа не казались мне такими долгими.

Наконец дверь открывается, и я вижу, как в зал входят несколько мужчин. Последним входит Левин, за ним охранники Васкеса, а затем человек, который, как я предполагаю, является дилером на игре. Васкеса нигде не видно.

Я до сих пор не понимаю, как проходит игра. Я наблюдаю, как все мужчины рассаживаются по местам, а Левин опускается в кресло с апатией, которой, как я знаю, он на самом деле не испытывает. Я никогда не видела, чтобы термин "покер-фейс" был так идеально вложен в кого-то, и как он используется в контексте, но Левин - мастер в этом деле. Глядя на него, никто бы и не догадался, что в этой игре вообще есть ставки, не говоря уже о том, насколько они высоки.

У меня перехватывает дыхание, когда раздаются карты. Я не знаю, сколько времени займет игра и как определить, выигрывает Левин или проигрывает. Он сидит лицом к окну, за которым я нахожусь, что, я уверена, сделано специально, и когда он смотрит на него, я абсолютно уверена, что оно одностороннее. Он не видит меня, но по тому, как мелькает выражение на его лице, прежде чем оно снова становится пустым, я думаю, он знает, что меня посадили за это окно.

Не думаю, что Васкес может сделать что-то, что удивило бы Левина, что он не видел, не слышал или не думал раньше, и в этом есть что-то очень утешительное. По крайней мере, я считаю, что Левин догадывается о том, что может произойти, и уже думает, что с этим делать.

Если мы потерпим полный провал, это будет не потому, что я не была в надежных руках, независимо от того, что может подумать Левин.

Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я услышала, как открывается дверь. Обернувшись, я вижу, что в комнату входит Васкес, который смотрит на окно и направляется ко мне. Он немолод, но двигается с легкой, здоровой грацией, напоминающей мне об отце, и в груди у меня поселяется боль.

Я понятия не имею, когда и увижу ли я отца снова.

— Ты знаешь, как играют в эту игру? — Васкес встает рядом со мной, опираясь на угол моего кресла так непринужденно, словно мы друзья. — Ты ведь часто наблюдала за его игрой, верно?

Я молчу, и он усмехается.

— Не нужно быть такой холодной, Елена. Я лично не желаю тебе ничего плохого. Это бизнес, вот и все. Бизнес с Диего или бизнес с людьми, на которых работает Волков. В любом случае, у меня нет никаких личных чувств по этому поводу.

— Тогда почему бы просто не принять предложение Левина? — Слова вырываются прежде, чем я успеваю их остановить.

Васкес пожимает плечами.

— Потому что я не уверен, что это лучший вариант. Как я уже сказал, у меня нет никаких отношений с этими организациями за пределами картелей. Если я хочу выйти за рамки, то должен убедиться, что человек, предлагающий мне это, верит в то, что предлагает. Что он нуждается в этом достаточно сильно, чтобы выиграть.

— То есть вы заставляете его ставить все на кон в азартной игре? — Я слышу горечь в своем голосе. — Это ничего не доказывает.