Дикая собака
Шрифт:
Та же картина: кривая рамка портала, да еще и плавает сама по себе, вот и сейчас, её повело куда-то в сторону, потом вверх. Деревню можно наблюдать с высоты птичьего полёта. Точно так же, как в тот злополучный день, когда меня сюда забросило. Как некстати! Стою, понимаешь ли, в шаге от эпохального открытия, и вот тебе!
– ИИ, в чем дело?
– Неисправность канала синхронизации для этого фазового смещения. Необходимо вмешательство персонала.
Хотелось отчаянно выматериться, но ИИ здесь вроде и не при делах. Нет, я не беду ремботов включать. Сам починю, чай не из задницы руки
– Давай, говори, что там надо чинить. Лудить, паять, крутить?
Короче, дорога домой откладывается на неопределённый срок. Я хлебнул водочки и успокоился. И даже рассмеялся. Ну надо же, законы Мэрфи в действии.
– Помещение тридцать шесть, второй ярус.
– Веди.
Зазмеились зеленые стрелки, и я пошёл вперед. Это оказалось помещение, по какому-то недомыслию, или недоработке ремботов, пострадавшее от вандалов, но не отремонтированное.
– Пункт управления номер семь, - сообщил мне ИИ.
– Ты почему не сообщил мне, что тут погром? Почему не отправил ремботов чинить явно порушенное оборудование? Что за бардак, я тебя спрашиваю?! Молчать, когда с тобой поручик разговаривает! Отвечай! Распоясались тут!
Пункт управления и разбомблен-то тоже был не конца. Разбит один монитор, с потолочного кабельроста свисает порванный кабель и елозит под действием сквозняка одним концом по тачпаду на поверхности стола. Вот и ответ. Как он елозит, так рамка портала и ходит ходуном. Я забрался под потолок, и совершенно нецивилизованно, на простую скрутку, срастил порванные жилы кабеля. Благо они по цвету отличаются. Спрыгнул со стола и говорю:
– Ладно, паскуда, пошли пробовать ещё раз.
Повторились стандартные мантры ИИ:
– Узел четыре, мир три, обнаружен маяк, выполняется синхронизация. Синхронизация выполнена.
На этот раз рамка портала не трепыхалась, а вполне устойчиво открылась в какую-то кромешную темноту. Я включил фонарь и посветил вперед. Хм. Что-то смутно мне напоминает. Особенно вот эти разноцветные пластиковые банки на полках и вон тот бочонок. Я, помнится, в таком рыжики солил. Это чей-то подвал или погреб, и, мне так хочется верить, что это именно то, о чём я подумал. Я, уже без всякого трепета, прокрался внутрь и провел лучом света по тёмному царству. Так и есть. Мой личный подпол, шайтан его возьми, так и хочется закричать, затопать, засвистеть.
Я уже готов был сказать Ичилу, типа давай, затаскивай, кантуй, вира помалу, но вдруг услышал голоса, доносящиеся от крышки погреба. Я прокрался ближе и прислушался.
– Аня, ну давай же быстрее, пойдем уже!
– это голос Ирины.
Тот самый голос, который заставлял трепетать моё существо, от пупка до самых коленей. Ичил с тревогой посмотрел на меня. Чёрт, мой дом оккупировали, пока я отсутствовал. Вот так всегда и бывает, не успеешь пропасть без вести, как тебя на порог даже не пустят. Однако в сенях хлопнула дверь и наступила тишина. Я сказал:
– Ну, Ичил, давай, начинаем затаскивать сюда имущество. А с теми, - я кивнул на потолок, - я сейчас разберусь.
Мы быстро перекидали свои ящики в подвал, а в последний раз посмотрел на базу и приказал ИИ:
– Всё, закрывай лавочку.
Посторонних не пускать, гуманные методы к агрессорам не применять, стрелять на поражение.Портал закрылся.
Я полез к крышке подпола, открыл её и мне в лоб упёрся ствол ружья. Я поднял взгляд.
– О, Михалыч, здорово, что это ты меня ружьём пугаешь?
– А, это ты. Привет. А то я думаю, что за шум в подполе, так может воры схоронились. Давай, вылазь.
– Да я не один, вообще-то, - сказал я.
Мне страсть как не хотелось светить свои тайны, но тут уже ничего не попишешь. Пропалился, так пропалился. Михалыч спустил курки и поставил ружьё в угол.
Мы вылезли в кухню, тут и Афанасьевна оказалась.
– Здрассти вам, Мария Афанасьевна. А что это тут в моём доме народу, как на праздник?
– Это Иринка приехала, зашла в гости. А потом у меня прям в грудях затрясло. Ну, думаю, что-то случится. Вона, Михалыч ружьё взял, пошли смотреть.
Ичил стоял столбом посреди кухни и только переводил взгляд с меня на полки, с полок на стены. Потом пристально посмотрел на Марию Афанасьевну и, совершенно неожиданно, поклонился ей и сказал:
– Здравствуй, сестра!
Я перевел.
– И тебе здравствовать, - моя соседка усмехнулась, - братец.
– Почему ты своему мужчине не вылечила ногу?
– с упреком произнес шаман, показывая пальцем на деревяшку Михалыча.
– Я что, господь бог, что ли? Чем я лечить-то буду?
Ичил поставил на стол склянку с раствором.
– Есть эликсир от травы аминай эм и правильная вода.
Афанасьевна где стояла, там и села. Табуретка жалобно скрипнула.
– Неужели у тебя есть заветная трава?
– спросила она, прижав руки к груди, - Значит, не врала прабабка… про траву и про живую воду.
– Ну ладно, - засуетилась старушка, - я сейчас на стол спроворю, вы голодные, наверное, а ты Вовка помолодел штоль? Да что это я… - и ушла.
Мы посидели, помолчали. Ичил спросил:
– Магеллан, здесь можно ходить, смотреть?
– Да конечно, Ичил. Мы теперь у меня дома, здесь всё можно.
Ичил вышёл во двор, я посмотрел в окно, сердце моё дрогнуло. Вот тебе и шаман, вот в таком тихом болоте черти и водятся. Не ожидал я от него такой прыти. Это просто какой-то записной ловелас, казанова просто. И что он там втирает Ирине на помеси харкадарского и русского, я не знаю, но со двора, через открытое окно, слышен её смех, а Аня визжит и хлопает в ладоши. Мимика и поза Ирины совершенно недвусмысленно показывает… ну в общем, исключает всякие ложные толкования. Пустил козла в огород. Горечь горькая.
Михалыч тем временем бубнит:
– Значицца, как ты пропал, Афанасьевна поворожила и грит, жив он. Я тогда машину-то перегнал тебе в гараж… А седни чего-то с утра и заладила, вот, дескать, Вольдемар идёт…
Я выпил полстакана водки, занюхал рукавом. Спросил:
– Слышь, Михалыч, ты не знаешь, где тут можно купить фикус в кадке? Канарейку и семь слоников?
Конец третьей книги