Дикие дни

– За тотальный пофигизм, – ответила Юлия.

– Я ничего не понял, – сказал Мастер.

– Главное в «Трех мушкетерах» не попойки и драки. И вовсе не это определяет дружбу героев.

– Что же тогда?

– Как уже сказал Виктор, тотальный пофигизм.

– И в чем это выражается?

Юлия взглядом переадресовала вопрос Карцеву.

– «А не смотаться ли нам в Англию?» – изменив голос, с французским прононсом продекламировал Виктор. – «А почему бы и нет! – произнес он немного другим, более высоким голосом. – Все равно до пятницы делать нечего!»

– Кто бы еще, кроме друзей, поехал с тобой в секретную лабораторию подразделения «М»? К тому же без пропусков? Это ж чистой воды авантюра!

– Я не задумывался об этом, – несколько смущенно признался Мастер. – Но, вообще-то, у меня все под контролем.

На Маяковке машина свернула на Садовую.

Здесь машин было не меньше, но, поскольку ехать оставалось недолго, Мастер решил не использовать снова мигалку с сиреной.

– Ты никогда прежде не бывала на работе у отца? – спросил Мастер у Юлии.

– Да кто бы меня туда пустил? – усмехнулась она.

– И ты не знаешь, чем он там занимается?

– Только в самых общих чертах. Чем-то связанным с поведением альтеров.

– Он никогда не говорил об этом дома?

– Отец большую часть своей сознательной жизни проработал в подразделении «М». Он прекрасно знает, о чем можно, а о чем нельзя говорить с родными.

– А о чем можно?

– О погоде, о прочитанных книгах, о просмотренных фильмах, о результатах футбольных матчей, о том, что неплохо бы поменять мебель на кухне…

– Понятно. Ты не находишь это странным?

– Что именно?

– То, что поведение альтеров изучают так, будто это какие-то другие существа.

– Ну, собственно, к этому и сводится официальная точка зрения. Альтеры – это не люди. Это – чуждые нам существа, которые несут погибель всему роду человеческому. За все то время, что я работаю с альтерами, я встречала только двух человек, которые открыто пытались это опровергнуть. Для обоих это плохо закончилось. Один был уволен и не смог найти другую работу по специальности. Хотя он был талантливый врач-пульмонолог. Несмотря на это, он продолжал выступать, отстаивая собственное мнение, где только представлялось возможным, публиковал статьи в Интернете. В итоге он попал под машину. Говорят, что был сильно пьян. Хотя, насколько мне был известно, он вообще не пил ничего крепче пива. Другой известный мне врач, придерживавшийся отличной от официальной точки зрения на альтеров и не боявшийся об этом говорить, просто однажды пропал. Ходили слухи, что он уехал работать по приглашению то ли в Эмираты, то ли в Южную Корею. Но те, кто были с ним в близких отношениях, говорили, что так и не смогли отыскать его следов.

– То есть все все знают, но все молчат?

– Я бы сказала, что многие догадываются о том, что официальная версия не вполне соответствует действительности.

– И продолжают выполнять свою работу?

– А что бы ты сделал на их месте?

– Я не на их месте.

– Вот то-то и оно. Представь, что у тебя семья, дети, хорошая работа. И ты можешь все это враз потерять, всего лишь высказав несогласие с официальной точкой зрения. И, самое главное, ты все равно не сможешь ничего никому доказать. Потому что те, кому положено знать правду, и без того всё знают. А остальным она просто не нужна. Так какой же смысл бросаться с копьем на мельницы?

– Может быть, смысл в том, чтобы просто совершить правильный поступок?

Юлия поцокала языком и покачала пальцем.

– Мы живем не в рыцарские времена. Увы. Благородным поступком нынче никого и ни на что не вдохновишь.

Мастер постучал пальцами по рулевому колесу.

– Позволь мне с тобой не согласиться.

– Да сколько угодно, – вполне серьезно, даже без намека на снисхождение, ответила Юлия. – Я буду только рада оказаться неправой. Только уж, пожалуйста, будь добр, покажи мне доказательство моей неправоты.

– Сейчас я не готов это сделать, – так же серьезно ответил ей Мастер. – Но, обещаю, я не забуду наш разговор.

Свернув на улицу Красина, Мастер остановил машину на четной стороне у дома номер два. Здание, похожее на огромную искусственную губку, весьма популярную в советские времена, смотрело на улицу слепыми, забранными жалюзи или заклеенными серебристой пленкой окнами. Единственная дверь с массивной медной ручкой, ведущая в здание, казалось, вообще никогда не открывалась. Никакой вывески рядом с дверью не было.

– Странное место, – посмотрев на дверь, сказал Карцев.

– Прежде здесь находилась научно-исследовательская лаборатории при Мавзолее.

– При каком мавзолее?

– А что, у нас до фига мавзолеев в Москве?

– Ты не сказал, что речь идет о Москве.

– Мог бы и сам догадаться. Ну, в общем, они там занимались поддержанием товарного вида тела вождя мирового пролетариата.

– Я думал, на Красной площади давно уже кукла лежит, – сказал Шарков.

– Лежит, но не так давно. Долгое время там лежал настоящий труп. По крайней мере, до тех пор, пока Советский Союз тоже не приказал долго жить. Однако отдельные части мумии со временем, скажем так, приходили в негодность. И их заменяли либо на искусственные протезы, либо на соответствующие фрагменты, взятые у доноров.

– Гадость какая, – скривился Карцев.

– И не говори, – согласилась с ним Юлия.

– В общем, со временем от вождя мало что осталось. И, в целях экономии бюджетных средств, его окончательно заменили муляжом. Мавзолеевскую лабораторию по такому случаю закрыли, а очень удобное здание в центре города «Вечность» забрала себе и передала подразделению «М».

– Откуда ты все это знаешь? – спросила Юлия.

– У меня есть доступ к архивам «Вечности».

Приехавшие вышли из машины и направились к входу в здание.

Мастер бодро вышагивал впереди. Подойдя к двери, он дернул за ручку. Дверь оказалась заперта. Тогда он нажал на кнопку дверного звонка и, подняв голову, улыбнулся в камеру видеонаблюдения.

Щелкнул замок. Мастер открыл дверь, пропустил вперед Юлию и вошел следом за ней.

Небольшая прихожая была перегорожена турникетом с проходом через рамку металлоискателя. За турникетом навытяжку стояли двое солдат с автоматами на плечах. Подобно каменным стражам заколдованных врат, они даже не взглянули на вошедших. Зато на них сразу обратил внимание невысокого роста, лысоватый мужчина в очках, годков эдак под пятьдесят.

– Чем могу вам помочь? – спросил он с приветливой улыбкой, но при этом решительно закрывая всем своим телом единственный проход в здание.

– Мы договаривались о встрече с Алексеем Игоревичем Левченко, – так же, улыбаясь, сообщил Мастер.

– Замечательно, – улыбка на лице мужчины в очках расцвела, подобно сакуре. – Но для того, чтобы вы могли пройти в здание, для вас должны быть заказаны гостевые пропуски.

– Я могу позвонить Алексею Игоревичу, – Мастер потянулся рукой к внутреннему карману пальто, хотя никакого телефона у него там не было.