Дикие лошади. У любой истории есть начало

Жители Хорса Меса не ругались и умели находить общий язык. Мы должны были ладить, у нас не было другого выхода. Все мы зависели друг от друга, и споры были роскошью, которую мы не могли себе позволить. Никто не жаловался и не сплетничал. Радио в этих местах плохо ловилось. По вечерам дети играли, а взрослые ходили друг к другу в гости. Ни у кого из нас не было много денег, поэтому не говорили на темы, которые интересуют обеспеченных людей. Мы говорили о том, что важно для нас: о погоде, уровне воды в озере, о большом окуне, которого поймали под мостом, и о пуме, которую видели около ручья Фиш-крик. Жителям города могло бы показаться, что нам было нечем заняться и не о чем поговорить, но мы не разделяли это мнение. Наша жизнь была спокойной и размеренной.

Несмотря на то что все было тихо и спокойно, у меня иногда происходили случаи, когда я испытывала гнев и возмущение. Я уже давно интересовалась политикой, но после того, как департамент образования попытался закрыть в нашем районе пару школ, я связалась с национальным профсоюзом учителей и поняла, что у меня есть определенные способности для того, чтобы заниматься политикой. Я поняла, что при наличии острых локтей и громкого голоса очень легко привлечь внимание политиков, в особенности если хватаешь их за галстук и тычешь в грудь пальцем.

Чтобы заставить врунов-политиков выполнять свои предвыборные обещания, я начала регулярно ездить в Финикс. Однажды вместе с Роз-Мари я ворвалась в офис губернатора для того, чтобы сказать ему, что он обязан финансово поддерживать школы и выполнять нормы, гарантирующие гражданам право на получение образования. Когда тот пригрозил меня арестовать, я ответила, что я — налогоплательщик, любящая мать двоих детей и преподаватель. Я устрою пресс-коференцию и докажу, что он — сукин сын, который не выполняет свои обещания.

Я стала ответственной избирательного округа Хорсе Меса от партии демократов. Я всегда носила с собой регистрационные карточки избирателя и интересовалась у людей в очереди о том, зарегистрировались ли они для того, чтобы иметь право голоса. Если они еще не зарегистрировались, я давала им карточку. «Все, кто думает, что он слишком маленький и незначительный человек, пусть вспомнит, каким болезненным может быть укус комара», — обычно говорила я.

Взрослые члены всех тринадцати проживающих в Хорсе Меса семей в результате моей работы зарегистрировались. В день выборов Джим отвез меня в Тортилла Флэтс. Я вышла из машины, в одной руке у меня были бюллетени всех двадцати шести избирателей, а в другой револьвер с перламутровой рукояткой. Так, на всякий случай, если кому-то придет в голову встать между мной и избирательным участком. Войдя в двери избирательного участка, я громко заявила: «Внимание! Вот бюллетени избирателей из Хорсе Меса. У нас проголосовало сто процентов избирателей».

Мы с Джимом придумали себе новое хобби — поиски урана. Правительству нужен был уран для производства ядерного оружия, и было объявлено вознаграждение в размере ста тысяч долларов тому, кто откроет месторождение урана. Одна нищая семья в Колорадо нашла такое месторождение и уже получила свои деньги. Джим купил подержанный счетчик Гейгера, и по выходным мы выезжали в пустыню в поисках камней, на которые реагировал этот счетчик.

К моему удивлению, мест, в которых счетчик Гейгера показывал радиацию, оказалось довольно много. В этом смысле особенно удачным оказалось место под названием Французская равнина (Frenchman’s Flat). Там мы быстро насобирали несколько ящиков камней. Несколько камней мы отвезли химику-лаборанту в Мормон Флэтс, но тот сказал, что это не уран, а обычная радиация. Как он нам объяснил, эти камни находились поблизости от взрывов ядерного оружия, которое проводилось в тех местах.

Однако я не выбросила эти камни, решив, что когда-нибудь они чего-то да будут стоить. Мы поставили ящики с камнями в подвал и потом еще несколько раз выезжали на поиски урана.

После окончания школы Роз-Мари и маленький Джим поступили в университет штата Аризоны. «Маленький» Джим вымахал ростом 194 см и весил под сто килограммов. Он стал выше Большого Джима. Маленький Джим играл в американский футбол, съедал полпачки хлопьев на завтрак и не любил учиться. На первом курсе он познакомился с красоткой по имени Диана, отец которой был каким-то важным бюрократом в почтовой службе Финикса. Они поженились, Джим бросил университет и стал полицейским.

«Первый пошел, вторая на подходе», — подумала я.

Мне казалось, что мы с Роз-Мари достигли определенного взаимопонимания. По крайней мере, мне казалось, что это было понимание, хотя она сама упорно считала, что я навязываю ей свою волю. Как бы там ни было, мы договорились, что она может сколько угодно изучать в университете искусство, но специализироваться надо на предметах, необходимых для преподавания, чтобы получить диплом учителя. После войны бывшие солдаты вернулись домой, и Роз-Мари постоянно получала приглашения на свидания. Более того, несколько мужчин даже умудрились сделать ей предложение. Я говорила, что Роз-Мари не стоит торопиться и надо немного подождать. Я понимала, что ей нужен надежный мужчина, который мог бы ее поддержать. У нее был ветер в голове, но если рядом с ней будет рассудительный и спокойный мужчина, она сможет создать с ним семью, преподавать в начальной школе, вырастить пару детей и рисовать в свободное время, сколько ей вздумается.

Надежных мужчин, наподобие ее собственного отца, было достаточно, и я была уверена в том, что рано или поздно она такого найдет.

Летом после окончания третьего курса она вместе с подругами начала ездить и плавать в каньоне Фиш-крик. Однажды вечером она вернулась домой и рассказала историю, которая показалась ей веселой. В каньон приехала группа молодых пилотов. Когда она прыгала со скалы в воду, один из них был настолько поражен ее красотой, что прыгнул за ней в воду и сказал, что на ней женится.

«Я сказала ему, что мне уже делали предложение двадцать два мужчины, и я всем им отказала. Почему он считает, что я ему не откажу? Он тогда заявил, что не делает мне никакого предложения, а просто сообщает, что мы поженимся».

Такой уверенный в себе человек, подумала я, должен быть или прирожденным лидером, или мошенником. «И какое впечатление о нем у тебя сложилось?» — спросила я.

Роз-Мари на мгновение задумалась. «Он любопытный парень, — сказала она, — не такой, как все. Он не очень хорошо плавает, но все равно прыгнул в воду».

Парня, который прыгнул за Роз-Мари, звали Рекс Уоллс. Он вырос в западной Виргинии и служил на базе ВВС Люк. С первого свидания с ним Роз-Мари вернулась очень довольной. Они встречались в мексиканском ресторане, какой-то мужчина принялся с ней флиртовать, Рекс начал с ним драку, которая переросла в общую потасовку, и Рекс с Роз-Мари убежали до прибытия полиции.

«Он сказал, что мы с ним „слиняли“», — сказала Роз-Мари.

О, боже, подумала я. Хулиган. Только этого ей и не хватало.

«Очень многообещающее начало», — сказала я вслух.

Роз-Мари не заметила моего сарказма. «Он весь вечер проговорил. У него куча планов. И его очень заинтересовали мои картины. Мам, это первый мужчина, который приглашал меня на свидание и серьезно отнесся к моему искусству. Он даже попросил показать мои работы».

В следующие выходные Рекс появился в Хорса Меса, чтобы посмотреть на картины Роз-Мари. У него были узкие темные глаза, дьявольская ухмылка и зачесанные назад темные волосы. Его манеры были обходительными. Он снял фуражку, крепко пожал руку Джима и нежно сжал мою. «Вот откуда у Роз-Мари ее красота», — сказал он мне.