Дикие Сердца в Атлантиде

– Но оборотень? Разве возможно, чтобы у атлантийца и оборотня мог родиться ребенок?

– Это возможно, если речь идет о человеке с едва заметной нашей ДНК от какого-то предка, рожденного более одиннадцати тысяч лет назад.

Конлан посмотрел на Аларика и кивнул. – Ты прав.

– Я всегда прав. Ты можешь уточнить в чем именно?

Конлан скривил губы в подобии улыбки. – Когда мы познакомились с Райли и Квинн, ты сказал, что всё изменится. И спустя тысячелетие борьбы с оборотнями ради человечества, теперь ты мне говоришь, что они, - ну, по крайней мере, кто-то из них, - могли быть нашими родственниками.

– Сложно узнать того, с кем воюешь, когда личности противников меняются посреди схватки, - продолжал Конлан.

– Но всё еще хуже, чем ты думаешь, мой принц, - Аларик закрыл глаза и выбросил энергию из своего тела, чтобы она очистилась в воздухе и водах Атлантиды. И когда чистая сила поддерживающих первоначал его дома прошла через него, он почувствовал, как энергия в нем растет, пока сияющий энергетический нимб не засиял вокруг его тела.

Колан сложил руки. – Настолько плохо?

– Хуже. Маленький оборотень Бастиена может оказаться именно тем оборотнем Бастиена.

– Ты же не имеешь в виду…

– Так и есть. Их энергетика параллельна. У них есть возможность достичь смешения душ.

Лицо Конлана застыло. – Значит, во дворец. У нас есть, что обсудить. Я не знаю, можно ли такое позволить.

Аларик рассмеялся, но отправился с принцем. – Подумай о том, что ты чувствовал по отношению к Райли. Даже сам Посейдон не смог бы отказать тебе в желании быть с ней. И в случае Бастиена и его оборотня выбора тоже может не быть.

Глава 6

– Вам когда-нибудь придется рассказать мне об этом, - сказал Бастиен, следуя за Кэт по грязной заросшей тропинке. Девушка объяснила, что у них сейчас начало периода засухи, и во время сезона дождей, с мая по октябрь, тропинка покрыта обычно, по крайней мере, трехфутовым слоем воды. Они миновали ряды карликовых кипарисов и хвойных растений почти в молчании; Кэт старалась его игнорировать, а Бастиен отчаянно пытался подумать о чем-то вроде переговоров. И так как он всё еще не знал, что они означают, мужчина был готов последовать совету Денала и постараться «построить мост понимания» между обеими культурами. И разве не лучший способ сделать это, как не бродить дюжину миль по округе по влажному болотному региону? Да, ну ирония не была его сильной стороной, так же, как и дипломатия.

И всё же, посмотрев на округлости Кэт и ее длинные ноги, он осознал, что может придумать несколько намного лучших способов построить мосты.

– Рассказать вам о чем? – она спросила в ответ, не глядя на него. Девушка была в униформе и использовала своё официальное положение, как щит против него, и Бастиен не видел и следа той задыхающейся женщины, которая бежала от него прошлой ночью. Вместо этого, он слышал командный дух разума в ее телефонных разговорах с разными членами рейнджерской группы и местного отделения паранормальных оперативников.

Судя по тому, что ее телефон звонил постоянно, и по тем разговорам, которые он услышал, он понял, что обе группы уважают проницательность Кэт и ее авторитет. Он видел разницу при прибытии команды из зоопарка, которые приехали, чтобы перевезти малышей в безопасное место, где о них позаботятся и вырастят. Она попрощалась с ними с грустью, и в ее доброте и играх с малышами, он увидел отблеск того, какой матерью она однажды станет.

Мысль о том, что однажды она будет носить ребенка другого мужчины, заставила его испытать боль, которую он отказывался определить.

Этот тур был попыткой исследовать непонятный отчет о беспорядках в районе, о которых сообщили прошлой ночью, до их назначенной встречи с Итаном, вожаком пантер.

Но ему всё равно было любопытно. – Расскажите мне про свой дар.

Она остановилась, наконец, повернувшись к нему лицом. – О чем вы толкуете? – искреннее замешательство наполнило ее взгляд, и она положила руки на бедра. Они прошли шесть миль пешком, а она даже не запыхалась. В этой женщине был дух воина. В его женщине.

Этой женщине. Она не его женщина. Эта женщина, черт побери.

– Ваш дар. Способность успокаивать агрессию. Эту способность оборотни держали в секрете?

Она моргнула, потом горько рассмеялась. – Дар? Ладно. Вы имеете в виду проклятие. Милая способность успокаивать враждебность и агрессию во всех, включая саму себя. Дар, который не позволяет мне стать настоящей пантерой-оборотнем.

Каким-то образом, он почувствовал ту ярость, которая исходила от нее. Он увидел доказательства: сжатую челюсть, сощуренные глаза, руки, стиснутые в кулаки на бедрах. Но он чувствовал эту ярость и боль у себя внутри. Невозможно. Но это было так. Он попытался задать связный вопрос.

– Как это…

Она прервала его. – Как вы думаете, как мы связываемся с нашей животной натурой? Мы сдерживаем наши звериные инстинкты. Пантера – настоящий хищник. Я сама не могу добраться до своей хищной части, и обладая двумя натурами или нет, но мой дар автоматически переключает на спокойствие любую агрессию рядом со мной.

Кэт сняла шляпу и вытерла лоб тыльной стороной руки. – И если вы еще не поняли, также мою собственную агрессию.

Он дернулся от муки, которая появилась в нем. Подумал, как же можно чувствовать ее боль, горящую в его крови. – Кэт, я… - Но пока он заговорил, одеяло спокойствия заглушило ее эмоции.

Он потянулся, не мог с собой справиться. Дотронулся до ее округлой щеки кончиками пальцев. – Квинн говорила, что вы... Вы являетесь той связующей ниточкой. И принц Конлан согласился. И это мои первые переговоры, поэтому, может быть, мы сможем вместе понять, что к чему.

Казалось, что она сдерживала дыхание, глядя на него. Он мог потеряться в этом взгляде. Скользнуть в теплоту ее изумительного рта и провести следующий час или часов семь, целуя ее. Прикасаясь к ней. Погружаясь в нее.

Ее лицо внезапно порозовело, словно она могла прочесть все мысли, не имеющие отношения к переговорам, и резко отступила от него.

– Ну, гм. Ладно. Мы… мы проверили эту тропинку, и нет никаких следов беспорядков, которые…

Она резко подняла голову и повернула лицо к неспешному бризу, как будто обоняя ветер. – Вы это чувствуете? – прошептала она, на ее лице обозначились резкие линии, а глаза стали дикими.

Он покачал головой. – Я чувствую только болотистую местность. Что вы… - он замолчал. Чувства атлантийца обострились. Его обоняние может и не было таким же острым, как у пантеры, но его слух был просто сверхъестественно чутким.