Дикие сны Кассандры

— Сколько у вас сестер? — спросил Кедедрин.

— Три сводных сестры.

— Вы общаетесь друг с другом? Ваша семья допускает такие отношения?

Кассандра удивленно посмотрела на него.

— Вы не знаете особенностей моей семьи, и я не хочу обсуждать с вами этот вопрос.

— Я знаком с одной из ваших сестер. Я… я бы счел нечестным с моей стороны, если бы скрыл от вас, что провел с ней… некоторое время.

Кассандра чуть было не захлебнулась и, сделав глоток воды, оттолкнула его, когда Кедедрин хотел помочь ей.

— С моей сестрой? — заикаясь, пробормотала Кассандра. — Вы проводили время и с ней?

— Я даже не знаю, как ее зовут.

Кассандра прикусила губу, вдруг осознав, что речь шла не о Кэлиел, а о ней самой, но в роли «котенка». Она невольно хихикнула, прикрыв рот рукой, чтобы не рассмеяться.

— Тысячу извинений, — пробормотал Кедедрин, удивленный ее реакцией. — Я не думал, что сказал что-то смешное.

Он задумался, подыскивая подходящую тему для разговора.

— Кажется, вы хорошо разбираетесь в лошадях и в коневодстве?

— О лошадях я знаю все, — гордо ответила Кассандра. — Я долго наблюдала за лесными пони и научилась подбирать пары — жеребца и кобылу, — используя их лучшие качества, чтобы получить здоровое потомство.

— Вот как! Дело в том, что я тоже развожу лошадей. У меня есть все родословные животных, выведенных в Эбердуре, и я подсказываю своим партнерам на материке, какие особи лучше спаривать.

Кассандра с интересом посмотрела на него.

— У вас красивые лошади. Я видела нескольких в конюшне. Особенно мне понравился ваш вороной жеребец.

— Круп немного тяжеловат, — возразил Кедедрин.

Кассандра скривилась.

— Нет, я не согласна с вами, — ответила она. — Он прекрасно сложен. Кажется, только щетки немного густоваты.

Кедедрин нахмурился:

— Вот щетки как раз идеальные.

Кассандра покачала головой:

— Не совсем. Они слишком выпирают, подчеркивая слабый сустав. Это признак того, что лошадь предрасположена к травмам.

Кедедрин сжал губы:

— Мой европейский партнер действительно жаловался мне, что одна из моих лошадей страдает таким недостатком.

— Вот видите. Я бы советовала потуже обматывать ногу коня в этом месте, когда скачете по лесу или по склону холма. Тугая повязка поможет предотвратить перелом.

Кедедрин видел, как оживилась Кассандра, когда он заговорил о лошадях. На ее бледном лице появился легкий румянец. Он невольно задался вопросом, для чего она накладывает на лицо такой толстый слой грима.

— Я видел, как вы ласкали свою кобылу. Что вы еще знаете о лошадях? Что-то особенное, чего не знают другие?

— Вы смеетесь надо мной? — недоверчиво спросила Кассандра.

— Вовсе нет. Меня это действительно живо интересует.

Кассандра передернула плечами.

— Я знаю, что такое «трекинг», охота верхом на лошади.

— Трекинг? — недоверчиво переспросил Кедедрин. — Вы имеете в виду преследование человека или животного в лесу, сидя верхом на лошади?

Кассандра поднялась, собираясь уйти, но Кедедрин схватил ее за руку и посадил на место.

— Я не смеюсь над вами. Просто я до крайности удивлен. Мне еще никогда не приходилось говорить с женщиной, которая хотя бы слышала что-нибудь о трекинге, — сказал он и, понизив голос, добавил: — Даже моя мать ничего не знала об этом.

Кассандра вздрогнула, услышав боль в его голосе. У нее заныло в сердце.

— Вы тоскуете по ней?

Он пристально посмотрел в ее добрые, ласковые голубые глаза, такие невинные и ясные. И они так отличались от всех других, которые он когда-либо видел у женщин.

— Моя мать была крестьянкой, — неожиданно резко ответил он, ожидая, что во взгляде Кассандры погаснет ее живость и доброта.

— Когда она умерла? — спросила Кассандра, на этот раз сама взяв его руку.

Кедедрин почувствовал ком в горле.

— Десять лет назад. Это был несчастный случай. Она сидела на склоне горы, когда на нее свалился огромный обломок скалы и убил ее. Мой отец был в полном отчаянии. Он бесконечно ее любил.

— Вы не способны никого сильно любить, — вдруг произнесла Кассандра.

— А вы можете. Любовь делает человека уязвимым к потере близкого человека.

Кассандра отвела руку, уставившись на свои колени. Она любила своего Дагду каждой клеточкой своего тела. Разве можно назвать такую любовь чрезмерной? Неужели она окажется такой слепой, позволив ему идти своей дорогой?

— Возможно, вы правы, — тихо сказала она. — Возможно, моя любовь к вам сделала меня эгоистичной. — Кассандра посмотрела на него своими голубыми глазами, полными печали. Она так хотела сделать его счастливым. Если Кедедрин, получив титул и женившись на Корине, обретет счастье, пусть так и будет. Но сердце Кассандры, разрывавшееся от боли, подсказывало ей нечто другое. — Я понимаю, как трудно расставаться с мечтой. Это очень больно.

— Не ожидал, что мои слова так подействуют на вас. Мне казалось, что вы можете только спорить и возражать. Разве вы не та самая упрямица, которая уверяла меня, что мы созданы для вечной любви? Как вы так легко можете забыть меня? — Кедедрина вдруг охватило необъяснимое разочарование и даже злость. — Вот видите, ваша любовь оказалась не такой уж сильной, как вам казалось.

Кассандра поднялась, а вслед за ней встал и Кедедрин.

— Я хочу знать, — настойчиво спросил он, — вы еще любите меня?

Кассандра посмотрела ему прямо в лицо:

— Сначала ответьте на мой вопрос. Что для вас самое главное в жизни?

— Вернуть себе титул. А для вас?

Кассандра грустно улыбнулась:

— Я уже ничего не знаю.

Кедедрин еще долго размышлял над словами Кассандры, сидя с леди Кориной за ближайшим к королю столом. Он мог радоваться своему почетному месту недалеко от монарха, но вместо этого постоянно смотрел в ту сторону, где с грустным лицом сидела Кассандра.

— Кажется, вы чем-то озабочены? — спросила леди Корина. — Вам надо думать только о короле. Каждую минуту он может публично объявить о своей милости, а ваши мысли витают где-то далеко.

Оторвав взгляд от Кассандры, Кедедрин выпил большой глоток эля. Нельзя отвлекаться от главной цели, сказал он себе. Все складывалось так, как он мечтал. Леди Корина благосклонно приняла его предложение, король вернет ему титул. Чего еще желать?

В этот момент поднялся король и поднял руку, призывая к тишине.