Дикий цветок

— Черт возьми, Кейт! До чего же с тобой тяжело!..

А Кейтлин сама не знала, что с ней творится. Ей почему-то все время хотелось расплакаться. Это пугало. Тогда она сразу почувствует себя слабой, беззащитной. Женщиной. А она ненавидела чувствовать себя женщиной. Джейк что-то пробудил в ней. Какие-то ощущения, чувства, которые она столько лет подавляла в себе. И самым неприятным из них было именно это — растущее чувство собственной слабости.

Это произошло даже не из-за их близости. Все это, оказывается, жило в ней постоянно, но только сейчас вдруг проявилось, пугающе и неотступно. Она не знала, что делать. Ей и так хватало в жизни неопределенности и неожиданностей. Мир постоянно поворачивался к ней не самой лучшей стороной. Но раньше рядом был брат, который мог поддержать, позаботиться. И она все время готова была прийти ему на помощь. Так они и стояли — вдвоем против всего мира. А вот теперь незнакомый мужчина вторгся в ее жизнь и все разрушил.

С Девоном тоже не всегда было легко, но одно Кейт знала точно: брат любил ее. И сейчас проблема заключалась вовсе не в этом. Проблема заключалась в том, что Джейк Лесситер вдруг заставил Кейтлин ощутить, что Девон — не единственный мужчина, который нужен ей в жизни. Что в ее жизни, кроме погонь, перестрелок, постоянных мыслей о мести, должны быть еще мысли… о любви, замужестве, материнстве. Джейк заставил ее вспомнить обо всем этом. И Кейтлин это не нравилось.

— Ты все еще собираешься посылать телеграмму… в Лидвилл?

Она спросила так внезапно, что Джейк на секунду растерялся.

— И не собирался.

Она посмотрела недоверчиво и нахмурилась.

— Нет собирался! Ты ведь сказал, что, если я не разденусь перед тобой, ты сообщишь маршалу, где мой брат.

— Извини. Я сказал только, что будет очень плохо, если кто-то сообщит маршалу… А остальное ты все сама придумала.

— Ты просто скотина! — произнесла она сдавленным от ярости голосом. — Значит, ты одурачил меня!

— Ты сама себя одурачила, — пожал он плечами. — Я предположил, а выводы сделала ты сама…

Ярость душила Кейтлин. Особенно при виде его полнейшей невозмутимости. Как она хотела, чтобы сейчас у нее в руке оказался кольт! Она заставила бы его пожалеть о своих предположениях! Но у нее не было кольта. И не было уверенности, что она сможет в него выстрелить.

— Ладно, — сказала Кейт, справившись с собой. — Я не ожидала, что ты будешь вести себя как джентльмен, но теперь вижу, что у тебя нет ни капли совести и чести, Джейк Лесситер.

— Значит, бесчестно интересоваться, повесит ли маршал твоего брата, если поймает? — Джейк без тени раскаяния или смущения улыбнулся. — А о благородстве понятия у меня действительно смутные… Но тут мы с вами, мадам, по-моему, не сильно отличаемся.

— Неужели? — спросила Кейтлин, решив на всякий случай отойти и стать так, чтобы между ними находился стол. — Хотя, наверное, ты прав. Ты наверняка считаешь, что благородно лишь то, что может принести пользу.

— Как скажете. А как вы относитесь к понятию чести, моя прелестная грабительница?

— Не так, как вы!

— Угу. — Джейк кивнул. — Поэтому все маршалы окрестных штатов и гоняются за тобой?.. Надо больше читать, детка. Расширять свои умственные горизонты.

— Пошел ты к черту!

— Замечательный ответ! Коротко и в точку! Можно считать это знаком согласия с моими словами?

Она смотрела на него с холодной ненавистью в глазах.

— С чего это ты так подумал?

— Если это не так, — Джейк пожал плечами, — то вам придется придумать какие-то иные аргументы, кроме оскорблений.

— Ты думаешь, что ты такой умный, — хмыкнула она и уселась на кровать. Пуховик глубоко продавился под ней, хмурая озабоченность отразилась на лице. Пустая словесная перепалка утомила и раздосадовала Кейтлин. Кроме того, счет оказывался совсем не в ее пользу.

Она слишком поздно услышала шелест материи и не успела увернуться, как Джейк набросил на нее платье Паулы. Но Кейт быстро сдернула его с себя, посмотрела почти с омерзением.

— Оно такое уродливое!

— Да. Зато твои штаны и блуза — просто верх совершенства… Жаль, что тебе не нравится это платье. Но надеть все равно придется… Скажем, я не хочу, чтобы другие мужчины видели тебя в таком наряде.

Он широким жестом указал на полотенце. Не обращая внимания на насмешку, Кейтлин ответила:

— Но нужно будет что-то надеть под него. Чулки, сорочку… Ну, всякое такое.

— О! Ты, оказывается, помнишь, что надевают на себя женщины.

Она вскинула голову и посмотрела на него с вызовом.

— Да! И ты прекрасно знаешь, что я не сама выбрала себе ковбойские штаны и шляпу!.. Не очень удобно спать на конской подстилке в бальном платье и бриллиантовой тиаре!

Не чувствуя ни малейшего смущения от своей наготы, Джейк пожал плечами.

— Да уж. Ну, ладно… Расскажи мне все, что помнишь о Дюране. И о своем отце.

Кейтлин нахмурилась и отвернулась. Она слышала, как Джейк прошел через комнату, поднял с пола брюки и натянул на себя. Когда он застегивал пуговицы, Кейт быстро глянула на него и сказала:

— Я почти ничего не помню. Маленькая была… Девон помнит больше… А о Дюране — вообще ничего. Это было так ужасно…

— Расскажи все, что помнишь, — настаивал он. Кейтлин сердито поджала губы, потом задумалась.

— Я помню… был день. Отец вернулся с прииска. Холодно было. По-моему, конец октября.

— Ты уверена? Понимаешь, точная дата тут очень важна… Припомни.

— Хорошо. — Кейт склонила голову и несколько секунд молчала. — Да, был конец октября, число двадцать пятое… Примерно через неделю после того был Хэллоуин. Мы с Девоном все еще прятались. Боялись… Всегда, как подумаю о Дюране, мерещатся всякие привидения, гоблины…

Джейк поднял с пола кожаный жилет, повесил на спинку стула и сунул руку в карман. Вытащил кисет и стал сворачивать самокрутку.

— Значит, Дюран напал на вас примерно двадцать пятого октября шестьдесят девятого года… На нем и до этого было немало всего. А в этом его обвинить не пытались?

— Понятия не имею.

Набивая сигарету, Джейк посмотрел на нее хмуро, словно осуждая.

— Но ведь не вы с братом это все организовали… Нужно было обратиться к властям.

— Наверное. Но всякий раз, когда мы пытались, становилось только хуже. У Дюрана кругом свои люди! — Глаза ее вспыхнули гневом, но тут же погасли, — Сначала мы были слишком малы. Потом решили выяснить все прямо с самим Дюраном… Дурацкая затея. Еле ноги унесли… После этого нас вообще стали отовсюду гнать. Поэтому мы и решили бороться с Дюраном его собственными методами. Когда он начал перевозить деньги в поездах, мы стали грабить их. Сначала это была месть… потом вошло в привычку, что ли. Вроде наваждения… Когда видели поезд и знали, что в нем деньги, то ощущение было такое, будто нас самих грабят.