Дикий Волк

Она взяла Джима за запястье и положила его пальцы на свою руку.

– Что это? – спросил Джим.

– О… Ну, конечно, ты же не знаешь, – сказала она. – Когда устраиваются вечера, особенно такие большие, как этот, люди перемещаются так часто, что за ними просто невозможно уследить. Но теперь, когда мы сверили свои сенсоры, стоит тебе лишь представить меня, и ты очутишься рядом, в каком бы конце здания я не находилась. Вот увидишь… – Она рассмеялась. К его удивлению, она была очень возбуждена и глаза ее блестели. – На таких вечерах всегда все путается!

Когда примерно минут через сорок они вместе с Адоком переместились в Большую Комнату Сборов, Джим моментально понял, что она имела в виду. Комната эта с крышей и без стен напоминала центр обучения Высокородных, но только была она значительно больше. Ее блестящий пол был абсолютно черного цвета, на нем стояли белые колонны, и все это простиралось на несколько квадратных миль. По полу передвигались, стояли и беседовали группы Высокородных в своих обычных белых костюмах, а между ними сновали слуги, разносившие подносы с различными напитками и едой.

На первый взгляд – за исключением Высокородных и того простора, который перед ним открывался – Джиму этот вечер показался совершенно обычным. Но, вглядевшись пристальнее, Джим увидел, что не только Высокородные, но и слуги беспрестанно появляются и исчезают из этой комнаты. Их было так много, что на мгновение в глазах у Джима зарябило.

Затем он сделал то, что делал всегда, когда не мог уследить за всем происходящим сразу: он сконцентрировался на одном, а остальное временно запрятал в тайники своего мозга.

– Адок, – сказал он, поворачиваясь к Старкиену, – я хочу, чтобы ты для меня кое-что сделал. Попытайся найти одного слугу. Я не знаю, как он выглядит, но он будет отличаться от остальных тем, что, во-первых, будет находиться в какой-то определенной позиции в этой комнате и не будет ее менять, что довольно необычно для слуги; а во-вторых, это будет такая позиция, что любой слуга из любого конца зала в состоянии будет увидеть его. За ним будет наблюдать один из слуг: они никогда не будут смотреть на него все вместе, а только по очереди, но на него всегда будет кто-то смотреть. Ты не мог бы заняться поисками этого человека прямо сейчас?

– Да, Джим, – сказал Адок и исчез.

– Зачем ты попросил его это сделать? – спросила Ро низким, удивленным голосом, теснее прижимаясь к Джиму.

– Я скажу тебе позже, – ответил Джим.

Он увидел в ее глазах жгучее желание задать ему еще несколько вопросов, несмотря на его уклончивый ответ. Она бы их и задала, не появись в этот момент Император и Вотан.

– А вот и он, мой Дикий Волк! – весело сказал Император. – Подойди и поговори со мной, Дикий Волк!

Немедленно после этих слов Ро исчезла. Начали исчезать и другие придворные, пока Джим, Вотан и Император не остались стоять в одиночестве в центре круга примерно пятидесяти футов в диаметре, так что они могли говорить спокойно, не опасаясь, что их услышат. Император повернулся и взглянул на старика Высокородного.

– Иди, – сказал он, – повеселись хоть раз, Вотан. Со мной все будет хорошо.

Вотан, секунду поколебавшись, исчез.

Император повернулся к Джиму.

– Ты мне нравишься… Как тебя зовут, Дикий Волк?

– Джим, Оран.

– Ты мне нравишься, Джим, – Император чуть наклонился, уменьшая свой более чем семифутовый рост, и положил длинную руку на плечо Джима, опираясь на него, как уставший путник. Медленно он принялся вышагивать взад и вперед. Джим, которого он держал за плечо, старался шагать с ним в ногу.

– Это действительно дикий мир, откуда ты пришел, Джим? – спросил Оран.

– Он был таким примерно до полувека назад, – сказал Джим. – Очень диким.

Они прошли в одну сторону примерно дюжину шагов. Потом Император повернулся, и они пошли назад. И за все время их беседы, они так и ходили вперед и назад – не более дюжины шагов в каждую сторону.

– Ты хочешь сказать, что вы покорили свой мир за последние пятьдесят лет? – спросил Император.

– Нет, Оран, – ответил Джим, – Мы покорили наш мир задолго до этого. Но только пятьдесят лет назад мы в конце концов научились покорять самих себя.

Оран кивнул, глядя не на Джима, а на пол, немного впереди себя, пока они шли.

– Да, человеческое – самое трудное, – сказал он как бы самому себе. – Ты знаешь, мой брат, Галиан, глядя на тебя, немедленно подумал бы: что за прекрасные слуги из них получатся. И, возможно, он прав… Возможно, он прав… но…

Они вновь повернули, зашагав в обратном направлении, и Император оторвал свой взгляд от пола, взглянув на Джима.

– …но я так не считаю. У нас слишком много слуг.

Его улыбка поблекла. Некоторое время они шагали в молчании.

– У вас есть свой собственный язык? – продолжал говорить Император Джиму на ухо, вновь глядя в пол. – Свое собственное искусство, история, легенды?

– Да, Оран, – ответил Джим.

– Тогда вы заслуживаете большего, чем быть просто слугами. По меньшей мере, – тут Император вновь послал Джиму одну из своих коротких ослепительных улыбок, прежде чем опять уставиться в пол, – я знаю, что ты, по крайней мере, заслуживаешь лучшего. Видишь ли, я не удивлюсь, если в один прекрасный день прикажу оформить твое усыновление, так что ты практически станешь одним из нас.

Джим промолчал. Через минуту, когда они опять повернули, Император искоса взглянул на него.

– Ты хочешь этого, Джим?

– Я еще не знаю, Оран.

– Честный ответ… – прошептал Император, – честный ответ… Ты знаешь, Джим, что теория параллельных пространств говорит нам, что все возможные события должны произойти рано или поздно?

– Параллельные пространства? – не понял Джим.

Но Император продолжал говорить, как будто ничего не слышал.

– Существует вероятность, что где-то есть мир, в котором Император – это ты, Джим, а Высокородные – это твой народ. А я – Дикий Волк, которого привезли сюда, чтобы показать мое варварское искусство тебе и твоим придворным…

Он сильнее сжал плечо Джима. Искоса взглянув на Императора, Джим заметил, что глаза монарха стали ничего не видящими и пустыми. Оран шел вперед, все тяжелее наваливаясь на плечо Джима; создавалось впечатление, что Император ослеп и движется за Джимом, как за поводырем.

– Ты когда-нибудь слышал о Голубом Звере, Джим? – прошептал он.

– Нет, Оран, – ответил Джим.

– Нет… – прошептал Император. – Нет. И я тоже не слышал. И я просмотрел записи всех легенд во всех мирах – и нигде я не нашел упоминания о Голубом Звере. Если никогда не было такого чудовища, как Голубой Зверь, то почему я его вижу, Джим?