ДИКИЙ ЗАПАД. РАННИЕ РАССКАЗЫ
Шрифт:
– Что случилось, мой генерал?
– Пуля, чёрт её подери! Пуля… – и медленно пополз с коня вниз.
Офицер подхватил его под локоть, взмахнул рукой и поскакал прочь от индейской деревни, увлекая за собой лавину однополчан. Душераздирающие крики вертящихся Лакотов резали уши, доносясь отовсюду, даже сверху.
Индейцы прибывали нескончаемым потоком. Они смешивались с кавалеристами и яростно вонзали в синие мундиры лезвия топоров, обрушивая тяжёлые палицы на головы солдат. С визгом и храпом спотыкались обезумевшие армейские кони, давя мощными телами своих наездников. Бледные от ужаса лица покрывлись яркими брызгами крови.
Когда генерал опомнился, он увидел себя уже на гребне холма.
– Значит, это конец, – спокойно прошептал Кастер, глядя на мелькающих вокруг него людей. – Значит, я ошибся, где-то переступил черту… А ведь всё начиналось так славно…
Он протянул руку и слабо подёргал за рукав яростно отстреливающегося солдата.
– Мне жаль, что я затащил вас сюда, дружок, – бесцветно произнёс Кастер, – но теперь уж поздно…
В это мгновение сзади вылетела тень, и через залёгших солдат перепрыгнул обнажённый всадник с копьём в руке. Обмотанное конскими волосами древко с длинным наконечником ударило в плечо сержанта, стоявшего слева от Кастера, и пригвоздило его к земле. В следующую секунду добрый десяток разъярённых дикарей ворвался в ряды последних сопротивляющихся белых людей и затоптал их копытами горячих коней.
Клубилась пыль, клубился пороховой дым, клубились ненависть и бешенство…
Когда над холмом осела пыль, утихли боевые крики, вдоль по усыпанному окровавленными телами склону стали бродить, переговариваясь, в поисках трофеев победители. Среди них неторопливым шагом ехал на чёрной лошади воин лёгкого сложения, обмотанный ниже пояса в красное одеяло. На затылке его висело привязанное к волосам чучело ястреба. К нему подскакали несколько всадников, один из них воскликнул:
– Ташунко! Какая быстрая победа!
– Да, – повернулся к говорившему молодой вождь, – сегодня Великая Сила стоит на нашей стороне.
– Я не слышу радости в твоём голосе, брат.
– Мне бы хотелось, – спокойно ответил Ташунко, – чтобы не было этой победы, но не было бы и дальнейших горестей, которых теперь не избежать.
Вождь остановил коня и посмотрел в небо.
В раскалённом воздухе колебались очертания огромной фигуры, стоявшей над полем брани на широко расставленных ногах. Призрачное тело великана держало в одной руке громадную боевую дубину с перьями и прядями волос на круглом набалдашнике и в другой сжимало невероятных размеров лук, увенчанный на одном конце острым наконечником от копья. Гигант, никем не видимый, кроме Ташунко Уитко, взирал на копошащихся возле трупов солдат дикарей и грустно улыбался.
12-13 августа 1990
Москва
ДЫМ ПОБЕДНЫХ КОСТРОВ
– Почему ты так боишься меня раздражить?
– Потому что вы наш гость. А гостей посылает Бог…
– А если гость – плохой человек?
Мирча Элиаде
Казалось, что мглистый утренний воздух застыл, будто кто-то вобрал его при вдохе и напряжённо затаился, боясь внезапным движением пробудить дремлющий ещё мир. Впереди серебрился изгиб реки у подножий сумрачных холмов. Несколько минут висела томительная тишина, затем донеслось далёкое птичье посвистывание, слегка потянул ветерок.
Лейтенант Брэдли поднёс бинокль к глазам и осмотрел мутные склоны, на которых белели неясные предметы. Это могли быть оставленные в спешке туши свежёванных бизонов – вон
сколько пятен, похожих на груду снятых шкур. Вероятно, индейцы охотились, и Кастер застал их врасплох, обратив в бегство…– Вполне возможно, что это именно так, – сказал лейтенант вслух и бросил косой взгляд на угрюмого кавалериста справа, – но я не уверен, слишком далеко. Что скажешь, Рой?
Рой Шелдинг поднял брови и пожал плечами. На рукавах синей куртки лежала пыль. Солдат был сравнительно молод. Армия кишела такими людьми, не имевшими призваний и ничего толком не желавшими. Один из многих, он завербовался на военную службу пару месяцев назад, получил, как и все в полку, жалование за два месяца вперёд и с ироничной улыбкой новичка двинулся в поход, надеясь на стремительную схватку с дикарями. Но события не разворачивались, прерия уныло горбилась холмами, горячо оглаживал лицо ветер изо дня в день. Палящее солнце превратило усталость в чугунный груз. Передовой отряд во главе с лейтенантом Брэдли, в котором находился Рой Шелдинг, заметно оторвался от колонны Терри и Гиббона и давно должен был встретиться с кавалерией генерала Кастера. Но Кастер исчез.
Рой откинулся в скрипнувшем седле и яростно растер осунувшееся лицо в обрамлении рыжей щетины. Верхняя губа заметно вздулась от укуса какой-то ночной твари и безумно чесалась. Рой задел припухлость грязным ногтем и негромко ругнулся.
– Едем вперёд, – распорядился лейтенант Брэдли и взмахнул рукой.
Тяжело затопали копыта мощных кавалерийских коней. Отряд медленно въехал в долину реки. Низко ползли тучи, готовые вот-вот прорваться и рассыпать по земле дождевые капли, которых так долго дожидались измученные солдаты.
Из-за крутого склона появилась густая зелёная роща, за ней тянулось чёрное пространство, где совсем недавно располагался громадный лагерь кочевников. Теперь деревни не было, валялись многочисленные мелкие вещи. На две-три мили трава была выжжена. Кое-где вились прозрачные струйки дыма, виднелись оставленные шесты палаток, сложенные конусом, обгорелые, покрытые тёмными лохмотьями.
– Всё-таки они удрали, – сказал кто-то, – значит, Кастер задал им трёпку.
Проскакав немного дальше, солдаты увидели несколько индейских жилищ, стоявших в неразобранном виде. Поблизости, поджав хвосты, скулили собаки, готовые пуститься наутёк в любой момент.
Держа винтовки наготове, кавалеристы рассеялись по пожарищу. Куда ни ступи, всюду были набросаны топоры с металлическими и каменными лезвиями, грязные одеяла, закопчённые котелки, поломанные старинные ружья, куски мяса, клочки бумаги…
– Шелдинг, – окликнул Роя сержант в старой сплющенной фуражке и указал перед собой револьвером, – если здесь и пахнет победой, то никак не победой генерала. Чтоб мне никогда в бабу не вставить, если я ошибаюсь. Тут пировали Сю, а не белые.
Рой приблизился к говорившему и похолодел от затылка до пят. Перед ним торчал из земли шест, на котором висели три связанные между собой человеческие головы, сильно обожжённые огнём. Немного в стороне на земле лежали ещё три головы. Все принаждлежали белым людям. Они были разложены по треуголинику и смотрели пустыми глазницами друг другу в лицо. Сержант опустился на корточки и взял в руку одну из голов.
– Острой штукой отсекли, – констатировал он, пальцем проведя по гладкому срезу мяса, на котором налипли песчинки и мокрый от крови стебелёк травы.
– Что там в типи? – спросил Рой, отворачиваясь, и сделал шаг в сторону безмолвной индейской палатки.
– Сейчас узнаем, – выпрямился сержант и пошёл первым.
Вокруг ближайшего жилища лежало с добрый десяток застрелянных индейских лошадок, повёрнутых мордами к центру. Осторожно откинув кожаный полог и выставив перед собой оружие, оба солдата вошли внутрь.