Диктатор. Дилогия

Единственное, от чего я не мог никак отвертеться, это, как ни парадоксально, телесные наказания. Но опять же, после их получения, я могу посчитать себя оскорбленным, и вызвать экзекутора или назначившего наказание на дуэль. Дуэли, кстати, могли проходить как чисто на "белом" оружии, совсем без магии (Таких дуэлей в магическом мире, как я поискал, не случалось уже больше пятисот лет. Отголосок тех времен, когда маги не прятались еще за Статутом и часто встревали в жизнь обычных аристократов.), так и "только магия" (самая распространенная в последнее время) или "железа и магия". Глупое на первый взгляд использование "железа" - это тяжкое наследие древних времен, когда в большинстве своем маги были слабее, а противники - драконы и магические расы, гораздо сильнее магглов - единственными оставшимися в наши времена естественными врагами магов. В те стародавние времена недостаток магической мощи и знаний волшебники возмещали либо ритуалистикой, что долго и не всегда применимо, либо использованием различных артефактов. Так что "железом" в этом случае могло быть все, что угодно, начиная от обычного маггловского засапожного ножа и заканчивая анимированными доспехами и големами. Того же Годрика вспомнить с изготовленным по его личному заказу гоблинами волшебным мечом. Да и Флитвик на нашей тренировке-отработке как раз показал класс в подготовке к дуэли типа: "железо и магия".

Ладно. Возвращаясь к телесным наказаниям: сейчас они отменены, или, как мне намекал Дамблдор, приостановлены, так что и тут бояться мне нечего.

Итак, в итоге, будучи лордом, я официально могу стать неподсудным и делать в Хогвартсе, что захочу. В теории. На практике же, естественно, если я буду вести себя похабно, или, хуже того, ломать Дамблдору его планы, меня начнут различными "неуставными" мерами прессовать. Начиная от простейшего бойкота и подзуживания учеников превратить мою жизнь в ад, через всякие тонкости и спорности Кодекса, которые: "директор и верховный судья здесь я, и решаю, что правильно, тоже я", и к закономерному концу истории в форме несмертельного "несчастного случая", как с бедной Салли. Так что нужно вспомнить и воспользоваться английской, кстати, поговоркой: "не все, что можно делать безнаказанно, стоит делать". То есть сидеть относительно тихо и ни в коем случае не идти на конфликт с Дамблдором. Книги из Библиотеки Основателей, пусть и в меньшем объеме, для него копировать все равно придется (кстати, не забыть подготовить список для Волдеморта, быть может ему будет это интересно). Но отработки: "каждый день и до конца Хогвартса" - перебьются. Время мне теперь очень дорого.

Из Выручай-Комнаты я вышел совсем уже успокоившимся. Мои планы не должны были пострадать от сменившегося статуса. Более того, конечно, в глубине души я надеялся, что привилегии от лордства должны быть существенными, но не ожидал настолько огромной удачи. По сути своей я теперь волен был совсем забросить учебу и сосредоточиться на своих проработанных еще в мэноре планах, и никто мне ничего не мог бы сделать, но... Вот только я слегка ошибся факультетом. Был бы слизеринцем, все окружающие только плечами равнодушно пожали, но на нашем факультете такое поведение - это откровенный моветон. Ребята меня не поймут, да и учебу как раз следует не забрасывать, а максимально форсировать, ибо на шестом-седьмом курсе я буду слишком занят войной.

За разбором документов и размышлениями о будущем время пролетело совершенно незаметно. И только войдя в гостиную факультета, я осознал, что занятия уже давно закончились, дети успели пообедать и теперь убивают время в своих немудреных развлечениях. А еще то, что они по мне очень сильно соскучились.

– Винс! Ты вернулся!
– у меня на шее повисла мисс Мун. И тут же совершенно простодушно поведала мне причину своей радости.
– А нам сказали, что ты теперь лорд и доучиваться будешь у себя дома. А без тебя на зельях меня Снейп валит!

Здорово, черт возьми. Это, конечно не у крестного на блинах, то есть, учитывая его национальность, на тортилье, но все равно приятно. Любят меня, ждут... Вон, десятка полтора младшеклассников, в ожидании своей очереди выразить мне радость встречи, образовали вокруг меня небольшую толпу. А вот чистокровные отпрыски старых родов прореагировали совершенно по-другому. Аккуратный легкий поклон, негромкое, полное внутреннего достоинства приветствие формата "младший - старшему" и обязательное вежливое обращение "лорд Крэбб". Но даже и это тоже приятно. Чай, не круциатус от Крэбба. Чувствуешь себя как будто вернулся домой, в большую дружную семью.

Правда, приблизительно на пятой минуте мне эти танцы слегка надоели, и я скомандовал "без чинов":

– Так. Ребята, - кивнул я чистокровным.
– На полном серьезе. Для вас всех я все тот же "Винс", что и раньше. Во всяком случае, не в совсем уж официальных случаях.

– Отлично!

– Мы согласны!

– Мы верили в тебя!

– Это же наш Винс!
– загомонила вокруг меня малышня.

– А может, он недостоин называть нас просто по имени? А, лорд Крэбб? Проклятый отцеубийца!
– послышался громкий, ломкий мальчишеский голос. Факультет замолчал, а некоторые младшие даже отшатнулись от меня.

"Чую, чую влияние любителя лимонных долек! Здравствуйте, мистер агент влияния и шпион директора Альбуса Дамблдора на факультете Хаффлпафф!" - Итак. Мэтью Барнетт. Второкурсник. Магглорожденный или, по смутным слухам, возможно, полукровка. До этого ни в чем таком замечен не был. Во всяком случае ни мной, ни слухами.

– Так. Похоже, нужно кое-что объяснить. Жаль, ни у кого нет артефактных очков...

– У меня есть!
– быстро сказала Сьюзен и смутилась от скрестившихся на ней взглядов всего факультета.
– Ну... мне тетя подарила. На всякий случай.

– Неси!

– Я сейчас!
– по счастью ранее заработанного мной авторитета хватило, чтобы Боунс выполнила мою просьбу, а не, к примеру, презрительно фыркнула и отвернулась.

Вскоре Сьюзен вернулась в гостиную, где, похоже, собрался весь факультет, и протянула мне монокль, брат близнец которого прописался в правом глазу у главы Департамента Магического Правопорядка.

– Возьми.

– Нет, Сьюз. Спасибо. Но воспользуйся им сама. Внимательно посмотри на меня и расскажи всем абсолютно без утайки все, что ты увидишь.

И опять девушка меня послушалась. Вставила монокль в правый глаз, зажмурила левый, что-то прошептала и махнула волшебной палочкой...

– Вижу метку отцеубийцы.

– Я же говорил! Я был прав!
– с гордой яростью борца за правду закричал Барнетт.

Факультет недовольно заворчал. И ворчание все нарастало и нарастало, пока Боунс, со словами "больше ничего нет" не вытащила монокль глаза. Ворчание резко потеряло приблизительно половину своей силы. Чистокровные и полукровки из сильных магических родов сразу же поняли, что это означает. Но остались еще и другие...

– Мы должны изгнать его с факультета! Мы должны наказать...
– зашелся в праведном гневе Барнетт.

– На нем нет клейма Предателя Крови, - прервал обличительный словесный понос младшего товарища староста.

– Ну и что?

– Объясните ему кто-нибудь! Я лицо заинтересованное, - попросил я. "А еще я нифига точно не знаю! Пусть уж кто-то другой раскроет магглорожденному глаза на неприглядную правду."

Прочитать небольшую лекцию вызвался мой одноклассник Эрни МакМиллан.

– Вот скажите мне, кто из вас хорошо знает маггловское общество? Вот ты? Тогда ответь на следующий вопрос: что будет, если родители обращаются со своим ребенком плохо или даже жестоко?

– Ну, у них будут проблемы. Штрафы. Суд. Вплоть до изъятия ребенка и тюремного срока для таких родителей, - сказал как о чем-то естественном кто-то из магглорожденных. Совершенно естественном для магглов, но диком, судя по открытым в изумлении ртам, для детей магов.

– В отличие от магглов, в Британском Магическом законодательстве нет такого преступления, как "жестокое обращение с детьми". Все еще не ясно? Тогда говорю по-простому. Глава семьи, лорд или леди, могут сделать с младшими членами, в том числе со своими наследниками все, что будет им угодно. Например, на прошлых каникулах, когда вы, мистер Барнетт, наслаждались семейным теплом и уютом, подарками на рождество и, быть может, огромной индейкой, Винсента в подвале его родного мэнора пытали круциатусом...