Диктатор. Дилогия

Это был первый личный кабинет профессоров, что я видел за прошедшие три года учебы в Хогвартсе. Все же, я не Поттер, который ел с рук у оборотня, а Флитвик и Спраут - даже они разговаривали со мной только в классах, поэтому я не считаю, что в моем любопытстве было что-то предосудительное. Я остановился на пороге и стал с внимательно по очереди рассматривать предметы, что попадали мне на глаза. И сразу же зацепился за коллекцию средневекового холодного оружия, многие экземпляры которой хотелось потрогать руками, или даже взмахнуть или ударить по мишени. Быть может, лет пять назад, я бы с удовольствием схватился за пару-тройку рукоятей или потрогал бы ногтем заточку, но... Здесь я уже не первый год, и поэтому отлично знаю, что даже безобидный на вид предмет может быть смертельно опасным, а уж оружию таким быть сам Мерлин велел.

Отведя душу визуальным осмотром богато отделанного холодняка, я перевел свой взгляд на прочую обстановку комнаты. Кабинет ЗОТИ чем-то напоминал кабинет директора, только "труба пониже и дым пожиже". Живые картины, сейчас странно молчаливые, сундуки и сумки, шкафы с книгами и какими-то странными на вид кусками костей и черепами неведомых существ, и прочая, прочая, прочая дребедень, которая неосведомленному магу покажется обычным мусором, а разбирающемуся - редкой драгоценностью. А вот чем рабочее место Крауча отличалось от дамблдоровского, так это тем, что о кабинете профессора ЗОТИ нельзя было сказать, что в нем царил абсолютный порядок - скорее совсем наоборот.

По полу кабинета совершенно небрежно разбросаны какие-то артефакты, куски чего-то непонятного и предметы одежды. Чем-то это напоминало место крушения самолета. Как и на обгорелом поле, здесь тоже можно было найти "обломки": вот это - деревянная нога-протез, дальше - крутится валяющийся на полу бесценный волшебный всевидящий глаз, металлическая оправа от которого небрежно надета на спинку резного кресла. Посох спокойно прислонен к придвинутому к столу другому креслу, в котором сидит... совершенно незнакомый мне мужчина. Худой и веснушчатый блондин лет тридцати пяти, в небрежно прибранной копне русых волос которого проглядывают седые пряди, пристально смотрел на меня, наслаждаясь моим недоумением. На Барти из фильма он не был похож совершенно, если не вглядываться в горящие фанатичным огнем темные глаза.

– Пришел? Присаживайся, - собеседник с ясно видимым удовольствием потянулся и пошевелил конечностями, - если бы ты знал, как это утомляет - прыгать на одной ноге!

– Кто ты?
– спросил я, наставив на блондина волшебную палочку.
– Отвечай! Куда ты дел профессора!

– Как ты меня утомил, Крэбб, - и легким мановением руки Крауча, сопровождаемое невербальным Экспеллиармусом, моя палочка оказывается выбита у меня из руки. Я на автомате потянулся за запасной, но и ее постигла та же участь.

– Постоянная бдительность, Крэбб! Постоянная бдите... тьфу! Как это привязывается! Чертов Моуди. Он совсем чокнулся на своей бдительности, которая, впрочем, его так и не спасла.

– Так кто ты?

– Садись!
– и магический толчок отправил меня в объятья кресла.
– Для начала, лорд Крэбб, позвольте представиться. Официально бывший наследник и умерший в Азкабане Бартемиус Крауч Второй, - Барти привстал и изобразил пародию на вежливый поклон младшего старшему. Но даже в этой шутовской пародии было столько изящества, воспитания и... долгой череды благородных предков, что меня некисло так кольнула зависть. Увы, придется смириться с тем, что одного попаданчества в аристократа мало. И даже просто родиться им недостаточно: порода и воспитание - вот те киты, что делают в нашем понимании человека аристократом. Все как у хм... собак.

– Хм... Очень приятно, мистер Крауч. Кстати, а вы не родственник Бартемиусу Краучу...

– Замолчи!
– присевший было мужчина вскочил и направил на меня волшебную палочку.
– Не произнеси при мне его имя!
– тяжело дыша, он оперся на стол, давя в себе приступ ярости, а потом пояснил - Да. Бартемиус Крауч мой ненавидимый отец!

– Ясно. Вот только это не объясняет того факта, как официальный мертвец занял место аврора Моуди, зачем разыскиваемому преступнику это вообще нужно, а так же, причем здесь я?

Барти ухмыльнулся, подошел к моему креслу и навис надо мной всей своей тушей, если его худощавую фигуру можно так назвать.

– Меня не разыскивают. Зачем искать того, чье тело давно закопано на одном острове в северном море? А вот на остальные вопросы ответ один, - и Барти начал задирать мантию на левой руке.
– Господин сказал мне, что один из школьников пытался заинтересовать его.

– Я не помню, чтобы кого-то называл своим господином!

– А ты взгляни сюда. Вот Его Метка.

Метка была впечатляющей. В отличие от той поблекшей и выцветшей, что я видел через память Винса на руке Логана Крэбба, эта была четкой и какой-то... живой? Даже слегка подрагивала, хотя до полноценного движения, как это было при живом Волдеморте, она своим состоянием все еще не дотягивала. И еще от метки ощутимо, вот не знаю только, каким именно чувством я это осознаю, тянуло магией. Злой магией. Очень злой магией. Но она была мне так... приятна. Хм. Что-то со мной не то. Нужно будет разобраться, позже. Сначала - срочные дела. Нужно выяснить, это точно Барти или нет?

– Узнал?
– восторженно глядя на свою руку спросил меня самозваный профессор.
– Видишь! Он скоро возвратится! И у меня к тебе дело от Него.

– Я тебе не верю. Мою память могли считать, и теперь все это - провокация. На кого ты работаешь, на министерство или на Дамблдора?

– Хм, - мужчина сел в кресло и совершенно по-плебейски забросил ноги на стол.
– Лорд говорил, что у тебя абсолютная защита от чтения мыслей. Так что не следует делать вид, что ты ничего не понял!

– Только в Хогвартсе. И не далее как год назад меня до донышка вычитал декан Слизерина...
– именно вот так вот. Не Снейп, не профессор, не зельевар, не друг Люциуса Малфоя или бывший пожиратель, а декан одного из факультетов Хогвартса, где директором - Дамблдор. Такие тонкости сын рода прирожденных политиков и дипломатов распознаёт независимо от своего состояния, чисто на ощущениях, ибо воспитание.
– Так что, все мои тайны давно уже известны всем заинтересованным в них личностям. Тем более я никогда не видел Барти Крауча младшего...

– Хм. Не могу отказать тебе в здравом смысле. Ну а как ты объяснишь Метку? И не надо говорить, что ты ее никогда не видел. Уж у твоего отца она была!

– Метка не проблема.

– Что-о-о?

– После падения Лорда на свободе оказалось слишком много предателей...
– ой как это хорошо - знать больные мозоли собеседника. Начинаю понимать, зачем и Дамблдор, и Волдеморт учили легилименцию.
– И найти одного-двух, согласных изображать хоть Мерлина, хоть Слизерина не составит труда. Особенно, если отмазать от Азкабана...