Диктатор. Дилогия

Слушая веселый разговор друзей и просто хороших приятелей, мне внезапно захотелось сделать для, в принципе, вполне нормальных ребят (детей по сути - что такое пятнадцать лет в наше время?), что-нибудь хорошее. Огородить их от той судьбы, которую уготовили им безрассудно рвущиеся к богатству и власти собственные родители и два престарелых штопанных гандона: белый и зеленый. Чтобы не бегал, пусть он, гад, и швырнул в меня тогда Сектумсемпру, плакать по туалетам Драко, вынужденный делать выбор между родным отцом и камерой Азкабана. Чтобы не сгорел на костре из предметов антиквариата Выручай-комнаты Грегори Гойл, чтобы не оказались сидящие рядом со мной мальчишки и девчонки в числе той полусотни погибших в битве за Хогвартс. Чтобы вот это вот мгновение, когда я и окружающие меня товарищи находятся в радостной гармонии со всем миром, замерло навсегда или, хотя бы, длилось беско...

– Он тебя хочет... использовать!
– резким диссонансом ворвался в наш хрупкий мирок покоя крик младшего Уизли.

– Да как ты смеешь? Я могу и сама за себя постоять!
– не менее неприятный ответный визг Грейнджер продолжал в мелкую крошку дробить хрустальный замок нашей радости редкого единения.

– Сомневаюсь! Он гораздо старше тебя и уже взрослый мужчина!

– Что? Вот, значит, о чем ты думаешь, Уизли?

– Да! То и думаю!

– Если тебе что-то не нравится, то ты знаешь решение проблемы!
– уже совершенно не сдерживаясь, кричала Грейнджер. Её сложная, так идущая ей прическа растрепалась, а искаженное гневом лицо сделал образ разъяренной фурии абсолютно законченным.

– Да ну?
– с глумливой усмешкой ответил Уизли.
– Это какой же?

– В следующий раз, - внезапно успокоилась Грейнджер, - когда будет бал, не будь трусливой крысой и попробуй пригласить меня самым первым. До того, как это сделает кто-то другой, а не в последний момент, как какую-то... безотказную дуру! И не выбирай себе партнерш благодаря щедротам Поттера!

– Что?
– теперь пришла очередь Уизли задохнуться от бешенства. Насмешка Грейнджер сильно ударила его в самую больную точку. Шестой сын в семье, которому с рождения приходилось все за старшими братьями подбирать и донашивать, делать то же самое еще и за Поттером просто ненавидел.

– Да ты! Как ты смеешь, Грейнджер?! Заучка! Да я...! Да Гарри...!

– Что "Гарри"? Ты меня звал, Рон?
– спросил подошедший Поттер.

– Шли бы вы, мальчики, спать, раз танцевать не собираетесь. А вот для уже достаточно взрослых, все еще продолжается бал. Виктор!
– замахала поднятой рукой Грейнджер, привлекая к себе внимание идущего с двумя бокалами шампанского в руках болгарина.

– Как она только посмела?! "Достаточно взрослая"! Ну, я тебе это припомню, Грейнджер!
– бросил в спину своей однокласснице угрозу рыжий, даже не особо приглушая голос.

– Действительно, давай пойдем спать Рон, пока на нас не обратил внимание Снейп!
– попробовал немного успокоить своего друга Поттер.
– Пошли, а?

Молча, с веселыми улыбками досмотрев сценку до конца, мы стали перебрасываться насмешливыми комментариями:

– Вторая Мария Уизли растет!

– Ага... Еще ни одного из них на себе не женила, а уже как сварливая жена с хорошим стажем пилит!

– Тренируется!

– Тоже, наверное, собирается, как свиноматка, рожать бесконечный выводок рыжих свинят!

– Какое возмутительное отсутствие манер!
– возмутилась вслед за старшими учениками Астория Гринграсс.

Вот только слова для своего возмущения она подобрала очень неудачные. Напоминание о манерах послужило будто бы спусковым крючком выстрела, который окончательно добил остатки непосредственности наших посиделок. Уродские викторианские правила вроде незабвенных: "Бойтесь любить чистосердечно; никогда не высказывайте всего, что чувствуете, или, еще того лучше старайтесь, поменьше чувствовать. Помните о последствиях, к которым приводят неуместная честность и прямота; и не доверяйте ни себе самим, ни кому другому..." в следующие мгновения развернулись во всей своей красе.

Словно по мановению волшебной палочки злой ведьмы, словно мимо пролетел дементор, радость и веселье мгновенно покинули наши ряды. Опять на лице Малфоя появилась брезгливо-презрительная гримаса увидевшего коровник герцога, исчезли проблески мыслей из глаз Грега, помертвели ледяными масками лица сестренок Гринграсс, мягко и плавно, но совершенно неудержимо, вывернулось из моих объятий напрягшееся тело Трейси, замкнулись в холодной невозмутимости Эрнст и Джастин, встали и безукоризненно вежливо попрощались прочие девушки... Видеть и ощущать опять эту так надоевшую мне равнодушную надменность, защищенные которой наподобие средневековые лат и одновременно запертые в нее не хуже, чем в тюремную камеру-одиночку, дети ходили по школе было просто физически больно. Настолько больно, особенно после той атмосферы радости и открытости, что я непроизвольно от всей души проклял уродских главных героев канона:

"Чертова Грейнджер! Чертов Уизли! Чертов Поттер! Такой момент испортили! Вот что им стоило выяснять отношения кулуарно?! А не на балу, прямо на виду у всей школы? Действительно, совершенно возмутительное отсутствие соблюдения правил приличий и такта!"

Интерлюдия 15

– Ты? Ты? Ты?

– Ну что ты закудахтал, братец. Я это. Я.

– Так это ты?! Да... Да как ты только до такого додуматься могла?

– А что здесь такого? Или не ты мне хвастался, что тебе любая вейла нипочем?

– Да ты... Взять и так подставить собственного родного брата? Это я из-за тебя! Как книззл! На поводке, на задних лапах! Перед хозяйкой! Хозяйкой! Хозяйкой! У-у-у!...
– обычно спокойный, предельно вежливый и даже немного чопорный Роджер Дэвис сейчас настолько задыхался от ярости, что никак не мог подобрать приличных слов, выразить свое отношение к произошедшему. И к той, которая втравила его во все это.
– Как! Как! Как? Как ты это сделала?!

– Ну что ты так волнуешься? Ничего особо сложного, технически, в этом не было. Для начала, я только повторила твои слова. Удачно тогда у нас с француженками разговор зашел про уязвимость нашей семьи против любовных чар. Потом чуть-чуть подогрела градус спора, и естественно не согласилась с насмешками. Потом слово за слово, и выкристаллизовалось пари. Пара намеков и организовывается подпольный тотализатор, на котором я официально от себя поставила на тебя пару галеонов, и пятьдесят пять через подставное лицо - против. Хогвартские все как один ставили на тебя, поэтому банк собрался весьма и весьма внушительный. Десять процентов комиссии моему агенту, и выигрыш размером с наши с тобой карманные деньги за семь лет Хогвартса у меня в кармане!

– Ты! Ты! Ты! Ты не представляешь, как это унизительно...

– Это ты мне говоришь?
– Трейси задохнулась было от обиды, но тут же вернулась обратно в свое привычно-язвительное состояние.
– Не волнуйся. Тебе даже полезно было, братик, узнать, каково это, когда от любви отключаются мозги! А то слишком много и часто ты стал в последнее время надо мной и Крэббом посмеиваться. Да и многие брошенные тобой подружки теперь могут спать спокойно!

– Так это что, месть?
– сразу, как отрезало, успокоился юноша.

– За что? Нет. Это не месть. Это правильно придуманная и разыгранная интрига, в результате которой я теперь имею средства на покупку нормального, традиционного костюма для Крэбба от "Твилфитт и Таттинг", а не этого новодела, фи, а также дорогого артефактного бального платья для себя. В котором я пойду блистать со своим Винсентом на министерский новогодний прием! Эх, братик! Если бы ты только знал, как восхитительно он танцует! За еще один такой танец можно сделать что угодно! Кстати, я его еще пригласила на каникулах к нам в мэнор, так что, извини, я побежала. Мне срочно нужно прибраться и поговорить с домовыми эльфами на счет меню. Винсент любит мясо, так что хорошее барбекю... А ты - не обижайся и не дуйся, чтобы не сорвать нашему отцу важные переговоры. В конце концов все уже кончилось, и хорошо. Ко всеобщей нашей выгоде. Пока!