Диктофон, фата и два кольца, или История Валерии Стрелкиной, родившейся под знаком Льва

…Я прикоснулась губами к резной коре старого дуба, глубоко вздохнула и отняла ладони от шершавой поверхности ствола. Мне действительно стало легче. И теперь можно идти домой, чтобы спокойно сесть и разобраться, что же все-таки произошло…

МЕНЯ ПОДСТАВИЛИ!

Я открыла дверь и переступила порог своей маленькой двухкомнатной квартиры. Переоделась и сразу же отправилась на кухню. Я вообще больше всего люблю кухню. Наверное, еще и потому, что это слово имеет для меня несколько значений. Кухня — это не только место, где готовят еду, кухня еще во многом — изнанка человеческих отношений.

Я побывала в очень и очень многих домах и давно вывела для себя простое правило. Если хочешь по-настоящему узнать хозяев квартиры, не суди о них по гостиной и даже по спальне. Там можно увидеть парадную часть их жизни, так называемый фасад. Нужно отправиться на кухню. Именно здесь все станет ясным и понятным. Живет ли здесь аскет, не придающий большого значения земным радостям, или, наоборот, сибарит, частенько балующий себя различными изысками. Дружна ли семья, обитающая в этой квартире, и часто ли они проводит вместе вечера, чаевничая, под уютным абажуром. Или, напротив, здесь предпочитают фаст-фуд и живут на бегу, точно это не дом, а зал ожидания на вокзале, куда обитатели квартиры заскочили на минутку. Кухня раскроет вам все нюансы отношений.

Хотя… Может быть, я люблю свою кухню еще и потому, что обстановка в комнатах осталась такой, как при жизни отца. Старинная массивная мебель, несколько его работ, сохранившихся у меня, несмотря па жестокое безденежье последних месяцев его жизни. А вот кухня — это уже мое творение. Яркая, стильная и современная. Достаточно вместительная, около пятнадцати метров, она была словно создана для меня. Я выкрасила стены в теплый янтарный цвет и обставила ее стильной итальянской мебелью в красно-бежевых тонах. Посередине кухни стоит большой круглый стол из светлого натурального дерева, а вокруг него — светлые плетеные кресла. В общем, как любая львица, я обожаю солнце, и моя кухня даже в самую пасмурную погоду создает иллюзию, что на дворе ясный, солнечный день. Помимо этого, моя кухня вполне могла бы рассказать гостям, что ее хозяйка в меру любит комфорт и в меру — баловать себя. А еще… что я человек одинокий, но не очень этим одиночеством тягощусь и научилась вполне сносно с ним сосуществовать.

Я сделала ремонт и обустроила все по своему вкусу только благодаря внушительной премии, которую год назад выдал шеф после моего материала о бездомных детях. Та передача имела сумасшедший рейтинг, и шеф был на седьмом небе от счастья. Мне же этот сюжет стоил двух недель без сна и изрядно потрепанных нервов: реальность, с которой я столкнулась сама и которую успешно донесла зрителю, была просто жуткой.

Я прошла на кухню, заварила себе чай и, завернувшись в старый уютный махровый халат, стала прокручивать в голове события, связанные с банком. Итак, с чего же все началось?

Пожалуй, с того момента, когда несколько дней назад я надолго задержалась в монтажной. У меня было срочное интервью с одной актрисой. Когда-то, на рубеже шестидесятых и семидесятых годов, Ксения Измайлова была звездой. Причем настолько яркой, что все мужское население страны откровенно сходило по ней с ума, а женское — столь же откровенно и бездумно ей подражало и, как водится, тихо ненавидело. Но сейчас она ничем не отличалась от стареющих полудив, изводящих окружающих своей стервозностью.

Впрочем, при встрече госпожа Измайлова меня приятно удивила. Она оказалась не просто капризной дамой в возрасте, а умной и саркастичной собеседницей, которая все понимала с полуслова. Поначалу она нервишки помотала изрядно, но потом мы сработались. Это был тот случай, когда ты почти сразу попадаешь с собеседником на «одну волну».

И теперь мне хотелось как следует отшлифовать этот материал и сделать из него конфетку. Он действительно того стоил. Интервью получилось одновременно жестким и душевным. Но самое главное — оно было нестандартным. И Виктор Петрович прекрасно это понял уже с первых реплик. Оттого он и нещадно торопил меня. Ему хотелось поскорей поставить материал в программу. Не в силах дождаться моего появления в кабинете он несколько раз нетерпеливо заглядывал в нашу «каптерку» и проверял, какими темпами идет работа. Мне стало даже немного смешно. Неужели он не понимает, что я сама хочу закончить все как можно скорее? Но вот знаменательный момент настал, все сделано, и я наконец поставила жирную финальную точку в этой работе. А затем с чувством глубокого внутреннего удовлетворения отдала ему кассету. Он внимательно посмотрел на кассету, потом на меня и многозначительно произнес.

— Лера, ступайте домой. А то ненароком свалитесь прямо здесь. — А потом, видно сжалившись, добавил: — И знаете… приходите завтра к одиннадцати. Постарайтесь выспаться.

— Спасибо, так я и сделаю.

— Вот и чудно.

И он, тихонько что-то насвистывая, вышел из кабинета. Я посмотрела на часы и ужаснулась: начало десятого. Славно же я засиделась! Усталость навалилась плотной волной, и захотелось, закрыв глаза, тотчас оказаться дома. В этот момент открылась дверь, и на пороге возник Женька. Тонкая косичка из русых волос спускалась до середины спины, лысину прикрывала бейсболка, а очки с толстыми и круглыми стеклами придавали ему по-детски незащищенный вид, который многих, кто впервые сталкивался с ним, вводил в заблуждение. Женя был чуть навеселе, выглядел немного уставшим, но добродушно улыбался.

— Белка, коньяк будешь?

Я устала настолько, что хватило сил лишь отрицательно покачать головой.

— А «Хеннесси»?

— А, это другое дело. С какого плеча барская обновка? — удивленно бросила я, собирая сумку.

— С моего. Завтра улетаю в командировку, потому и проставляюсь. Заканчивай свои дела и двигай к нам. К тому же у меня к тебе дело на миллион баксов.

— Украсть или заработать?

— В смысле серьезного разговора, о серьезной компании. Сам хотел этот сюжет сделать, да времени нет из-за командировки. Так чего ж добру пропадать. Лучше отдать в хорошие руки.

Вот так с Жениной подачи мне и достался «Восточный альянс». А точнее, набросок о том, что банк, который сейчас раскручивается со страшной силой, закрывает один из своих филиалов. И, соответственно, вопрос — к чему бы это? То ли у банка плохи дела, то ли ведется новая маркетинговая политика, то ли бизнес-маневр. Сюжет просто идеален для наших деловых новостей. Я хорошенько его обдумала и пошла согласовывать с нашим продюсером.

Выслушав мои соображения по «Восточному альянсу», Антон Тимофеевич радостно потер руки. Оказывается, он уже давно подбирался к банку, чтобы раскрутить его на посильную спонсорскую помощь. И мой материал должен был стать той ниточкой, которая могла бы привести команду к щедрой кормушке.

— Только смотри, Стрелкина, чтобы не было никаких непоняток. Вывернись наизнанку, но сделай так, чтобы они взвыли от восторга.

Он немного помолчал и добавил.

— Ты их похвали. Пусть это будет полурекламный сюжетец.

— Вы хотите, чтобы я встретилась с президентом банка и взяла у него интервью?

— Вопрос не в том, хочу ли я, чтобы ты с ним встретилась. Вопрос в том, захочет ли он с тобой встречаться. Громов мужик занятой да и…

— Что?

— Понимаешь… В принципе, он человек вполне адекватный, но…

— Есть некоторые особенности психики?

— Вот именно. Мало того что он человек настроения, но еще и очень вспыльчивый. И никто не знает, какая вожжа ему под хвост попадет в тот день, когда ты будешь делать материал. Лучше встретиться с его пиар-менеджером. Она у него на хорошем счету и вообще тетка толковая.

Пиар-менеджера звали Настасья Никитична, и она назначила мне встречу в десять утра. Будильник взвыл в семь, я наспех выпила чашку кофе, а потом открыла платяной шкаф и призадумалась. В чем мне отправиться на столь знаменательную встречу? Выбор одежды, мягко говоря, был невелик.