Дима, Ведьма, Цог Бадрах

– Мне… мне кажется, что вам лучше бы домой пойти, – голос Димы предательски дрогнул. Он обдумывал, как бы технично спровадить несчастную больную.

– Не веришь? – на лице Анны Петровны появилась зловещая улыбка, – ты не веришь, мальчик мой?

Она встала со стула, протянув руку к шкафчику, открыла дверцу и безошибочно вытянула из его недр круглое зеркало, как будто знала, что оно именно там и лежит. Предмет находился там с тех пор, как заехал Буров. Видно, оставил кто-то из прежних жильцов. Диме зеркало не мешало, лежит себе, да и пусть. Сейчас его охватило смутное беспокойство.

Но ничего сказать он не успел. Дама вытянула трубочкой губы и подула на блестящую поверхность, осторожно, как на блюдце с горячим чаем. Побледневший Буров поднимался с места, когда женщина ткнула зеркало ему прямо в лицо и Дима онемел, застыв в нелепой позе на полусогнутых ногах.

На серебристой глади словно выписанные диковинной кистью, распускались морозные узоры, как на оконном стекле в морозный день. Буров протянул руку, не веря глазам, коснулся поверхности зеркала. Кончики пальцев ощутили мгновенный холод. Дима поднёс руку к глазам: на коже таяли хрупкие льдинки, оставляя капли воды.

Дыхание с шумом вырвалось из глотки. Только тут Буров сообразил, что всё это время не дышал.

– От меня-то чего надо? – опустившись на место, беспомощно спросил парень, всё ещё глядя не верящим взглядом на мокрые пальцы.

– Ты будешь Дедом Морозом! Именно этого от тебя мне и надо! – несуразно коверкая слова как-то по-молодецки ухнула соседка и что-то достала из-за пазухи.

– Я не хочу… О чём вы… – залопотал Дима, но в следующий момент женщина улыбнулась во весь рот, показав добрую сотню тонких, как иглы зубов и парень слетел со стула, мгновенно оказавшись за порогом кухни.

– А хто тебя спрашивает?! – угрожающе-ласково спросила Анна Петровна и сделала шаг к нему.

– Посмотри, кто на самом деле к тебе пришёл! – гаркнул всё тот же голос из неизвестного источника.

Буров чувствовал, как по коже, поднимая дыбом тысячи мелких волосков, проносятся мурашки, как спину продирает морозом и одновременно бросает в жар. Так страшно ему ещё не было никогда в жизни. Реальность разлетелась мелкими осколками кружки, которую смахнуло со стола существо, вкрадчиво подбираясь к Диме.

– Подставляй-ка голову! – проскрежетала Анна Петровна, окончательно теряя человеческий облик. Теперь она больше походила на уродливо изогнутую страшную Бабу-Ягу, и не ту няшную, что показывают в фильмах-сказках, а реально жуткую. Такую, что Буров понял: ещё пара секунд и она откусит на хрен его голову своими острыми клыками!

Его дикий вопль слился с клокотаньем, которое издало существо. Захлопнув кухонную дверь, он кинулся в прихожую. Тварь, без труда открыла её, а потом, перелетев через его голову, оказалась прямо перед ним, загораживая входную дверь.

– Далеко собрался? – почти миролюбиво спросило существо и эти слова, произнесённые обычным, а не загробным голосом показались самыми жуткими в его жизни. Он попятился назад.

В одну секунду юркнул обратно на кухню и захлопнул дверь, потом придвинул столик, приперев её. Собачки на кухонной двери не было предусмотрено. Облегчения не наступило. Буров прекрасно понимал, что хлипкая дверь вряд ли удержит монстра. Но были ли у него варианты? Все ещё задыхаясь от ужаса, он шагнул к окну. Больше всего сейчас Диму страшила внезапно наступившая тишина.

Он стоял, ухватившись руками за край подоконника, тело трясло мелкой нервной дрожью, а сам он словно превратился в гигантскую перепонку, пытаясь вычленить из тишины хоть какие-то звуки.

Бах! Несмотря на ожидание, удар заставил его подпрыгнуть на месте.

То ли предел наивысшей точки страха был достигнут, то ли Диме стало всё равно, но он вдруг почувствовал, что паника перестала владеть его мыслями, отошла на задний план, а решения стали вырисовываться, как предметы в темноте. Надо найти оружие. Нож лежал рядом на столе, но поможет ли он против диковинного существа? Без лишних раздумий, Буров схватил тесак, которым недавно кромсал овощи и куриную грудку.

– Диииимочка, лучше открой, всё равно я до тебя доберусь! – раздался за дверью слащаво-зловещий голос.

– Что тебе надо?! – закричал Дима, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Вместо ответа раздался страшный удар в дверь. Хрясть! Дверь слетела с петель легко, словно картонная, отлетела в сторону, едва не сбив с ног парня, опрокинув стол и вдребезги разбив остатки посуды на столе. Оливье Диминого производства ошметками разлетелся по всей комнате. Чайник с только что вскипевшей водой оказался на полу, чудом приземлившись на донышко.

В кухню почти величественно влетел монстр, повергая Диму в ужас. Нож был мгновенно выбит существом из руки парня и загремел где-то в районе мойки. Ещё миг – и чудовище уже сидело верхом на парне, скаля клыки. "Вот и всё" – успела мелькнуть у Димы обреченная мысль, а в следующую секунду на голову ему натянули что-то мохнатое и неудобное. Монстр треснул Диму по лбу, так, что в мозгу зазвенело и визгливый возглас огласил маленькое пространство:

– Дед Мороз умер! Да здравствует Дед Мороз!

Барахтаясь изо всех сил, Дима вывернулся из цепких объятий монстра. Взгляд Бурова упал на чайник. С воинственным воплем, достойным Тарзана, он схватил чайник и выплеснул щедрую порцию кипятка прямо в оскаленную пасть. Надо сказать, сделал Буров это без всякой надежды, лишь пытаясь хоть как-то противостоять существу.

Зашипело, как будто даже за скворчало, как масло на перегретой сковороде.

Изумлению Димы не было предела, когда и так безобразная морда вспучилась уродливыми волдырями. Глаза существа потемнели, словно налились чёрной кровью. Дима с ужасом смотрел, как краснеет кожа, как, объятые клубами пара, на лице появляются волдыри. На какой-то момент его охватило раскаяние: он вдруг поймал себя на мысли, что на самом деле, ему всё это показалось, и он только что обварил лицо обычной, пусть и любящей выпить, женщины. Осознание ударило многовольтным разрядом, полыхнуло в мозгу.

Ужас обуял Диму при этой мысли совсем не меньший, чем вначале, при виде безобразно изменившегося лика соседки. Но тут в лицо, холодя кожу, ударила волна морозного воздуха, как будто Буров только что распахнул балконную дверь. В комнате стало сначала свежо, а потом очень холодно. Дима видел, как во сне, что обои на стенах покрываются наледью, а на оконных стёклах распускаются кружевные завитки морозных узоров.

А потом он увидел, как волдыри на чудовищной морде, надувшись, лопнули и опали лохмотьями рваной кожи. Из-под лоскутов виделась багровая плоть и при виде этого зрелища Диму едва не стошнило. Он с трудом сдержался, отскакивая в сторону, пока существо менялось. А оно менялось. Лицо стало оплывать, как будто маска из дешёвого пластика, если находиться в ней рядом с огнём. Потекли вниз мягкими пластами сухожилия и мышцы, обнажая череп. Тягучими нитями потянулись к полу руки. Все тело медленно оплывало, как тающий под жарким майским солнцем сугроб, случайно оставшийся где-то в лесном овраге.