Династия Рейкхеллов

— После смерти матери никого не было. Моя сестра предана своему мужу.

— Так и должно быть, — ответила Лайцзе-лу с назиданием.

Это был подходящий момент для того, чтобы сказать ей о Луизе. Ему нужно было сказать это ей, пока у него хватало духу.

— Перед отплытием в Кантон родители одной девушки из Нью-Лондона объявили о нашей помолвке.

Она посмотрела в свою хрупкую чайную чашку.

— Вы любите эту девушку, Джонатан?

— Не люблю, Лайцзе-лу, — твердо ответил он, — точно так же, как и она не любит меня. О нашем браке очень давно договорились наши отцы.

Ее лицо просветлело, и она казалась совершенно спокойной.

— Я часто думала о том, что читала о вашей стране и что мне рассказывала мисс Сара. Срединное царство и Соединенные Штаты во многом схожи. Здесь браки тоже организуются родителями, и часто те, кто женятся, первый раз видятся только на свадьбе.

Джонатан стиснул руки под низким столиком.

— Есть ли такая договоренность в отношении вас?

— О нет! Мой отец обещал, что мое мнение будет учтено в моем браке.

— Так и должно быть, — сказал он и собрался с духом. — Когда еще один американский корабль придет в Кантон, а затем поплывет назад, я намерен послать этой девушке письмо. Я попрошу ее разорвать нашу помолвку.

— А вам разрешается так поступать?

— Я мужчина, а не мальчик, поэтому я сам себе хозяин. Долгое время мне было все равно, и я считал само собой разумеющимся, что я женюсь на ней.

Лайцзе-лу хватило сообразительности не продолжать эту тему.

Джонатан посмотрел на нее, их взгляды встретились, и время остановилось.

Девушка первой нарушила напряженное молчание:

— Если вы больше не собираетесь есть, то пойдемте в сад.

Он быстро встал и последовал за ней. Они вновь ощутили напряженность, и чтобы не молчать, Джонатан стал расспрашивать ее о разных растениях, цветах, кустах.

Она отвечала механически, зная, что так они лишь заполняют пустоту.

Спустя некоторое время они подошли к растущим рядами растениям, увешанным плодами размером с кулачок девушки. Многие были зелеными, но некоторые уже начинали созревать и краснели. По другую сторону дорожки из гравия росли те же растения, но миниатюрнее.

Лайцзе-лу рассеянно сорвала один из небольших плодов.

— Не ешьте это! — воскликнул с тревогой Джонатан.

— Почему? — спросила развеселившаяся Лайцзе-лу.

— У нас дома растут такие растения. Они вырастают каждое лето. Из называют томатами, но большинство знает их под названием «яблоки любви».

— Какое необычное название, — пробормотала девушка.

— Это из-за их цвета, когда они созревают. Но самое главное то, что они содержат яд. Даже съев один плод, можно умереть.

— Я предпочитаю их орехам личжи, — сказала Лайцзе-лу и с озорным выражением положила миниатюрный помидор в рот.

Джонатан в ужасе смотрел на нее.

Лайцзе-лу довольно рассмеялась, сорвала еще один плод и, держа его в ладони, протянула руку Джонатану.

— Присоединяйтесь ко мне, — сказала она ему с деланной торжественностью, — и мы умрем вместе.

Он колебался не более секунды, затем взял маленький плод и съел его.

— Вы все еще живы, и я тоже, — сказала она.

Джонатан смутился:

— В Америке все считают, что «яблоки любви» очень ядовитые.

— В Срединном царстве, — ответила она, — все знают, что эти плоды восхитительны и что они могут принести пользу во многих случаях. Мы называем их ке-цзы. — Вдруг она снова засмеялась: — Вы ведь уже ели особый соус из ке-цзы.

— Разве?

— В тех запасах, которыми мой отец снабдил ваш корабль, когда вы отплывали на Тайвань, был бочонок с мясом в специально приготовленном соусе ке-цзы. Он называется ке-цзы-уп и используется потому, что сохраняет мясо и не дает ему портиться.

Джонатан смущенно улыбнулся. Он и его команда с удовольствием ели мясо в этом соусе, но разразился бы бунт, узнай его люди, что соус сделан из «яблок любви».

— Когда я отправлюсь домой, — сказал он, — я возьму этот ваш обычай с собой и попытаюсь убедить всех в том, что плоды ке-цзы на самом деле совсем не такие ядовитые.

Настроение Лайцзе-лу внезапно изменилось, и она посмотрела на землю.

— Я что-то не то сказал?

— Нет, Джонатан, но есть много такого в ке-цзы, чего вы еще не знаете.

— О?

Лайцзе-лу отвернулась от него.

Джонатан был уверен, что ненароком обидел ее.

— Если я вас обидел, то это не было намеренно, — сказал он.

Она покачала головой, но явно не хотела говорить.

Озадаченный переменой в ее настроении, Джонатан продолжал смотреть на нее.

Лайцзе-лу вновь посмотрела на него, понимая, что должна ему объяснить. Она была странно застенчива сейчас, и вся ее самоуверенность улетучилась.

— Есть легенда, старая, как само Срединное царство, — сказала она. — Ке-цзы — это пища богов, понимаете, и когда мужчина и женщина вместе съедят его, считается, что они будут любить друг друга всю жизнь.

Взгляд Джонатана не дрогнул.

— Вполне может статься, — сказал он убежденно, — что в старых легендах большая доля правды.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Густонаселенный остров Ява был главным в нидерландской Ост-Индии, которой голландцы правили более двухсот лет. А душой Явы была шумная столица Джакарта, как ее называли местные жители малайского и китайского происхождения. Голландские правители знали ее под названием Батавия, но так она именовалась только в официальных документах.

Портовый район Танджунаприок, находившийся к востоку от города, был защищен от моря двойным каменным волнорезом, сооруженным голландцами, и гавань была полна кораблей буквально всех морских держав мира. «Летучий дракон» пришвартовался у крепкого причала, который был отведен ему, и Джонатан сказал своим офицерам: «Должно быть, это самый оживленный порт мира, даже более оживленный, чем Лондон».

Как хорошо знали прибывшие американцы, здесь шла бурная торговая деятельность, и для этого были веские основания. Индонезийские острова, из которых состояла обширная и процветающая колония, экспортировали в огромных количествах кофе и зеленый чай, пользовавшийся большим спросом во всем мире. Однако наиболее прибыльным товаром островов был черный перец, который больше нигде в мире не выращивался. Известная ранее в мире как Пряные острова, нидерландская Ост-Индия не могла удовлетворить весь спрос на ее черный перец, приносивший ежегодно миллионы гульденов золотом и серебром. Те, кто утверждал, что богатство Нидерландов основано на перце, не преувеличивали.

Джонатана восхитили местные лодки прахас, сновавшие в гавани. Эти прочные рыбацкие лодки с высоким, причудливо загнутым носом не похожи были ни на одно судно в мире. Каждая была оснащена одним огромным парусом, окрашенным так, как понравится владельцу. В результате здесь были все цвета радуги, и молодой американец, увлеченный этим видом, с трудом заставил себя сосредоточиться на деле, которое привело его сюда.

Он зарегистрировал свое прибытие у услужливого потного голландского чиновника, поднявшегося на борт, как только они пришвартовались, и затем вместе с Чарльзом Джонатаном сошел на берег. Одной рукой он прижимал к себе тяжелый сундучок из сандалового дерева, который, как ему было известно, был полон серебра. Как объяснил Сун Чжао, любой человек, торгующий в Джакарте, был вынужден давать взятки, если рассчитывал получить качественный товар. Этот был привычный образ жизни в нидерландской Ост-Индии.