Дионисов. За власть и богатство! – I

Алкохимик я, в конце концов, или не алкохимик?

Глава 7 Великолепный тупай

Итак, «Огонь-1», пирокинез первого уровня, самый простой и безопасный, который вызывает элементаля огня — достаточного, чтобы гореть непродолжительное время. Или чтобы поджечь кого-то.

Оторвал щепку от треснувшего косяка в коридоре. Отлил три миллилитра алкоголя в высушенный флакончик. Скомкал и закинул щепку. Одна головка спички и пара песчинок, снятых с подошвы ботинка.

Потом пошёл в санузел, включил воду в душевой — чтобы и заглушить, и погасить, в случае чего. Слегка нагрел над спичкой. По идее, надо бы на водяной бане, а такой способ является военно-полевым, своего рода, высшим пилотажем… Но ведь должно же всё получиться?

— Ведь я же в ранге «отличника», так? — сказал я сам себе, остановился, посмотрел на цвет, понюхал получившееся варево, уже готовясь выпить…

И в этот момент в дверь номера сначала постучали, потом подёргали за дверь, а потом вдруг без всяких дальнеших церемоний принялись ковыряться в замочной скважине!

Я мигом вылил эликсир в раковину. Выключил душ, тихо вышел из санузла — к этому моменту звуки прекратились. Прислушался пару секунд и резко открыл дверь.

В коридоре было пусто. Но я точно слышал, что кто-то ковырялся в замке. И где он теперь?

— Эй! Кто здесь?

Из двери номера через пару дверей от меня выглянула немного растрёпанная Надежда Крестовоздвиженская, без очков, близоруко осмотрелась.

— Кто здесь? — тоже спросила и заметила меня. — А, это вы ломились ко мне в номер?

— Надежда Константиновна, вы, конечно, весьма привлекательны, но это не в моём стиле, чтобы в первый же день знакомства и уже двери вам взламывать, потерпите ещё с недельку…

— Пф! — возмущенно фыркнула она и захлопнула свою дверь.

Диалог немного снизил чувство тревоги, но вопрос оставался открытым — кому понадобилось пытаться открыть мой номер, а потом сбежать настолько ловко?

В общем, повторно тратить драгоценный материал на опыты я не стал. Маловато его осталось.

Наш разбогатевший хозяин номера вместе с Ангелиной уже спали — он в гостиной, Ангелина во второй комнате.

Я ненадолго заглянул в планшет, захотелось освежить знания. Тыкнул на континент Океания, куда мы направлялись. В лучших традициях древних карт там были грубо начерчены очертания озёр и двух государств где-то глубоко в глубине континента. «Данаи Северные и Данаи Южные».

И я вспомнил, кто это такие.

Одни из последних неконтактных цивилизаций этого мира. Бронзовый век. Низкорослые. Светлые, почти альбиносы. Города-полисы. Работорговля. Алхимия. Големы.

Ага! Моё переселение на новый континент обещало быть интересным!

Если доплыву, конечно.

Уснуть никак не получалось. К мысли о враге добавились мысли о женщинах. Недолго думая, я снова вышел в коридор. Дверь в каюту Крестовоздвиженской, разумеется, теперь была надёжно заперта. А вот дверь в каюту Омелии оказалась приоткрыта. Я постучался, и секунду спустя оказался в объятиях.

— Ох, огненные волосы, я обожаю огненные волосы… — мне шумно задышали в ухо, настойчиво стягивая одежду.

Халатик тем временем окончательно отправился на пол. Другой одежды на Омелии фон Огюст не было. Приглушённый свет, тихая атмосферная музыка, смятая постель, которая так и зовёт…

— Вы пьяны?

— В каком смысле? О, нет. Я не из этих. Я опьянена вами, юноша… Я заметила вас в зале, увидела с гитарой, я сразу почувствовала, что вы особенный…

Меня продолжали медленно вести в глубины каюты. Или это уже я её вёл?

Я хоть и был бизнесменом с молодостью из девяностых — на случайные связи никогда не был падок, потому и жив остался. Но…

— Кровь, я чувствую молодую кровь, кровь голубых кровей…

— Вы вампирша, Омелия?

— Хотите спросить, сосу ли я кровь? О… Вы запомнили моё имя… А я не знаю ваше.

— Александр.

— Александр… Саша… Сашенька… Боюсь даже предположить, какая фамилия.

— Де ОнисОв, — пропел я с французским акцентом.

— Oh non, je suis en feu (О нет, я вся горю), — ответила она.

— Ага. Moi aussi (Я тоже), — подтянул и я почти все свои знания французского.

В общем, там в алькове вовсе не в османские шашки мы с нею играли.

Вообще, это можно было бы списать на действие на какого-нибудь эликсира, но ничего такого я не заметил. Всё было куда проще. К сожалению, или к счастью — когда твоему телу двадцать два года, а перед тобой стоит красивая голая женщина, которая желает близости с тобой — устоять бывает практически невозможно. Плюс накопившийся стресс, плюс плотный обед…

Плюс моя официальная уязвимость — «девушка в беде». Что-то явно в ней было эдакое. Даже если учитывать избирательный вкус и брезгливость местной аристократии на тему сословного деления — приставка «фон» к фамилии уверенно говорила о том, что передо мной дама одного со мной сословия, а значит — «можно».

Ну, я и сказал себе: Саша, можно. Только не теряя контроля. В общем, наш короткий диалог прервался жарким поцелуем, а затем успешно завершился в горизонтальном положении.

Прыжок из пятидесятилетнего в двадцатилетнее тело — это и свои плюсы, и минусы. В целом всё вышло хуже, чем это тело может, но лучше, чем я привык. Возможно, сыграло лёгкое ощущение угрозы для жизни. Если мой преследователь в шляпе где-то тут, на корабле, то значит, что это занятие любовью может оказаться последним…

Слегка напрягла только лёгкая падкость Омелии на насилие, в момент страсти я расслышал что-то невнятное, вроде «ударь меня, грубее, сделай больно», и в этом роде. Некоторое время после лежали молча, она водила пальцами у меня по лицу, как будто мы любовники уже целую вечность.

— Ты студент… Я переспала со студентом, надо же. Зачем ты туда плывёшь?

— Прекрасный новый мир, допустим.

— О! Это так мило! Да ты романтик! Но от кого ты бежишь?

Да уж. Романтик из меня — как из слона балерина. Ну, пришлось обнять и немного приоткрыться.

— Предпочитаю не употреблять слово «бегу». Как там, «отступил для перегруппировки и накопления сил»? Уезжаю подальше от Сухого Закона. И от одного очень могущественного семейного клана.

— Значит — ты тоже бежишь от себя. Как и я… Уже десять лет на теплоходах. Скажи, а эта женщина рядом с тобой? Она твоя любовница? Невеста?

— Она друг и компаньон, скажем так.

— Не доверяй ей, — покачала Омелия головой. — Она не та, за кого себя выдаёт. Я хорошо разбираюсь в людях, студент Александр.